Чтение 10–й страницы книги ~Бельфеддор~

Голос жреца звучал ровно и покровительственно, а взгляд был доброжелателен. В нем чувствовалась значительная внутренняя сила, одним своим прикосновением старик сразу успокоил Исинту. Окликнув одного из служителей, Кальматтес сказал ему:

– Проводи эту девушку и подбери для нее комнату.

Младший жрец поклонился и жестом пригласил Исинту следовать за ним. Девушка взглянула на Бельфеддора и вдруг как-то по-детски жалобно попросила:

– Прошу тебя, не забывай меня, господин. И будь осторожен, береги себя.

– Я вернусь за тобой, – пообещал Бельфеддор. – Обязательно вернусь.

Младший жрец увел девушку.

«Знаешь, дружище, а ведь эта девчонка в нас влюбилась, – неожиданно произнес демон. – Она по-настоящему нас любит. Какое интересное чувство… Необычное…»

Как ни странно, в его голосе не слышалось обычной похоти или злобной насмешки, он был серьезен и несколько печален.

«За что нас любить? – отозвался Бельфеддор. – Мы неизвестно кто.»

«Женщины странные существа, они отличаются от мужчин и любят их не за суть, а за поступки, пусть даже нечастые. И они любят сильных мужчин, способных защитить их. А мы приходили на помощь этой девочке уже много раз. Это странно и даже нелепо, но думаю, что мне будет очень ее не хватать.»

Кальматтес пристально взглянул на воина и спросил:

– Так тебя зовут Бельфеддор?

Воин кивнул.

– Я хочу показать тебе кое-что, – произнес жрец. – Идем со мной.

– Могу ли я сопровождать вас? – осторожно осведомился Аттаннасис.

Кальматтес пожал плечами.

– Это зависит от того, насколько тебе доверяет твой друг. Он может узнать кое-что такое, что ему лучше хранить в тайне.

– Я узнал Аттаннасиса совсем недавно, но он проявил себя как истинный друг и неоднократно выручал меня, – сказал Бельфеддор. – Я не возражаю против его присутствия.

– Дело твое, – усмехнулся жрец. – Следуйте за мной.

Кальматтес повел спутников в дальнюю часть храма, где в глубоких стенных нишах скрывались сотни статуй – глиняных, гранитных, мраморных, бронзовых.

– Это и есть забытые боги? – осторожно спросил Бельфеддор.

– Да, это они, – ответил жрец.

Наконец он остановился перед одной из самых дальних ниш, куда едва достигал свет светильников. Видимо, сюда уже давно никто не заглядывал – паутина затянула нишу плотной завесой. Сняв со стены незажженный факел, жрец счистил паутину. Взгляду открылась бронзовая статуя. Несмотря на полумрак, Бельфеддор сразу узнал, кто перед ним.

То была фигура воина с двумя мечами за спиной. Его безобразное лицо более походило на морду свирепого зверя. Это сходство усиливал рогатый шлем. Опаловые глаза статуи источали зловещее пламя.

Аттаннасис недоуменно переводил взгляд со статуи на Бельфеддора и обратно. Невозможно было не заметить явного сходства черного воина и бронзовой статуи, разве что лицо Бельфеддора было более человечным.

– Тебе знакомо это изображение? – спросил Кальматтес, пристально глядя на Бельфеддора.

Воин ничего не ответил.

– Вижу, что знакомо, – сказал Кальматтес. – Позволь, я все же расскажу тебе о нем. Возможно, именно этого ты еще не знаешь. В незапамятные времена, когда ногарам стало тесно в своих землях, они пришли сюда. Сюда же явились каданги. Они приплыли на своих кораблях от Большого порога, по всему побережью воздвигая свои крепости. Кадангов вел их воинственный бог – наполовину живое существо, наполовину бесплотный призрак. Здесь они столкнулись с ногарами. Битва длилась четыре дня, все побережьебыло завалено трупами. Но боги Ногары оказались сильнее. Потерпев сокрушительное поражение, каданги в панике бежали. Разочарованные, они отвернулись от своего бога, усомнились в его величии и низвергли его статую с пьедестала. Озлобленный бог жестоко покарал вероотступников – немногие каданги сумели вернуться на своих кораблях в земли прародины. Но вера их была утрачена навсегда. Потеряв свою силу, низвергнутый бог стал одним из демонов-скитальцев. Однако, в отличие от многих других демонов, этот абсолютно свободен – ни маги, ни боги не властны над ним, ибо он способен одновременно существовать в двух разных мирах. Сердце его ожесточилось окончательно, сотни лет он мстил людям, уничтожая их повсюду. За это его и прозвали демоном-истребителем. Он уничтожал торговые караваны, военные отряды, вырезал деревни и даже целые города. В конце концов он ушел в полуночные края, принеся с собой ужас в земли варваров. В надежде умилостивить свирепого демона ему построили храм, но это не смягчило его сердца. Он уничтожил всех и остался в одиночестве в пустом городе. С той поры о демоне-истребителе больше не доходило никаких вестей.

Снова пристально взглянув на черного воина, Кальматтес закончил повествование:

– Его имя – Бельфеддор.

Аттаннасис внимательно посмотрел на своего спутника. Взгляд юного студента не выражал тревоги, чего можно было бы ожидать, – скорее, в его глазах читалось любопытство. Он уже давно понял, куда клонит жрец, и теперь с нетерпением ожидал, что за этим последует.

Бельфеддор молча смотрел на статую.

«Что ты на это скажешь?» – спросил он демона про себя.

«Ты и сам уже понял, что это я, – ответил тот. – Жрец прав, я действительно не всегда был демоном. То самое насилие, которого ты так опасаешься, сделало меня богом войны. Когда останемся наедине, я расскажу тебе эту историю подробней. Конечно, если захочешь…»

«Подозреваю, что очень даже захочу.»

Между тем Кальматтес спросил:

– Почему ты носишь это имя?

– Потому, что он – это я, а я – это он, – просто ответил Бельфеддор и приложил руку к сердцу. – Он здесь.

– Как это произошло? – удивленно спросил Аттаннасис.

– Это долгая история, – ответил Бельфеддор. – А закончилась она тем, что я впустил демона в свое сердце и принял его имя.

– Видимо, для этого была очень веская причина, – предположил Кальматтес.

«О, да! – насмешливо подтвердил демон. – Причина была очень веская.»

– Но вместе с тем ты принял в свое сердце боль, – продолжал Кальматтес.

– Ты не первый говоришь мне об этом, – заметил Бельфеддор.

– Ты и сам должен был почувствовать эту боль, – произнес жрец. – Не сомневаюсь, что ты сильно изменился с тех пор, как принял демона в свое сердце, и не только внешне.

– Это так, – признал Бельфеддор. – Я изменяюсь до сих пор. Честно говоря, меня это начинает беспокоить.

– Он заставляет тебя убивать? – осторожно спросил Кальматтес.

Бельфеддор покачал головой.

– Не совсем так. Когда мне приходится браться за оружие и призывать его на помощь, мною овладевает жажда крови. Мне нравится уничтожать своих противников, нравится убивать, и я не могу остановиться. Но я совсем не хочу этого, и мною овладевает страх.

– Ты слишком слаб перед его мощью, – пояснил жрец. – Ты всего лишь человек, он же – бог войны, проливавший кровь на протяжении тысяч лет. У него нет власти над тобой, но, позволяя ему проявлятьсвою силу, ты сам отдаешь ему часть своей души. Он подавляет твой дух, уподобляет самому себе, ваши души соединяются. И чем чаще ты будешь давать ему свободу, тем больше будешь перенимать от него воинственность и кровожадность.

«Ничего подобного!» – возмутился демон.

«Я бы так не сказал,» – возразил ему Бельфеддор.

– Но ты в состоянии избавиться от него, – продолжал Кальматтес. – Он уже не бог, а всего лишь демон. Если ты своей волей впустил его в сердце, то сможешь и изгнать.

«Мне этот совет не нравится,» – встревожился демон.

– Наш союз был взаимовыгоден, и я не могу отказаться от него, – произнес Бельфеддор. – По крайней мере, не сейчас.

«Вот это правильная мысль, – одобрил демон. – Ни сейчас, ни потом нам незачем расставаться.»

– Решать тебе, – ответил старик. – Но помни – проявишь слабость, и демон полностью завладеет тобой. Ты верно сказал: он – это ты, а ты – это он. Демон стал частью тебя. Любой человек может побороть свои пороки, все зависит от силы воли. И только от тебя зависит, одержат ли пороки демона верх над твоей совестью. Постарайся сохранить чистоту своей души.

– Я постараюсь, – произнес Бельфеддор.

– Теперь ты можешь идти навстречу своей судьбе. А за девушку не беспокойся, здесь она в полной безопасности.

Прижав руку к сердцу, Бельфеддор поклонился жрецу и направился к выходу. Аттаннасис последовал за ним.

На улице уже совсем стемнело. Увидев хозяина, Мрак радостно зафыркал. Бельфеддор ласково потрепал гриву жеребца. Взглянув в задумчивое лицо юного спутника, воин спросил:

– Тебя я тоже пугаю?

– Нет, – Аттаннаис покачал головой. – Мне сложно описать свои чувства, но это точно не страх. В любом случае я доволен, что познакомился с таким необычным человеком.

– Могу ли я обратиться к тебе за советом? – осторожно осведомился Бельфеддор.

– Конечно, – кивнул юноша.

– Я должен встретиться с советником Октонносом. Ты умный парень – подскажи, как это сделать?

Аттаннасис озадаченно хмыкнул.

– Скажу честно, не имею представления, – признался он. – Встретиться с советником можно только во дворце, но тебя туда не впустят. Чего ради тебе понадобился Октоннос?

– Поверь, я ему нужен больше, чем он мне. Зреет заговор, на советника готовится покушение.

– И ты, конечно, хочешь предупредить его об опасности, – догадался юноша.

– Вот именно, – ответил Бельфеддор.

– Но что тебе за дело до Октонноса? – полюбопытствовал Аттаннасис. – При дворе всегда плетутся интриги и заговоры, одни вельможи смещают других. Это обычное дело. А ты наверняка даже никогда не видел Октонноса. Поверь, эта публика друг друга стоит.

«Вот дельный совет, – одобрил демон. – Послушайся этого юнца, иначе рискуем потерять голову.»

– Да, я не знаком с Октонносом, – кивнул Бельфеддор. – Зато имел удовольствие познакомиться с его противниками. Предпочитаю быть на стороне советника. Кроме того, это отличное развлечение для меня и моего древнего друга. Ты забавляешься тем, что наблюдаешь за человеческими страстями со стороны, – нас же тянет в самую гущу событий.

– Это говоришь ты или твой демон? – спросил Аттаннасис, внимательно глядя в глаза Бельфеддора.

– Это говорим мы, – ответил воин.

– Как бы там ни было, но в этом деле я тебе не помощник. Чтобы попасть в императорский дворец, необходимо знакомство с более значительными людьми, нежели простой студент храмового университета. У меня таких знакомых нет.

– Жаль, – вздохнул Бельфеддор.

Вдруг его осенило.

– А как насчет Цемеи? – спросил он. – Вокруг нее наверняка ошиваются какие-нибудь вельможи.

– Ты прав, – согласился Аттаннасис. – Она водит знакомство со многими влиятельными аристократами. Но я не советую обращаться за помощью к ней. Цемея сама искушена в интригах и, как правило, бывает в курсе всех заговоров, что рождаются в высшем свете. Неизвестно, чью сторону она принимает сейчас. Кроме того, эта дама из тех, кто сама любит дергать за веревочки. Как бы тебе самому не запутаться в ее сетях.

– Я все же попробую. Где мне найти ее?

– Она не каждую ночь бывает на Императорской площади, так что сейчас наверняка в своем дворце.

Аттаннасис объяснил Бельфеддору, как отыскать дворец Цемеи, и сказал напоследок:

– Желаю удачи тебе и твоему древнему другу. Береги себя: ты обещал Исинте, что вернешься за ней.

– Благодарю тебя за все, Аттаннасис, – ответил Бельфеддор, взбираясь в седло. – Если желаешь, могу тебя подвезти.

– Не стоит, я хочу прогуляться пешком.

– Тогда будь здоров. Надеюсь еще не раз встретиться с тобой, друг.

Махнув на прощание рукой, Бельфеддор пришпорил Мрака и покинул храмовую площадь.* * *

– Самое время рассказать, кто ты есть такой на самом деле, – произнес Бельфеддор, оказавшись на тихой улочке.

«Что именно ты хочешь узнать обо мне?» – спросил демон.

– Все. Откуда ты взялся?

«Ты же слышал старого жреца. Я пришел сюда из земель кадангов. Там я стал богом и повел своих приверженцев на покорение новых земель. Но эти маловерные предали меня и поплатились за свою измену.»

– Стал богом? – переспросил Бельфеддор. – То есть ты был им не всегда?

«Конечно, нет, – ответил демон. – Ты все-таки туповат, приятель. Мальчишка уже говорил тебе, что боги рождаются и умирают точно так же, как люди, однако в твоей дырявой памяти это не осело. Я был простым духом, одним из тех, что во множестве населяют мир, но люди нуждались в сильном покровителе – и я стал им. Толпа сделала меня богом. Старый жрец сказал тебе далеко не все. В стародавние времена мир был совсем иным, именно я сделал его таким, каков он есть сейчас.»

– Каким образом? – удивленно спросил Бельфеддор.

«Я дал людям чувства, неведомые им ранее. Я научил их ненависти, злобе, жестокости, лжи, коварству, алчности, зависти. Я наделил их всеми пороками и принес в мир насилие. Насилие и жестокость сделали меня богом.»

– Тебе нечем гордиться, – хмуро заметил Бельфеддор.

«Напротив, я придал миру контрастность, – возразил демон. – Откуда люди знали бы, что такое добро, если бы не было зла? Все постигается лишь в сравнении. Я дал людямвозможность сравнивать, дал им возможность выбора. И, как видишь, их выбор пал совсем не в сторону добродетели. Такова людская сущность: вас тянет к порокам. Я дал людям все то, чего им так не хватало.»

– Если бы я знал все это раньше, ни за что не впустил бы тебя в свое сердце, – глухо произнес Бельфеддор.

«Ты боишься меня? – осторожно поинтересовался демон. – Я чувствую твой страх…»

– Мне страшно до безумия, – не стал скрывать Бельфеддор. – Я уже начал как-то свыкаться с тем, что ношу в себе демона-убийцу, а оказалось, что впустил в сердце настоящего бога. Это не укладывается в моей голове.

«В твоей голове много чего не укладывается, – с обычной язвительностью заметил демон. – Но я давно уже не бог и утратил большую часть своей силы. Люди отвернулись от меня, и в этом тоже проявилась их порочная сущность. Все вы склонны к изменам и предательству.»

– Чего же ты ожидал? – усмехнулся Бельфеддор не без некоторого злорадства. – Ты сам научил нас этому.

«И нисколько не жалею об этом, – злобно отозвался демон. – Пока в вас живы пороки, вами легко манипулировать. Вы рабы своих страстей, легко попадаете в зависимость. Одним нужны женщины, другим золото, третьим власть, а большинством движет страх. Используя все ваши слабости, можно без труда управлять целыми народами.»

– Но не надейся стать моим властелином, – предупредил Бельфеддор. – Изгоню без сожаления.

«Я учту твое пожелание, – мрачно пообещал демон. – Но замечу, что, используя мой опыт и силу, мы могли бы стать новым богом Ногары и подчинить себе всю империю.»

– Мне нет в этом нужды, – решительно отрезал Бельфеддор.

«А что же тебе нужно? – поинтересовался демон. – К чему ты стремишься?»

Бельфеддор тяжело вздохнул.

– Честно говоря, не знаю. Вся моя жизнь изменилась так внезапно, что я просто в растерянности.

«Это заметно, – насмешливо подтвердил демон. – Пора бы уже очухаться и начать шевелить мозгами. Но мне, похоже, ясно, что движет тобою. Ты уже осознал, что отныне превосходишь всех прочих смертных, но не решаешься использовать нашу силу, проявить ее в полной мере. Хотя тебе очень этого хочется. Ну, признайся – ведь хочется?»

– Ну, может быть, чуть-чуть, – не стал отрицать Бельфеддор.

Демон самодовольно рассмеялся.

«В этом тоже проявляется ваша людская слабость. Вы слишком много размышляете, не знаете, на что решиться, терзаетесь сомнениями и угрызениями совести.»

– Мы пытаемся сделать выбор, – ответил Бельфеддор. – Ведь именно ты дал нам эту возможность – сам только что хвастался.

«Ваша беда в том, что вы слишком долго выбираете, – усмехнулся демон, – и тянете до самого последнего мига, когда выбирать уже не приходится и остается довольствоваться тем, что есть. Однако мы, кажется, уже приехали.»

Бельфеддор огляделся. Тенистая улочка вывела его к решетчатым воротам. За затейливой кованой оградой сквозь листву сада светились окна дворца.

– Да, – кивнул Бельфеддор. – Если верить описанию Аттаннасиса, это и есть дворец Цемеи.

«Действуй, дружище, – произнес демон. – За этими воротами тебя ждет другой мир, где тебе придется окончательно измениться и забыть свое прошлое. Посмотрим, хватитли тебе мужества встать на путь опасностей и лихих приключений.»

– Не сомневайся, хватит, – заверил его Бельфеддор, снова почувствовав насмешку в голосе своей второй половины. – Посмотрим еще, хватит ли мужества тебе самому. Я помню, как ты трепетал перед Цемеей прошлой ночью.

«Я просто беспокоился за тебя: ведь она сущая ведьма.»

– Так я и поверил, – проворчал Бельфеддор. – Ты способен беспокоиться только за собственную шкуру. Хотя какая у тебя шкура – ты же бесплотный дух. Просто знаешь, что в случае моей гибели сдохнешь и сам.

«Что верно, то верно, – не стал отрицать демон. – Жизнь у нас теперь одна на двоих.»

Подъехав ближе к воротам, Бельфеддор взялся за медный молоток, подвешенный на цепочке, и ударил в гонг. Вскоре из темноты сада появился страж в легких доспехах.

– Не это ли дом госпожи Цемеи? – осведомился Бельфеддор.

– Именно он, – ответил страж.

– Могу ли я увидеть саму Цемею?

– Это решать госпоже. Кто ты, незнакомец? Как доложить о тебе?

– Просто скажи, что приехал Бельфеддор.

Страж кивнул и опять растворился в темноте за оградой. После недолгого ожидания он появился вновь в сопровождении двух слуг. Слуги распахнули ворота.

– Госпожа примет тебя, – сообщил страж. – Езжай по этой аллее, тебя встретят и проводят.

По темной извилистой аллее Бельфеддор выехал к фасаду дворца. У широкого портала его встретили несколько слуг. Бельфеддор спешился.

– Следуй за мной, господин, – сказала молодая служанка. – О твоем жеребце позаботятся.

Двое слуг приняли из рук черного воина повод, с опаской поглядывая на свирепого жеребца. В сопровождении служанки Бельфеддор вошел в портал дворца.

Девушка проводила гостя в просторный зал, скудно освещенный лишь несколькими масляными лампами. В мягкой полутьме Бельфеддор не сразу заметил двух людей. Одним изних была Цемея. Женщина уютно устроилась на софе, полулежа и обложившись подушками. Напротив нее в кресле сидел лысый старик, огни ламп играли на складках его золоченого одеяния.

Небрежным жестом Цемея отпустила служанку. Девушка поклонилась и скрылась за дверями.

– Подойди ближе, Бельфеддор. – Цемея приветливо улыбнулась гостю. – Надеюсь, сегодня ты не откажешь мне в любезности сесть рядом.

– Нет, сегодня не откажу, – с поклоном ответил Бельфеддор.

Старик окинул взглядом могучую фигуру гостя и спросил:

– Так это и есть тот самый человек, что победил на скачках самого Сеттеса?

– Это именно он, – подтвердила Цемея. – Поклонись, Бельфеддор. Перед тобой старший жрец Центрального храма Ксеттаннетес.

Бельфеддор почтительно склонил голову перед служителем культа.

– Наслышан о тебе, – произнес жрец, все так же внимательно разглядывая Бельфеддора. – У тебя довольно странное имя. Почему ты носишь его?

– Потому, что оно мое, – просто ответил Бельфеддор. – Не ты первый удивляешься этому, почтенный старец.

– Я уже слишком стар, чтобы чему-либо удивляться, – сухо произнес жрец. – Просто спрашиваю.

«Старикану известно, кто я такой, – заметил демон. – Впрочем, это не удивительно: он ведь главный жрец этого города.»

Ксеттаннетес поднялся с кресла и сказал хозяйке дома:

– Сейчас я должен покинуть тебя и твоего гостя. Мне пора. Благословляю тебя на все твои начинания. Делай то, что считаешь нужным.

Цемея молча кивнула. К удивлению Бельфеддора, она все так же полулежала на софе, хотя по правилам этикета ей следовало бы подняться: ведь перед ней стоял жрец почти высшего ранга.