«— Выехала в Минск. Но фронтовые связисты в Лесьне остались. И через них представители дивизий все время сносятся со штабом фронта.
«— Нет, это не то, — заключил командующий. — Литвиненко! Нужно Вам немедленно ехать в Миловиды. От Миловидов до Лесьны десять километров. На такое расстояния, я думаю, начальник связи провод найдет и свяжет нас со штабом фронта?»
Не возражая против этого по существу, Литвиненко с видом стороннего наблюдателя заметил, что со связью с первого часа войны все как-то пошло кувырком. Вместо уставной системы связи «сверху вниз», как правило, складывается обратный порядок: снизу — вверх.
Литвиненко: ««Мы ищем связи со штабом фронта, штабы соединений — с нами, штабы частей — со штабами соединений, командиры подразделении — со штабами частей. Бардак, короче…»
Сандалов: «Значит, будучи начальником оперативного отдела в округе, а затем начальником штаба армии, я плохо обучал штабных командиров»
Ему никто не возразил…
В 5 часов 24 июня развернули запасной узел связи армии в Миловидах и около 6 часов через Лесьну связались со штабом фронта.
С корпусами связь Штаба Армии по-прежнему поддерживалась только через делегатов.
Около 5 часов утра. Районный центр Берёза-Картусская, улица Привокзальная, дом 2А.
«А хочешь, Сидоренко, я себе глаз укушу?!
Иван Иваныч, как же это может быть? Не верю. Не укусите.
Спорим?
На что?
На щелобан.
Иван Иваныч, мне будет неудобно…Вы всё-таки слесарь 7-ого разряда…
Не дрейф, Сидоренко! Ну как, мажем?
Товарищ командир, разбейте…»
Сомов, приостановившись, осторожно нагнулся и двумя пальцами осторожно вынул из глазницы левый глаз…И осторожно его укусил. Восхищённый Сидоренко ахнул: «Ну надо же! Как настоящий!»
Сомов, с важностью устанавливая протез на место: «Это мы Ф-22 испытывали на живучесть…трое суток стреляли! Ну и…Сам товарищ Елян, парторг ЦК ВКП(б), меня в Москву возил, в Институт Гельмгольца….Глаз, положим, не спасли- но сделали стеклянный- лучше прежнего!»
Сидоренко: «Надо же, и не заметно с виду!»
Сомов, с наслаждением отвесив товарищу крепкий щелобан, спрашивает: «А хочешь, Сидоренко, я себе и другой глаз укушу?!»
Сидоренко, с восхищением: «Иван Иваныч, ну это как же может быть? Не верю!!»
Сомов: «Мажем на американку?»
Азартный Сидоренко: «Мажем!!! Товарищ командир, разбейте!»
Сомов осторожно вынимает челюсти и осторожно кусает себя за правый глаз: «Это мы Ф-22 УШВ ишпытывали…противооткатные уштройштва на динамометре…Ну и…шам товарищ Елян, парторг ШК ВКП(б), меня в Мошкву вошил, в Шентральный наушно-ишшледовательшкий Инштитут штоматологии…шубы, допуштим, мне не вошштановили, но…»
Фалангер, тихо угорающий от сдавленного хохота: «Отштавить…тьфу ты, ей Богу, как дети малые…Иван Иванович, ты же взрослый мужик, ну хватит уже…»
Сомов: «А что такое? Я этим трюком в пивной по воскресеньям до шести кружек пива на спор выигрывал…»
Фалангер: «Ну всё, всё…шутники…лучше скажите, вы заряжающего среди пополнения не присмотрели? Народ там прибыл всё больше какой-то интеллигентный…а нам бы что попроще да поздоровее…»
Сидоренко, солидно: «Есть такой. Костоглодов, выходи!»
И из-за угла дома появился кряжистый, с руками, как лопаты, плечистый мужик с ясно-голубыми детскими глазами на рябом от оспин лице…
Сидоренко: «Рекомендую. Вместе чалились. Человек надёжный, работящий и молчаливый. Часть 10 статьи 58 УК Р.С.Ф.С.Р. Десять лет.»
(Ретроспекция.
Пропаганда — подлежащее распространению — распространение каких-либо идей с целью привлечения сторонников. Сходный смысл имеет термин агитация — приведение в движение — устная, печатная и наглядная политическая деятельность, воздействующая на сознание и настроение людей с целью побудить их к политической или другой активности.)
Василий Костоглодов с детства не разговаривал. То есть не говорил — и всё тут! Молчал и молчал себе…И младенем- не вопил, и в робятках малых — молчком…И что странно- слышал он превосходно. Но вот говорить — не говорил, да и шабаш.
Поэтому и в школу не ходил- а родителям и ладно, на всех семерых ребятишек чуней не напасёщься…Да и зачем, скажите, плотнику грамота?
А плотником Вася был отменным…Зато и пострадал.
Послали Васю из родного колхоза в Шенкурск, клуб строить…Выстроили клуб на заглядение, аккурат к Октябрьским, и митинг зачали…А Васю от греха в «задню команту» прибрали, а то начальство с Архангельскова — то увидит, каковы шенкурски-то пеньки обретаются, позору-те не оберёшьси…Да лучше бы его на глазах бы держали…
Потому как попросила Васю библиотекарша, которая его всё почему-то Герасимом звала, гвоздь в стену вбить, всего-то! А видно, приглянулась девка простой душе, да и решил он покрасоваться…Взял Вася гвоздь- двухсотку, да одним ударом ладони в стену по шляпку и вбил! «Му-му», говорит, мол принимай работу…
И не понятно, отчего за стеной гам да хохот…Портрет в актовом зале со стены от Васиного удара сорвался- да и на шею областному гостю и оденься, как хомут…а на портрете том- Сам…с усам…
А на следствии Вася- тоже только молчал да искренне отвечал «Му» да «Му«…что было расценено, как полное признание в совершённом преступлении, а именно в антисоветской контрреволюционной агитации и пропаганде…)
Сидоренко«…и дали-то ему по первому «ходу» всего шесть месяцев лишения свободы. А до «червонца» уже при мне добавили, прямо в лагпункте выездной суд состоялся. А что? По 58–10 в основном болтуны идут, интеллигенция…а план выполнять кто будет, Пушкин? Вот и довесили от щедрого сердца, как рецидивисту…Уж больно Вася плотник замечательный!»
Фалангер: «А жалобу Калинину написать?»
Сидоренко: «Да он не грамотный…А за него написать- опер не велит, он в оперчасти жалобщику карандаш да бумаги лист даёт и при себе писать заставляет…Вася уж исхитрился- на бумаге свою историю НАРИСОВАЛ, не знаю, рассмотрят ли…»
Фалангер: «М-да. ну и экипаж подбирается. Вредитель, дезертир и контрреволюционный немой неграмотный агитатор…впрочем, каков поп — таков и приход!
Ну ладно, башню укомплектовали…ещё бы стрелка-радиста…Иван Иваныч, среди пополнения радисты есть?»
Сомов, с сожалением: «Нет, командир…в основном по мехчасти…даже главный механик Гомельского мелькомбината есть! Сам я в этом деле тоже не мастак…вот до сорока лет дожил, а всё не понимаю, как это ток по проводам бежит…Но ежели тебе радист так нужен, то может- сюда зайдем?»
И Сомов показал на крышу дома, у стены которого беседовали танкисты…
Над крышей возвышалась высокая, с проволочными ромбами, закреплённая растяжками — антенна…
(Ретроспекция.
28 июля 1924 г. Совет Hародных комиссаров (СНК) СССР принял «Закон о свободе эфира» (Постановление «О частных приемных радиостанциях» — было опубликовано в газете «Известия» от 9 сентября и в сентябрьском номере журнала «Радиолюбитель»). А позднее, 26 февраля 1926 г. в «Известиях ЦИК СССР и ВЦИК» было опубликовано Постановление СНК СССР «О радиостанциях частного пользования», что легализовало радиолюбителей в части разрешения на индивидуальные передатчики.
Злобныйкровавосталинскийрежим, закрывший страну «непроницаемым железным занавесом», не возбранял иметь радиостанции и рабочим, членам Оборонного клуба Дальзавода (RA03), и студентам ХАИ (au1KAF), и отдельному ленинградскому гражданину Виссу (72RW)…Подай заявку в НКПиТ, зарегистрируй позывные, получи полосу частот, чтобы не мешать связистам или военным, оплачивай таксу абонентной платы — и гуляй себе по Интерне…то есть по эфиру…
И ведь гуляли! Увлечение радиотехникой среди молодёжи было массовым. Не даром первым сигнал гибнущей экспедиции Нобиле уловил именно советский радиолюбитель….
Додик Филькенштейн никогда не жаловался на судьбу…В конце концов, он никогда не мечтал играть в футбол, цур его! Так что детский церебральный паралич, изуродовавший ему левую ногу, особенно жизнь Додику не изломал…
Ещё в детском санатории в Саках, где он полгода бесплатно и лечился и учился, попалась ему в руки книга Кренкеля «Моя радиолюбительская жизнь».
И — в общем-то, и всё…Умер Додик, умненький и старательный мальчик…и родился грозный Король эфира, мудрейший Гуру Могилёва, чуткое Эхо Березины…короче, U2XE…
Жить начинал U2XE, когда надевал тяжёлые эбонитовые наушники с каучуковыми прокладками…Бегло пробегал по эфиру, здоровался с AS2BQ из Дарвина, Северо-Западные территории Австралийского Доминиона, привычно переругивался с W5FFC,из Бангора, штат Мен, Северо-Американских Соединённых Штатов Пиндостана…то есть просто Северо-Американских Соединённых Штатов…
А в остальное время U2XE то есть днём — спал…Дремал в школе, похрапывал на занятиях в торговом училище, клевал носом в бухгалтерии…
От этой, всеми замечаемой особенности, у Додика не сложилась как общественная (а нечего дрыхнуть на комсомольских собраниях), так и личная жизнь…Хотя в его бухгалтерии, если не считать главбуха Израиля Ивановича, мужчин больше не было, и сотрудницы выдавали симпатичному юноше недвусмысленные авансы…Он витал в небесах. Как-то незаметно, для самого себя, стал сначала КМС, а потом Мастером спорта по военно-прикладным дисциплинам- радиотехническому спорту…
На Западную Белоруссию U2XE и поехал только потому, что в районе Берёзы- удивительно хорошее прохождение радиоволн.
Только один раз эфирное бытие чуть было не пресекло земное…год назад, хозяйка квартиры, где жил U2XE, написала куда надо кому следует, что её постоялец- однозначно, шпиён. Потому как- живёт у железной дороги, по ночам стучит ключом, пищит морзянкой, значит- врагам сигнализирует…И быть бы у него крупным неприятностям, если бы начальника Берёзовского райотдела НКВД не звали бы U2MF….
О начале войны U2XE узнал намного раньше, чем все советские люди…Потому что в ночь на 22 июня- замолкли все любительские радиостанции коротковолновиков Европы, а на средних и длинных волнах- зазвучали военные марши…Речь Гитлера U2XE, знавший довольно хорошо идиш, слушал в прямом эфире…
И это было практически последнее, что он слушал, потому как утром пришли кто надо откуда следует, и конфисковали всю его любовно собранную и отлаженную аппаратуру, до конца войны…
Представляете, вот сейчас вломятся к Вам лично — и с мясом вырвут модем…Осознали? То-то…)
Так что когда в окошко дома постучали, и мучающийся бессонницей Додик услышал: «А нет ли здесь радиста?» — он радостно завопил: «ТАКИ ЕСТЬ!!!»
Около пяти часов утра — ещё до начала утреннего обстрела. Крепость. Северный военный городок. Развалины ДОС?5.
Очень высокий, неуклюжий, похожий на заторможенного богомола молодой мужчина в летнем пыльнике — это такой летний плащ, как правило, шёлковый…И в широкополой летней шляпе. Мужчина задумчиво крутит в руках что-то явно шорно-обозное…Стоящая перед ним, как лист перед травой, лошадёнка нетерпеливо потряхивала нечёсанной гривой- мол, слушай, новый хозяин, ты там скоро меня запрягать будешь?
С этим делом у мужчины что-то явно не ладилось…Внезапно за его спиной возникла, накрыв его волной, чёрная как 1937 год тень, и хриплый голос резко спросил: «Wie Sie rufen?»
Мужчина испуганно вскочил, уронил шлею и пролепетал: «Mein Name Antipodist Saprykin!»
Оперуполномоченный Лернер внимательно посмотрел ему в глаза и задал новый вопрос: «Wer Sie?»
Antipodist Saprykin смущённо ответил: «Ich der Dozent der Timirjasewski Akademie, der Kandidat der biologischen Wissenschaften, ипполог я…а почему Вы со мной по немецки разговариваете?!»
….За пол-часа до этого старшина Васьков доверительно рассказывал Лернеру: «И вот взяла меня, товарищ старший лейтенант, такая забота- от чего мой обозный, говоря, что всю жизнь лошадьми занимается, лошадь запрячь не может? И одет как-то не по-людски…носки у него НА ПОДТЯЖКАХ, представляете? (Право, не знаю, чем этот факт так удивил Васькова? Один из читателей помнит своего деда точно вот в таких же подтяжках на носки- Примечание автора) Может, взглянете опытным взором, что это за фрукт?»
(Ретроспекция
Жизнь не очень-то баловала Антиподиста Элпидифоровича Сапрыкина — начиная с имени, которым наградил его помешанный на греческой медиевистики батюшка, до странного с точки зрения родителей увлечения — лошадьми…Нет, папА понимал, что у интеллигентного человека МОЖЕТ быть живой интерес к лошадкам- например, тотализатор на Московском Ипподроме работает каждое воскресенье…Но посвятить жизнь изучению ЛОШАДИ ad hoc — нонсенс!
А что делать? Видящий папА и мамА в промежутках между посещениями ими Научной Библиотеки, растущий как трава на руках у грандмамА Антиподистик (по домашнему-Подя), видимо, реализовывал свои детские комплексы- неосознанно тянувшись к чему-то большому, тёплому и надёжному…И после окончания арбатской школы? 301 юноша поступил не на филфак МГУ, где уже грел ему место папА, а — о ужас! — в Тимирязевку, на факультет животноводства…
Для начала Антиподиста домашние лишили месячной денежной субвенции…Пришлось юноше зарабатывать на трамвай до Петровского Парка общественно-полезным трудом, перепечатывая на пишмашинке чужие дипломы и даже диссертации…
Шломо Вульф
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Андреев Николай
Акунин Борис
Шилова Юлия