Через десять минут, взревев моторами, тягачи начали разворачивать тяжёлые гаубицы на 180 градусов, поворачивая колонну полка назад, к Каменцу…
Навстречу смерти.
Восемь часов десять минут. Крепость. Цитадель.
«А вот и не пойду!»
«А вот и пойдёшь! Ты- гражданское лицо, не военнообязанная, в добавок- несовершеннолетняя…Пошла к… маме!»
В Крепости- тишина…Только горько щиплет глаза дым от всё ещё горящих складов, где тлеют запасы ватников на целых две дивизии…
Немецкие артиллеристы из 21-см мортирного дивизиона изволят пить утренний кофий…Честно говоря, кофе паршивый- цикорий пополам с жжёными желудями. Настоящий кофе в Германии пьют…Думаете, генералы? Чёрта с два. Генералы вермахта потребляют тоже самое, что наливают в котелки простые «ландсеры«…Для Рабочей и Крестьянской Армии — явление совершенно дикое…
Настоящий бразильский кофе, полученный через Швецию, в Германии пьют только «партай«…И то не все, а только самые-самые, особо «партейные«…Ну, вот это нам куда более знакомо…
Пользуясь моментом. младший лейтенант Мохнач пытается выдворить в город гражданку Никанорову…
«Не пойду! Я комсомолка! Я на перевязочном пункте работаю! У меня здесь раненые! Я за них отвечаю! У меня здесь ты! За тебя — я тоже отвечаю!!»
Мохнач слегка опешил, выкатив глаза так, что стал похож на миногу: «Это в каком смысле?»
«В прямом! Без меня ты здесь пропадёшь…»
«Да…да что ты себе позволяешь…Да кто ты вообще такая?!»
«Как это кто? Жена.»
«Как-к-кая жена-аа?»
«Гражданская. А через полгода можно расписаться. По Семейному кодексу Беларуси- можно с 16 лет. При наличии достаточно серьёзных обстоятельств.»
Мохнач совсем остолбенел: «Каких обстоятельств?»
Гражданка Никанорова, чуть покраснев: «Ну…там…беременности, например…»
Мохнач, с ужасом: «Каккой беременности?!»
«Такой. В губы меня целовал? Целовал. Ты что, не знаешь, от чего дети получаются?»
И гражданка Никанорова посмотрела на Мохнача невинными голубыми глазками…
«Да ты не пугайся, домик у нас хоть маленький, да свой, садик есть, маме ты непременно понравишься…»
Мохнач онемел окончательно…
Восемь часов пятнадцать минут. Дорога между Высоким и Видомлей.
Есть в Беларуси тихая речка с негромким названием Правая Лесная…Берёт она своё начало и вправду- под густыми кронами заповедной Беловежской Пущи…А потом, приняв под своё зелёное крыло другую речку- Левую Лесную — становится просто Лесной…И тихо струится она на встречу с Западным Бугом, как юная невеста- стеснительная и скромная- на встречу с молодым женихом…
Вот на этой-то речке и стоит мост…Обычный мосток, построенный ещё при Николае Последнем, и который с момента постройки регулярно ремонтировало то местное земство, то польская управа, то райисполком…Причём с одинаковым успехом.
«Но, но, Зорька!» — дядька в обтруханной сеном гимнастёрке напрасно потряхивает вожжами…Бедняга Зорька, всю свою лошадиную жизнь возившая молочные бидоны на сепараторный пункт, только зря рвёт жилы…Колесо фуры, окованное железом, провалилось в сломавшуюся доску настила и застряло…
Надо лошадь распрягать, фуру разгружать да поднимать…
А не хотелось бы- потому что на колхозном сене — вповалку красноармейцы с пятнами крови на посеревших от пыли бинтах…Растревожишь товарищей, лучше им от этого не будет…Дядька старый солдат, знает — чем меньше двигаться- тем меньше кровит…
Младший военфельдшер Ермилова дёргает возницу за рукав: «Дядько Колещук, ну что там?»
Колещук, с досадой: «Да, холера ясная…Сколько раз по этому чёртовому мосточку (прости дочка, за грубое слово) езжу- никаких забот, а тут- вот как на грех…И ведь дорога пустая, скажи- ни туда, ни обратно…Как вымерло. За час, поди, никто нас не обогнал. Пособить некому…»
В этот момент, как на заказ, со стороны Высокого слышится рокот мотора — и к мосту подъезжает ГаЗ-АА, в кузове которого рядком сидят на лавочках красноармейцы в новенькой, ещё не обмятой, форме…
Ермилова кидается на встречу машине: «Стойте, погодите!»
Скрипнув тормозами, грузовик останавливается перед въездом на мост.
Вышедший из кабины командир, вежливо отдав честь, внимательно выслушивает просьбу о помощи и разумеется, не может отказать столь прелестной фройляйн…
Спрыгнувшие из кузова красноармейцы весело, перекидываясь прибауточками на каком-то незнакомом Ермиловой языке, окружают фуру, мигом обрубают тесаками постромки, отгоняют, хлопнув по крупу, Зорьку…
Потом, мимоходом, с небрежной лихостью, зарезав Колещука, дружно — «айн-цвай-драй» сбрасывают с моста фуру с беспомощными ранеными в тихие воды Лесной…
Поскольку их командир торопился- он не позволил зольдатен поразвлекаться с Ермиловой- а просто, фамильным клинком золингеновской отличной стали распоров ей живот и отрезав груди, бросил её, как сломанную куклу, в придорожную канаву…Видите ли, майне херрен, ему всё время хотелось попробывать это сделать, в виде опыта- набраться, так сказать, новых впечатлений…А русская комиссарша- это и не человек ведь, правда?
Оставив на мосту пару часовых, они помчались дальше…А к мосту уже приближалась колонна панцер-вагенов…
И мчится вдоль берега перепуганная их звериным рёвом Зорька…
Восемь часов двадцать минут. Дорога между Высоким и Каменцом…
Выше по течению от места предыдущего действия — река Лесная- совсем уже похожа на широкий ручей…Только вот берега у этого ручья- довольно-таки топкие, и вода аж черна- знать, течёт через торфяные болотца…
Поэтому и мосток через реку — довольно длинный, да и высокий- в рассуждении о вещних разливах…
У моста — два бойца в зелёных фуражках, внимательно, по — пограничному, проверяют документы у всех следующих…Задержка никому не нравится, и в адрес невозмутимых бойцов несутся то нетерпеливые гудки, а то и хриплая брань…Впрочем, последняя — вполголоса и в сторону…Дразнить НКВД никто не решается…
Со стороны Высокого приближается небольшая колонна. Впереди легковушка М-1, за ней- несколько танков незнакомой конструкции…Явно не БТ и не Т-26. Впрочем, на башнях- огромные красные звёзды. А поскольку в Округ поступало в последнее время много новой техники, так и не мудрено всего не знать…Может, это новые…Как их…А-34?
Передний танк легко догоняет машину и поравнявшись с ней, тормозит перед въездом на мост…
Из машины выходит командир и протягивает одному из пограничников лист бумаги. Тот с недоумением его рассматривает…
В этот момент танк газует, просто прыгает вперёд и сминает пограничника…Второй часовой только успевает вскинуть СВТ-40, как в бок ему стреляет прямо через карман подавший бумагу командир…
Путь открыт!
Зенитная автоматическая пушка 61-К, честно говоря, была лицензионным изделием, которым Рейхсвер, возрождающийся после Великой войны, окончившейся для Германии Великим шайзе, щедро поделился со своим восточным партнёром…
Как не старался генеральный конструктор товарищ Логинов М.Н. её испортить, то есть усовершенствовать («Товарищ Сталин, мы сделаем гораздо лучше! — Нэ надо лучше. Сыделайте хотя бы точно такую же!»), однако у человеческого разума есть пределы…Раз есть полный пакет ИКД, да технологические карты, да фирменная оснастка- то помешать изготовить работоспособное изделие может только Новый год, или Октябрьские, или 23 февраля, или 8 марта, а там и до майских — не далече…Опять же, два раза в месяц- то аванс, то получка…
Но всё-таки, бывали, бывали дни — когда не так сильно дрожала пролетарская рука в механо- сборочном цеху (цехУ, для въедливого читателя) завода?8…
393 Отдельный зенитный артиллерийский дивизион 42-ой СД перед началом событий находился на Брестском артиллерийском полигоне…Вовремя поднятый по тревоге, он начал выполнять боевую задачу по прикрытию частей дивизии в районе Смятиче — Брест. Но, увы, не в полном составе.
Два орудия остались в Крепости, четырёхствольный зенитный пулемёт отныкал начштаба дивизии для собственного прикрытия…а одно орудие второй батареи — безнадёжно застряло у мостика через Лесную…
Причина банальная. Уснувший за баранкой водитель- обнял капотом столб…
Кроме этого долболюба- к счастью, никто не пострадал (если не считать пострадавшим командира расчёта сержанта Мухаметшина, откусившего себе кусок щеки). Отплевавшийся кровью сержант был зол на весь свет…И на водителя, и на себя- что не усмотрел за салабоном, и на начальство, которое обещало прислать за ними свободный тягач- и вроде как бы и забыло…
Поэтому, стянув орудие с дороги, он личному составу расслабляться не дал. Для начала — приказал орудие тщательно замаскировать — и гонял их до тех пор, пока пушка не превратилась в раскидистый придорожный куст.
А потом принялся проводить занятия по изучению матчасти и службе орудия…
Ствол бедной пушки крутился по всему азимуту — отражая условный налёт вполне уже и не условного противника. Разве что без стрельбы- потому как снарядов, честно говоря, и не было…Почти не было.
Первому, чему учат артиллериста — это отражать атаку танков…Вот разбуди меня ночью: «Танки справа!» — скомандую «Угломер тридцать-ноль, уровень тридцать-ноль, отражатель ноль, прицел шестнадцать, наводить по головному!», а потом дам в ухо.
Так что сержанта — учили. И на всякий ТАКОЙ случай- в тягаче лежит один ящик снарядов…Две обоймы, десять штук.
Когда фашистский- а чей же ещё? — танк, смяв человека, взревел — и покатил по мосту….Сержанта охватило вдруг какое-то ледяное спокойствие.
Всё стало неважно…Важно было то, что горизонтальный наводчик — навёл как учили, вертикальный- опустил ствол как полагается. а заряжающий- вставил обойму, как следует…А снарядный — встал где нужно, наготове с обоймой запасной…
Бронебойно-трассирующий снаряд 53-БР-167 на дистанции 500 метров на зенитном полигоне в благословенном Крыму свободно нанизывал 40-мм ижорской катанной броневой стали…А чего — ствол длинный, зенитный…
А тут расстояние было — почти в упор.
Промахнутся было сложно — никто и не промахнулся…
Первая короткая очередь — и первый PzKpfw 38(t) занялся таким ясным, красивым пламенем…Вторая- и следующий, только что вкативший на мост — получил свою дозу так, что рванувши назад и вбок, смял как яйцо, трофейную «эмку»… А ты не вози фашистов! Третья очередь- пришлась третьему танку точно в бочину- удрать тому не удалось…Хватило двух последних снарядов. Впрочем, поразить фашистский танк всего двумя снарядами — всегда считалось у зенитчиков МЗА особым шиком…
Может быть, орудие и стало бы клинить — нагрелось, бедное…Да только стрелять было больше нечем…Да и некому…
Трассы MG-34 мгновенно смахнули расчёт с круглых металлических сиденьиц…А сержант уцелел- он стоял чуть в стороне…Так что он прожил еще достаточно долго- чтобы выхваченным из ЗИПа молотком разбить «секретную» оптику прицела…
Всё-таки, на четверть часа они колонну задержали…
«…Каждая выигранная четверть часа ценна и может оказать решающее влияние на боевые действия!» Г. Гудериан. «Воспоминания солдата.»
Восемь часов тридцать пять минут. Между Высоким и Каменцом.
Как мутная, грязная волна, прорвавшая плотину, широко разливается по обречённой долине, стремительно обтекая встречные холмы и скалы — так танковые и механизированные колонны Гудериана, обходя узлы поспешно занятой, но упорной обороны- рвались и рвались вперёд по тылам 4-той армии…
Позади — уже в двух десятках километров от них — пешком пылили первые переправившиеся через Буг колонны фашисткой инфантерии.
А передовые части фашистов уже считают первые трофеи. Вот снимок- подлинный, чёрно-белый…
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Гюго Виктор
Сертаков Виталий
Перумов Ник
Шилова Юлия