Небольшой лесок, песок на немощёных улочках, невысокие домики…Тихое место. Было.
Пока в конце двадцатых не стали здесь лагерем дивизии 2-го стрелкового корпуса. И пока не стала деревня — городком, да не простым, а военным…
А что такое военный городок? Это- особый, ни на что не похожий мир…
Где все друг друга и всё друг о друге знают.
Где двери — никогда не запираются на замок (закрытая на замок дверь наводит на мысли о том, что сейчас за этой дверью некая пара не состоящих в законном браке граждан совместно роняют моральный облик красного командира…)
Где в раздевалке бани даже жёны комсостава щеголяют в одинаковом белье — какое Военторг подвёз, такое и носят. А про их мужей и не говорю- синие трусы до колен, или чуть ниже, кипенно-белые, кипячёные в щёлоке майки…как у братьев-близнецов.
Военный городок- это место, где хозяйка, выходя во двор- зовёт обедать не только своих детей — а накормит всех, кто попадётся ей под горячую руку…
Где поделятся последней картошиной и последним рублём до мужниной получки…
Где постоянные сплетни (взаимная перекрестная информация), интриги (много-много-ходовые византийские психологические комбинации), верная дружба до гроба (и тщательно лелеемая мечта этот гроб поскорее увидеть), бескорыстная помощь в трудную минуту (и титанические усилия эту минуту организовать)…
Где все равны (в зависимости от звания и занимаемой должности супруга), где без стука ходят в гости (и это так порой напрягает), где нет зависти и злости, а есть только искренняя, чистая ненависть…
Военный городок!
Любил ли кто тебя, как я? И так явно кто-нибудь тебя ненавидел?
И вот в эту самую минуту в военном городке Уручье происходит то, что можно описать как пожар в бардаке нефтеперегонного завода во время катастрофического наводнения (причём население бардака при этом занимается своими прямыми профессиональными обязанностями). Или говоря проще.
100-тая ордена Ленина Стрелковая Дивизия РККА выступает в поход…
Это только кажется — простое дело…Протрубил трубач — «Та-та, татата, та-та-та-та…татата!» Прогрохотали сапоги и солдатские ботинки, защёлкали замки ружейных комнат — и вот на плацу уже ровный строй, готовый к бою и походу…
Ага. Сейчас. Ежели несчастный читатель когда- либо выезжал с двумя малыми ребятами, женой, тёщей, собакой и двумя кошками на дачу…почему несчастный? Ежели выезжал, то уж точно, несчастный…
Так это всего лишь пара узлов, шесть сумок, две корзины и оцинкованная (цинковая, как моя тёща говорит) ванна на багажнике…А тут одновременно снимаются с места:
штадив, включая штабную батарею начарта и особый отдел вкупе с военной прокуратурой (и про политотдел с дивизионной газетой не забудьте!)
85-тый, 331 и 355 стрелковые полки
34-тый лёгкий и 46 гаубичный артполки
81-ый противотанковый артдивизион
183-ий отдельный зенитный артдивизион
69-тый отдельный разведбат
29 ый отдельный батальон связи
90-тый отдельный сапёрный батальон
23 отдельный медсанбат
тылы (хлебозавод, артмастерская, рота регулирования)
по мелочи- взвод дегазации, комендантский взвод, отделение полевой почты, полевое учреждение госбанка — сберкасса такая…
А у полков- свои тылы и службы…И всё это грузиться либо на транспорт 2-ого отдельного автобата, либо на приписной и реквизированный автотранспорт, либо влачится пузатенькими мохноногими лошадками…
«Смешались в кучу кони, люди…»
Над городком висит непрошибаемое облако скрипящей на зубах пыли. Пыль садится на потные лица, скатывается грязными шариками, стекает чернеющими ручейками…в пыли носятся оголтелые, вопящие детишки — отцов ищут (а простоволосые мамы разыскивают своих чад).
Что — то постоянно и непрерывно грузится, разбивается, рассыпается, ломается, собирается из праха и приводится в штатное, предусмотренное Уставом и наставлениями, состояние.
И думается, приди час Страшного суда- так же, со страшным скрипом и в ужасающем бедламе- поднялась бы дивизия, и пошла бы стройными рядами на битву с самим Сатаной. Потому что есть такая профессия…
Сейчас — предстоит тоже, не загородный пикник. Путь дивизии лежит на север, в Литву, на встречу с предстоятелем Сатаны…Третьей танковой группой Гота!
И дивизия — собирается…
Пройдут годы, и назовут люди улицы в минском районе Уручье — улица 100-той дивизии и улица Руссиянова. Значит, не напрасно собирается!
Девять часов утра. Брестская область, Кобринский район, деревня Тевли.
Это, собственно говоря, просто пристанционный посёлочек у станции Теули (или Тевли, по русски). Проходит через эту деревню проезжий шлях от Кобрина на Каменец.
И сейчас по этому шляху, мимо старинной белокаменной Успенской церквушки неторопливо грохочет очень большой танк, который волочит за собой тракторный прицеп. На броне, как и в прицепе в нарушение всех предвоенных инструкций, сплошная, ещё не выгоревшая и не обмятая зелень гимнастёрок облепившего танк пополнения.
Люди сидят на жалюзи двигателя, стоят, держась за башню, держатся за ствол пушки, лежа на крыльях над гусеницами…От этого не видно, что на броне нет никаких обозначений — ни тактических значков, не уставных звёзд…впрочем, на башне видна сделанная широкой, свободной кистью надпись: «Беспощадный Красный Пролетарий«…Видимо, танк всё-же не румынский… и не финский…Да и откуда в Советской Белоруссии взяться финским танкам?
Даже и без надписи видно что это далеко не иностранное изделие- в самом облике машины есть что-то могучее, исконное, русское…
Из открытого верхнего люка появляется тёмно-коричневое лицо под шапкой чёрных курчавых волос и хрипловатый голос спрашивает: «Додик, ты за картой следишь?»
Танк притормаживает…Из открытого люка на лобовой броне ловко выскальзывает худощавая фигурка, выдёргивает из люка костыль, и быстро, энергично хромает к паперти церкви…О чём-то переговорив с бабульками у церковных ворот, Додик стремительно дошкандыбает до танка и так же ловко ныряет назад в люк: «Так точно, товарищ командир, слежу! Точно едем, на Каменец…»
Фалангер: «А это что за ворота?»
Додик: «А это, товарищ командир, каменная брама…Здесь кладбище, солдатское, Империалистической войны…наши здесь похоронены, русские…»
Фалангер: «Внимание! Смирно! Равнение налево!»
И советские воины отдают честь памяти павших…
Тихо…тихо…всё громче и громче….звучит «Прощание славянки»…
«Та-та тата-татаааа, тата-та тата-та та-таааа….»
Девять часов тридцать минут. Южнее Вильно.
К этому времени немецкие войска в Литве заняли Вильнюс, Каунас и Кейданы. 5-й и 6-й армейские корпуса, еще 23 июня выведенные из подчинения 3-й танковой группы Гота, продвигались в Литве по правому берегу р. Неман.
Немецкий 20-й армейский корпус получил приказ двигаться на Лунно, 8-й корпус — на Скидель и Лиду.
И если 20-й корпус вынужден был отбивать яростные атаки советских танков из остатков конно-механизированной группы Болдина (впрочем, с каждым часом становившиеся всё слабее- у советских танкистов кончались боеприпасы и топливо, а подвозить их было некому — автоколонны снабжения догорали на разбомбленных дорогах), то 8-й корпус продолжил охват с севера советских войск в Белостокском выступе.
Оборона разрозненных подразделений на реке Котра (остатки 56-й стрелковой дивизии, некоторые подразделения 11-го мехкорпуса и войск НКВД) была прорвана. Тут управление частями и подразделениями было совершенно нарушено. Под постоянной бомбежкой и разрывами снарядов все части перемешались и войска начали отступать на юго-восток в полнейшем беспорядке.
Смешалось все: и пехота, и артиллеристы, и танкисты в пешем строю, связисты, тыловики, отступающие гражданские люди.
Фото: Танкист, с перевязанными тряпкой обгорелыми руками, несёт на плече ДТ, рядом — идёт артиллерист со снятой с орудия панорамой. А следом — два пехотинца. Просто так, налегке шествуют, с пустыми руками…впрочем, шинелей и котелков не бросили (наверное в плену, думают, пригодится).
На некоторых рубежах стояли заслоны из пограничников, военных останавливали, составляли взводы, роты и бросали в бой против немцев.
Но обычно такие наспех собранные подразделения особого сопротивления немцам не оказывали и отходили на восток. Боеприпасов, горючего, питания не было. Вот когда сказалось наличие в войсках всего 6 % бензозаправщиков, от мобилизационного плана.
Раненых было очень много и им помощи почти никто не оказывал…Счастлив был тот раненый, который мог самостоятельно ходить. Остальные были обречены на мучительную долгую смерть в литовских лесах…
Фото: Несколько наспех перевязанных раненых, на самодельных костылях, пытаются остановить грузовик…Но машина, не сбавляя хода, сбивает перегородивших дорогу искалеченных людей и мчится дальше, оставляя кровавый след протекторов.
К исходу часа немецкая 8-я пехотная дивизия 8-го армейского корпуса с боем взяла Скидель. Дорога на Минск была открыта…
Десять часов ровно. Минск. Здание ЦК КПБ(б). Кабинет Пономаренко.
В уже виденном нами кабинете — пусто. За маленьким приставным столиком, возле длинного, покрытого зелёным сукном стола для заседаний сидят два человека.
Один из них- грузный, с обритой наголо массивной головой, в великолепном генеральском кителе с Золотой Звездой Героя и сверкающими орденами на груди- три ордена Ленина, два ордена Красного Знамени, медаль «ХХ лет РККА», да ещё и депутатский значок. Глыба, а не человек!
И второй- чуть лысоватый, чуть полноватый, в полувоенной форме, которую любили одевать ответственные работники Страны Советов, в чудаковатом пенснэ…похож не то на главбуха, не то на главного инженера небольшого заводика…
Нет, скорее все же на бухгалтера, и не простого- а ревизора из КРУ. Или даже на следователя из ОБХСС.
Потому что у его собеседника- великолепного с виду генерала, дрожат губы, как у проворовавшегося товароведа…
Павлов, дрожащим голосом: «Товарищ Берия, поверьте…»
Берия: «Охотно верю, товарищ Павлов…И Вам верю, и товарищу Болтину верю…Не забыли ещё Болтина? Как Вы ему выговаривали в Испании, когда он отобрал у Вашей переводчицы книгу Троцкого «Моя жизнь» и сжёг…Понятно, сами Вы её читать не могли, чай, на немецком издана…но ведь сожалели, правда? Как это Вы Болтину сказали- «Неправильно, пусть бы люди читали…»
Павлов, обиженно: «На меня может написать каждая сволочь, а я должен отвечать и давать показания…»
Берия: «Упаси Боже, не каждая! Разве Берзин — бывший начальник Разведупра- это «каждая»? Нет, Берзин это сволочь редкая…
Как это Берзин о Вас говорил: «При приезде Павлова в Испанию меня с ним познакомил Мерецков, представив как нашего боевого командира и «белоруса», верного товарища, прошедшего школу Иеронима Петровича…Впоследствии через Мерецкова я дал Павлову указание проводить вредительскую работу, как в области подготовки экипажей, выпуская их необученными на фронт, так и в боевом использовании танковых частей, направляя танки на позиции противотанковой артиллерии, что он и выполнял…»
Павлов: «Ну, Вы же понимаете, КАК даются такие показания…»
Берия: «Намекаете, что покойника при жизни долго и тщательно били? Не знаю, не знаю…теперь уж у него не спросишь…у мёртвого-то. А вот товарищ полковник Поль Арман жив-живёхонек. Знаете такого?»
Павлов: «Конечно, знаю…»
Лукин Евгений
Влодавец Леонид
Прозоров Александр
Самойлова Елена
Березин Федор
Андреев Николай