Чтение 26–й страницы книги ~Ричард Длинные руки

Церемониймейстер встал в дверях и провозгласил так мощно, словно король находился миль за десять:

– Сэр Ричард, коннетабль королевства Фоссано!

Я переступил порог, за мной тут же захлопнулась дверь. В кабинете почти ничего не изменилось, разве что прибавилось свечей, словно у короля медленно сдает зрение. Сам Барбаросса в усталой позе сидит в глубоком кресле, одет в парадное, а у массивного шкафа Уильям Маршалл укладывает в ящик бумаги.

– Ваше Величество, – сказал я счастливо, – сэр Маршалл!.. Как здорово, я как будто никуда и не отлучался. Уехал, вы вот так были, даже в этих живописных позах, и вот вернулся…

Барбаросса проворчал:

– Но ты-то наверняка за это время наломал дров?

Маршалл со стуком захлопнул ящик, повернулся и, подойдя, сердечно обнял меня. Серые глаза старого рыцаря всматривались в меня пытливо и настороженно.

– Он не мог не наломать, – заверил он. – Сэр Ричард нетерпелив. Что полагается делать за жизнь, он старается успеть за год!.. Потому и бывают… гм… перекосы. Другие-то не готовы к таким переменам.

Он взглянул на короля, тот устало махнул.

– Садись, Ричард. Садись. У нас были трудные переговоры, я сейчас как выжатая тряпка.

Я сел с самым почтительным видом, спросил вежливо:

– С послами из Турнедо?

– Да.

Я сказал осторожно:

– Вообще-то у меня тоже есть договор с Его Величеством Гиллебердом.

Барбаросса насторожился, Маршалл потребовал:

– Какой?

– О дружбе и сотрудничестве, – сказал я. – Его Величество Гиллеберд обязуется уважать суверенные границы… гм, Фоссано, а мы в свою очередь не станем вредить его интересам.

Барбаросса смотрел с подозрением, а Маршалл хлопнул себя по лбу.

– Так вот почему, – сказал он изумленно, – они так легко согласились на договор, выпросив совсем малые льготы…

Барбаросса спросил меня раздраженно:

– Договор с Фоссано?

– Армландия ведь часть Фоссано, – ответил я. – Так что надо было мне успеть сюда раньше… Ладно, это неважно. Не думаю, что Его Величество отдал много за такой договор, зная его прижимистый характер…

Маршалл молчал, Барбаросса сказал устало:

– Ладно, что у тебя? Уильям, сядь. Сам знаешь, после новостей, которые приносит сэр Ричард, надо за что-нибудь хвататься. За стену, к примеру. Да и та может рухнуть от великого изумления.

Оба рассматривали меня с интересом и тревогой. Я вздохнул как можно более укоризненно, развел руками.

– Ваше Величество!.. С моей стороны было бы полнейшим бесстыдством забывать о вашем добром сердце, вашей мудрости и вашем великодушии, с которым вы встречаете все мои скромные, даже скромнейшие начинания! Потому я просто не сомневаюсь, что вы в своей проницательности не будете возражать, что я, пользуясь своей властью коннетабля…

Сэр Маршалл хмыкнул, спросил у Барбароссы:

– А он все еще коннетабль?

Тот проворчал:

– Да как-то забыли отменить… теперь вот ночами не сплю.

Я ахнул:

– Собирались отменить? За что?.. Ваше Величество, это вы так по-королевски шутить изволите? Да я денно и нощно…

Он отмахнулся.

– Знаю-знаю, чем ты денно и нощно. Говори, чего вдруг вспомнил, что еще коннетабль. До последнего времени ты как-то и не вспоминал про коннетабльство.

– Только о нем и думал, – заверил я. – Просыпаюсь и думаю: слава Господу, я – коннетабль!.. А каждого встречного спрашиваю: а вы не забыли, что я – коннетабль?

Он проворчал:

– Ладно-ладно, уже верю. Говори, в какую авантюру втравливаешь.

– Никакой авантюры, – заверил я. – Просто некоторая часть королевских войск Фоссано, которыми я все еще командую, как вы только что неосмотрительно подтвердили, сейчас проходят по территории королевства Сен-Мари. Должен сказать, что сражаются весьма, даже весьма, а иногда и весьмее. В некоторых замках уже есть гарнизоны из фоссановцев. Правда, чуточку разбавленные брабантцами. В плепорции.

Барбаросса онемел, глаза полезли на лоб. Маршал застыл, смотрел то на него, то на меня.

– Это что за… шуточки?

– Коннентабльи, – пояснил я. – Раз я коннентаблю, то, думаю, коннентаблить так коннентаблить! Чтоб аж законнентаблилось. Да разве я сунусь к Его Величеству с какой-нибудь мелочью? У Его Величества суровые запросы!..

Барбаросса помотал головой.

– Погоди, не топи меня в словах, где кроме воды нет ни одной рыбы. Что там насчет Сен-Мари?

– Богатая страна, – сказал я скромно. – Но весьма и весьма опасная, и по некоторым непроверенным данным, нам предстоит небольшая битва за столицу… Да-да, мы уже захватили большую часть свободного от варваров Сен-Мари. Поговаривают, что король Кейдан из столицы бежал, оставив ее на произвол судьбы… то есть на мой произвол. А яеще та судьба!

Маршалл вскрикнул в тревоге:

– Я не представляю, как у него это получилось, но… это же значит, что мы в войне с королевством Кейдана!..

Барбаросса вскочил, глаза мечут молнии.

– Как ты посмел?

Глава 9

Я виновато развел руками и склонил голову.

– Да уж очень удачная позиция подвернулась. Как не воспользоваться? Думаю, если Его Величество король Барбаросса станет еще и королем Сен-Мари, разве плохо? И мне что-нить от щедрот перепадет… Вот и подсуетился я, Ваше Величество, радея только о благе Отечества и о том, как вашему лютому ндраву угодить. К тому же прорублено окнов… в смысле, осуществилась тысячелетняя мечта народа Фоссано и прочих угнетенных королевств насчет выхода к морю! К океану даже. К воде, значит. К рыбе, крабам, медузам всяким…

Барбаросса вскочил, забегал по комнате, как раненый лев в тесной клетке. Маршалл поглядывал то с сочувствием на него, то с укором – на меня.

– Зачем нам океан? – пробормотал Маршалл.

Но вид у него был таков, что уже начал быстро и напряженно думать, как использовать пусть даже самый тоненький коридор к морскому берегу.

– Надо как-то расхлебывать, – сказал Барбаросса с несвойственной ему торопливостью. – Я не намерен влезать в войны! Я только-только научился жить в мире и, главное, получать от этого преимущества… но ты такого еще не поймешь!.. а тут такое… такое…

– …возвращение в вашу буйную молодость, – подсказал я с лицемерным вздохом, – иногда бывает полезно. Политик, Ваше Величество, как вы мне мудро говорили, должен пользоваться подвернувшимся шансом и… не давать такого шанса другому.

– Не помню, чтоб такое говорил, – отмахнулся Барбаросса разъяренно. – Ты мне свои придумки не приписывай, не приписывай! Я король и знаю, что когда и кому сказал. Короли всегда осторожны в словах, лишнего не брякнут.

– Это потомственные короли, – напомнил я льстиво, – их с детства учат держать язык за зубами. Потому они всегда ни рыба, ни мясо! А вы, Ваше Величество, еще то мясо!.. Как скажете, а то и сказанете, то хоть стой, хоть падай! В анналы можно. Нет, правда, в анналы. С двумя «н».

Маршалл вперил в меня прожигающий взгляд.

– Сэр Ричард, давайте без ваших шуточек. Как вам это удалось? Что вы затеяли?..

Я сказал успокаивающе:

– На самом деле все проще. Я никому не говорил, что войска прибыли из Фоссано. На самом деле, если честно, я позаимствовал у вас, Ваше Величество, всего два полка. Ну, к тем, которые взял раньше. Сперва благородный сэр Альвар Зольмс привел два полка элитной конницы, потом лорд Рейнфельс – двенадцать тысяч кнехтов, из них пятьсот арбалетчиков в тяжелом вооружении… видите, как я подробно докладываю? У меня ни зернышка не пропадет! Про эти полки, кстати, вам было доложено мною лично еще в прошлый раз. Могло бы и этого хватить, но я на всякий случай решил перебросить еще и эти, стояли у вас без дела в Фоссано среди болот. Вам же лучше, Ваше Величество!

– Чем? – осведомился он с мрачной яростью.

– Кормить не надо, – сказал я, честно глядя в глаза. – Там мы их взяли на довольство! В смысле, довольствуют их те, в чьих землях стоят. И воевать им не надо, так что не беспокойтесь за них.

Он прорычал:

– А зачем тогда понадобились?

– Так, на всякий случай, – объяснил я мирно. – Пусть стоят гарнизонами. В крепостях, на охране мостов и в прочих ключевых местах. Мы решили это государство привести в Царство Свободы, а народ несколько упирается. Потому одних перебьем, других поведем насильно. Все пока шатко, уверенности ни в чем нет, положение вообще-то хреновое… Как будто мы попали под горную лавину и надо бежать впереди, а то догонит и накроет. Но это между нами. А там вообще-то все хорошо и все поют.

Я посмотрел на их лица, в моих руках возникли одна за другой три чашки с горячим кофе. На этот раз я создал еще и сыр, с каждым разом он получается все проще, а кусков побольше.

Они взяли машинально, только Маршалл, отпив до половины, спохватился и начал принюхиваться к сыру.

Барбаросса потребовал:

– Давай все сначала! Если это не шуточки. Больно неправдоподобно.

Я все-таки опорожнил чашку, после чего принялся рассказывать. И про Тоннель, который даст нашему королевству невероятно много, так как через нас пойдут караваны на Юг и обратно, и про непокорный Брабант, и про шаткую власть короля, ограниченную вольностями плебейских городов.

Меньше всего я говорил про варваров, но оба расспрашивали больше всего именно о них, их количестве, тактике, захваченных землях, ресурсах.

– Почти ничего не знаем, – ответил я честно. – Варвары – какое-то темное пятно. Но это не горит, с ними разберемся в будущем.

Сэр Уильям проворчал:

– Брехня. Будущего вообще нет, раз не приходит. Вокруг меня всегда настоящее.

– Будущее уже наступило, – сообщил я осторожно. – Мы в королевстве, что по ту сторону Хребта!

– Будущее уже не то, что было раньше, – сказал Барбаросса со вздохом, – раньше меня будущее радовало, теперь пугает. Этот чертов Тоннель… Зачем ты его открыл? Хлебнем с ним горя.

Я заверил горячо:

– Я принял меры, Ваше Величество!.. Установлена неразрывнейшая связь между мной и сохранностью Тоннеля. Вы правы, как вы потрясающе правы, Ваше Величество! Вот почему вы король, а не, простите меня великодушно, дурак какой-то… Тоннель – слишком великая ценность. Обладание им может изменить соотношение сил Юга и Севера. Более того, через Тоннель вполне можно начать широкомасштабную экспансию в другую сторону. То есть войска королевства Сен-Мари могут вторгнуться в наши северные земли… но я одним словом могу обрушить этот Тоннель!

Маршалл сказал пораженно:

– Ого! Колдовство?

– Или магия, – ответил я. – Не знаю, но Тоннель был открыт только при этом условии. Так что он может существовать только под нашим контролем… Или – не существовать!

Барбаросса прорычал:

– В смысле, под твоим.

Я сказал умильно:

– Ваше Величество, разве я не ваш? Хоть и подчеркивал всегда, что не ваш подданный, но разве не служил вам преданнее любого вашего вассала? Так что Тоннель – наш, наш. Хотя ключ у меня, но это же естественно. Не вам же его совать? Не королевское это дело…

Барбаросса скривился, как раз королевское, говорил его вид, но вслух произнес:

– Говоришь, официально мы в войне не участвуем?

– Абсолютно, – заверил я с энтузиазмом. – Вы об этом и сейчас не подозреваете! Мало ли какие добровольцы отправились на заработки… да еще странствующие рыцари, эти всегда везде лезут, добрых советов не слушают. Даже своевольные лорды могут пойти без вашего ведома, совсем распустились!.. Впрочем, они везде такие, так что ваша совесть чиста, как простыня новобрачной. Никто не заподозрит вас, Ваше Величество, что будет, как ни странно, чистейшей правдой!

Их напряжение спадало на глазах. Я все ждал, когда начнут прикидывать, что и какие преимущества могут извлечь, но Барбаросса не обмолвился ни словом. Я поглядывал на Маршалла, знаменитейший за всю историю рыцарства турнирный боец сидел в расслабленной позе, на губах легкая улыбка, пальцы вертят пустую чашку. Я поспешно сделал еще кофе, Маршалл кивнул в знак благодарности и с удовольствием поднес к губам.

Я смотрел, как он смакует, вдруг понял, что между ухоженным садом, коврами в залах и вот этим блаженным спокойствием есть четкая связь. Оба они, можно сказать, навоевались, напутешествовались, а сейчас наслаждаются жизнью, смакуют хорошую еду и хорошее вино, а до этого в походах ели и пили, что удавалось достать по дороге. И дела вкоролевстве ведут так, чтобы потихоньку богатело, никуда не лезло, чтобы люди жили по возможности счастливо и без войн.

– Торговля с Югом даст немалые выгоды, – заверил я.

– А опасности такой торговли?

– Исключим!

– Как?

– Тоннель под охраной не только войск, – сказал я, – но и священников. А где священники, там не пройдет никакая магия. Юг богат, сказочно богат!

Барбаросса промолчал, обдумывая, Маршалл спросил задумчиво:

– Торговля с Югом… А как же принципы рыцарства?

Я мог бы сказать, что по-настоящему принципиальны только самые непрактичные люди, я же по рангу коннетабля Фоссано и гроссграфа Армландии должен быть в первую очередь практичным. Из всех государей непрактичным и крайне рыцарственным ухитрился быть только Ричард Львиное Сердце, но мне далеко до тезки, красиво погибшего при штурме замка одного из взбунтовавшихся феодалов.

Да и не хочу сложить голову глупо, хоть и ах-ах, как красиво.

– Что недопустимо в принципе, – ответил я, – часто необходимо на практике.

– У мужчины слово с делом не должно расходиться, – заметил Барбаросса.

Маршалл важно кивнул.

– Да, это основа.

Я подумал раздраженно, что иногда встречаются настолько принципиальные дураки, что начинаешь ценить беспринципных. Но эти оба реликта славных времен чести и благородства мне дороги, я поспешно согласился:

– Вы правы, вы бесконечно правы! Наша инквизиция там уже работает, засучив рукава. И все просит у Ватикана новых кадров. Думаю, цены на дрова взлетят.

Барбаросса сказал равнодушно:

– Гниль нужно выжигать огнем. А дров на всех хватит.

До чего же он хорош, мелькнула теплая мысль. У этого тупого быка знание некоторых принципов морали легко возмещает незнание множества фактов. Даже не спросил о деталях, ибо суть понял.

И он, и его канцлер Маршалл идут по жизни легко и просто, совершая проступки, но никогда не сходя с пути истинного.

– Выжигаем, – подтвердил я и сам удивился, с каким спокойствием и равнодушием подтвердил, что сжигаем живых людей. – Вообще, как садовники, от великого и животворного дерева отсекаем гнилые ветви. Мы закрываем перед людьми все тупиковые дороги, засыпаем все норы, которые никуда не ведут.

Барбаросса сказал авторитетно:

– Да, это надо… Я знаю, что если не обрубать лишние ветви, что оттягивают от главных ветвей живительный сок, то дерево растет медленно, чахнет, часто болеет. Может вообще засохнуть.

Маршалл вздохнул.

– Да, помню… Отец обрезал у яблонь даже здоровые ветви! Когда их слишком много, то соку не хватит на сами яблоки.

– Вот-вот, – сказал я, обрадовавшись поддержке. – А мы как раз здоровые не трогаем, их в Сен-Мари и так мало! Обрезаем либо сухие, либо загнившие! Черные мессы, даже если их творят искренне и без задней мысли, это тупик!.. Мы его должны ликвидировать.

– Черные мессы? – переспросил Маршалл.

Я скривился.

– Счастливые вы люди, даже не слыхали. А меня уже тошнит, каждый день слышу.

– Что это? – спросил Маршалл.

– Вроде чумы, – сказал я. – Давайте не будем об этом за столом. Хоть тут и нет ничего…

Барбаросса звучно хлопнул в ладоши. Из-за дальней портьеры появился слуга. Барбаросса указал на стол, слуга исчез, но буквально через полминуты вошли один за другим с полдюжины, все с подносами, торопливо расставили по столу кубки, два кувшина с вином и ножи.

Появился второй стол, на нем жареное, печеное и вареное, быстро и ловко начали загружать тарелки и ставить перед нами.

– Какое время, – пробормотал я. – Даже у короля не спрашивают, что именно желает… Лопай, что дают!

Барбаросса уязвленно нахмурился, Маршалл довольно хохотнул.

– Человек может заблудиться, – сказал он с веселой серьезностью, – если перед ним открыть все дороги. Это относится и к вам, сэр Ричард!

Глава 10

Зайчик выметнулся на плоскогорье, я торопливо натянул повод. Навстречу, словно сверкающая ртуть, льется стальное войско, солнце играет на блестящих панцирях, шлемах, налокотниках, набедренниках и металлических щитах.

Тяжелое рыцарское войско идет красиво и величаво, слышен ровный гул множества копыт укрытых броней коней. Я повернул Зайчика к головной группе всадников.

Граф Ришар вскинул руку в приветствии, в его окружении я увидел улыбающиеся лица Альвара Зольмса, лорда Рейнфельса, барона Альбрехта, а также несколько лордов из глубинных областей Брабанта.

– Отлично, – крикнул я, – я думал, застану вас еще в лагере!

– Мы выступили сразу, – объяснил Ришар. – Момент был удачный.

– Чем?

– Сэр Максимилиан привел войско кнехтов быстрее, чем мы рассчитывали. Вообще, сэр Ричард, этот рыцарь молод, но организовывать умеет! Ни одной мелочи не пропускает… Я таких замечаю, это ценные люди.

– Мне он тоже нравится, – сказал я. – А где он сейчас?

– Вернулся за вторым, – ответил Ришар деловито. – Конь под ним, позвольте похвастаться, из моей конюшни, так что он вроде вас… гм… нетерпеливый. Все ему медленными кажутся. Второе войско слегка отстало, пока пополнялось добровольцами из охочих жителей Сен-Мари…

Он улыбался, я воскликнул:

– Отлично!..

– Это идея самого сэра Максимилиана, – напомнил Ришар. – Потому при разделе пирога его нельзя забывать. Умеющие принимать самостоятельно такие решения – ценныелюди. А уж как он вам предан, как влюблен…

– Вы меня смущаете, граф, – сказал я. – А остальные?

– Дюбле и Зольмс направили свои железные отряды вперед, лорд Рейнфельс идет за ними следом… Кстати, могущественный и знатный, а предпочел командование кнехтами истрелками, это говорит о мудрости, сэр Ричард! Все неумные всегда прут в тяжелые конники, большинство там и остается, а умные понимают, что конница только наносит красивое и эффектное поражение, а победу закрепляет и удерживает пешее войско. Лорд Рейнфельс тоже в молодости был в тяжелой коннице лет двадцать, а недавно разобрался в сути воинских побед и вот… Потому и говорю, что сэр Максимилиан – чудо, он понял это намного раньше!

– Я ревную, граф, – заявил я. – Так хвалите Макса, что еще переманите себе!

Он с улыбкой покачал головой.

– Нет, я больше присматриваюсь к лорду Рейнфельсу. На покое нужны друзья такого же возраста и такого же понимания. Может быть, уговорю коней разводить…

Легкая тень набежала на красивое лицо полководца. Я поспешил спросить, отводя на всякий случай взгляд:

– А сэр Норберт?

Он сказал еще более тусклым голосом:

– Как обычно, сам впереди и разведчики его вовремя замечают все, что нужно. Он лично подбирает каждого. Отряды Арлинга, Кристофера и Рикардо забирают правее, там могут быть войска варваров. Еще мы тут прихватили пару мелких городов. Слишком мелких, даже гарнизоны не оставили…