Чтение 34–й страницы книги ~Ричард Длинные руки

Сэр Герцлер отодрал от стены свой фамильный щит, качал горестно головой и цокал языком. Я оставил его за спиной и догнал Тамплиера. Он шагал уверенно и невозмутимо, тяжелый, как осадная башня.

– Погодите, сэр Тамплиер, – попросил я. – Сделайте мне любезность снова пропустить вперед… благодарю вас!

Он буркнул:

– Вообще-то впереди должен идти я.

– Вы уже говорили, – напомнил я, понимая, что капля точит камень, – это бесспорно, но в данном случае я выступаю не как сюзерен, а как… разведчик, скажем. Разве вам не лестно, что у вас в разведчиках сам гроссграф Ричард?

Он смиренно перекрестился.

– Все мы равны перед Господом.

– Ага, – согласился я с досадой, – но некоторые равнее, чем остальные. Я вот равнее, потому что этих и вообще всяких ловушек навидался! Люди ленивы даже на выдумку.Потому могу точно сказать, что вон из той дыры с черными краями полыхнет струя огня… Могу даже сказать, какого цвета.

Он хмыкнул саркастически.

– Какого?

– Багрового, – сказал я.

– Почему багрового? – осведомился он.

– Стены почти черные, – объяснил я. – Хорошее сочетание цветов, красное на черном, не находите?.. А были бы стены синие, огонь выплеснулся бы желтый.

Он поглядел на меня с суровой иронией.

– Точно?.. И огонь будет, и даже багровый?

– Проверьте.

Он, не раздумывая, снял боевую перчатку и швырнул вперед. За нашими спинами охнул сэр Герцлер. Перчатка пролетела, красиво вращаясь, мимо зловещей дыры, и оттуда ударила красная струя огня с такой силой, будто там лет сто именно этого момента дожидается дракон. Перчатку подбросило в воздух, а на другой стороне тоннеля появилось широкое красное пятно на камне, вздулось кольцом, оттуда поползли багровые быстро застывающие потеки, похожие на толстых красных червей.

Тамплиер, прикрываясь щитом, подобрал перчатку, с проклятиями отдернул руку.

– Матерь Божья!.. Как не сгорела…

– Зато мы все убедились, – ободрил я, – что не магия. Спасибо, сэр Тамплиер.

Он бросил на меня взгляд, полный подозрения, в самом ли деле поблагодарил, все правители – твари неблагодарные.

– Сэр Герцлер, – сказал он, – не будете ли столь любезны, что подержите некоторое время мой факел?

Сэр Герцлер охотно оказал эту любезность, а Тамплиер поднял перчатку и некоторое время перебрасывал с ладони на ладонь, как поджаренный на костре ломоть мяса.

– И кто эти гадости наставил? – буркнул он. – Если все знаете?

– Древние, – ответил я важно и с нужной почтительностью к великим предкам. – Теперь так не могут. Измельчал народ.

– Если древние, – проговорил он без всякого уважения к таким предкам и наморщил лоб, – то как уцелели в прежнем состоянии пружины?.. Как все эти ловушки не рухнулисами по себе за тысячи лет?

Я пожал плечами.

– Знаете, сэр Тамплиер, сперва и я так спрашивал. Довольно долго. И вот так же морщил в полнейшем недоумении лоб, где даже морщины теперь появляются, представляете? Но когда в каждой индийской гробнице… а также египетской, месопотамской, ацтекской, хеттской, бриттской, атлантидской, лемурской и прочих-прочих натыкался на эти одинаковые ловушки, то заткнулся, чтобы не нарываться на неубедительное мямление дураков и адептов новой хронологии. Теперь просто принимаю все, как есть. Тем более, что всему есть два убедительнейших объяснения.

– Каких?

Я поднял палец кверху и сказал важно:

– Неисповедимы пути Господа!

Он нахмурился.

– Здесь Господь ни при чем.

– Тогда, – сказал я и указал пальцем вниз, – магия. И то и другое нам непостижимо, значит – возможно все! Потому я смирился со скудостью фантазии древних строителей-магов. Зато благодаря ей с закрытыми глазами пройду любые подземелья… если не засну по дороге от скуки.

Он посмотрел на меня исподлобья, из-под забрала донеслось глухое ворчание, словно по ту стороны стены зарычал огромный медведь.

Сэр Герцлер напомнил нервно:

– В нехорошем месте остановились!..

– Пойдемте, – согласился я. – Только вперед сюзерена в пекло не лезьте.

Сэр Герцлер прижал к груди щит, на глазах выступили скупые мужские слезы.

– Сколько с тобой войн и сражений прошел герцог Ондатрий, – проговорил он плачущим голосом, – наш предок!.. Сколько воевал благороднейший сэр Улагелий, давший начало нашей ветви рода!.. Сколько подвигов совершил сэр Тотонбашорк… И что теперь?

Он всхлипнул и запустил щит вперед. Тот пролетел до ближайшего поворота и, звякнув, свалился на каменный пол. Сэр Тамплиер прогудел с сочувствием сентиментального гризли:

– Сэр Герцлер, примите мои глубочайшие соболезнования. Я понимаю, сколь дорог щит, с которым завоевывали славу предки…

Сэр Герцлер вздохнул, а я сказал практично:

– Сэр Герцлер, не стоит его бросать без повода. Сэр Тамплиер – другое дело. Он перчатку бросил, умело спровоцированный мудрым правителем на сие деяние, но сейчас двадцать четыре шага пройдем без ловушек.

– А потом?

Я развел руками.

– Скорее всего… сдвигающиеся стены.

Тамплиер отсчитывал шаги, а сэр Герцлер, как я заметил, хмурился и покусывал губы, а когда я что-то спросил, ответил невпопад. Наконец Тамплиер обернулся, глаза блеснули злорадством.

– Уже двадцать пять шагов!.. Вот двадцать шестой… двадцать седьмой… Двадцать восьмой!..

Я сказал язвительно:

– Шаги у вас мелковаты, сэр Тамплиер. Вам только маленьких лебедей танцевать.

Он взревел оскорбленно:

– У меня мелковаты?.. Сэр Герцлер, сколько мы прошли?

Сэр Герцлер быстро взглянул на него, на меня, виновато развел руками.

– Простите, доблестнейший сэр, но я… вообще-то не считал. Раз вы уверены, что двадцать восемь, как могу вам не верить, сэр Тамплиер?.. Даже если вдруг как-то ненароком и ошибетесь, все равно верю, мы же благородные люди!

Сэр Тамплиер бросил на него негодующий взгляд, сэр Герцлер потупился. Тамплиер сделал еще шаг. Я видел, как под его весом слегка просела одна из плит.

– Началось! – крикнул я.

Тамплиер быстро посмотрел на одну стену, на другую. Сзади с потолка сорвался на длинной веревке металлический шар, размером с человеческую голову, весь усеянный шипами. Тамплиер еще не успел перевести взгляд на меня, мол, стены на месте, как шар с размаху саданул его в затылок.

Глава 7

Раздался могучий звон. Тамплиер вздрогнул всем телом и с металлическим лязгом рухнул, как подкошенный. Сэр Герцлер с мечом в руке подбежал и, встав над телом соратника, старался попасть по веревке острым лезвием. Стены наконец дрогнули и начали медленно сдвигаться. Я ругнулся, затравленно огляделся, стены идут одна другой навстречу на расстоянии шагов двадцати, не успеем добежать до безопасного места. Взгляд зацепился за бревно с ободранной корой в трех шагах, длиной с мою руку.

Сэр Герцлер проводил меня непонимающим взглядом. Тамплиер не двигался, я вернулся с бревном и едва успел упереть в приближающиеся стены концами. Герцлер ухватил Тамплиера за руку и со стонами принялся тащить. Я взялся помогать, мне показалось, тащим дохлого слона через пески или болото. Оба быстро выдохлись, к тому же Тамплиерпостоянно задевал камень железом, слышался жуткий скрежет, а стены подрагивали, медленно преодолевая сопротивление всего лишь дерева.

Наконец тело подало признаки жизни, а могучий голос прошептал слабо:

– Это… что было?..

– Стены, – объяснил я обрадованно. – Сдвигающиеся стены! Одна вот шарахнула по затылку.

Он привстал на колени, обернулся. Бревно трещит, расщепляясь, камень злорадно и неумолимо побеждает. Затрещало сильнее, в воздух взвились крупные щепки, а стены быстро и освобожденно пошли навстречу одна другой.

Тамплиер опасливо подтянул ноги. Стены сомкнулись, едва не отхватив ему подошвы сапог.

– Как… она, – проговорил он сипло, – сумела по затылку?

– Магия, – объяснил я. – Когда магия, какие тут объяснения?

Морщась, он снял обеими руками шлем и ощупал на затылке шишку.

– Куда инквизиция смотрит…

Медленно темнело, оранжевый свет на стенах сменился красным, затем темно-багровым. Факел в руке сэра Тамплиера начал чадить, огонь все уменьшался, заменяясь едким дымом.

Еще через минуту мы очутились в кромешной тьме. Мои глаза быстро освоились, темнота для меня не темнота, только и того, что все в черно-белом, но быть поводырем у двух слепых совсем не льстит.

– Тогда идите за мной, – сказал я, – не так уж тут и темно.

Сэр Герцлер сказал нервно:

– Как вы только видите в такой темноте, сэр Ричард! Это просто неприлично!

– Почему неприлично?

– Люди, – произнес он с достоинством, – не видят во тьме. А вы как будто сова какая-то! Или хуже того, тьфу, кошка, не к ночи будь помянута… Это даже не неприлично, а вообще непристойно.

Я пробормотал:

– Ну, мы, порождения Тьмы, ночью как-то привыкли… Это днем нам хуже. Вот, помню, когда был живым, тогда и я дневной свет любил больше…

Он охнул, я видел, как быстро белеет его лицо, становясь цвета элитного мрамора. Сэр Тамплиер покосился на звук моего голоса с неодобрением.

– Сэр Ричард, не гоже так шутить. Сэр Герцлер прост и прям, как и его меч.

Сэр Герцлер смотрел то в его сторону, то в мою, не зная, принимать ли как похвалу, или же громадный рыцарь, которого считал более, чем простым, оказался простым не такуж и совсем.

Я сказал благочестиво:

– Во имя Господа!.. Да будет у нас хоть малая искра света, как знак, что творим богоугодное дело! Сэр Герцлер, вы не хотите ничего сказать?

В темноте послышался извиняющийся голос сэра Герцлера:

– Да мне есть что… но не будет ли сэр Тамплиер против?

– Ага, – сказал я, – меня уже не опасаетесь? Хорошо… Думаю, все, что служит делу церкви, весьма оправданно и с точки зрения сэра Тамплиера.

– Хорошо, – сказал он послушно.

В полутьме я видел, как он разматывает широкий ремешок на пальце. Из кольца хлынул ровный чистый свет, настолько яркий, что мы сперва щурились, привыкшие к чадящему огню факела.

Сэр Тамплиер нахмурился, сэр Герцлер виновато разводил руками. В помещении стали видны мрачные стены, свисающие с потолка запыленные занавеси паутины, неровный пол и, главное, темный проем далеко слева.

Тамплиер прорычал:

– Никто из христиан не может творить чудо!..

Сэр Герцлер сказал торопливо:

– Все верно, но в данных обстоятельствах… сэр Тамплиер, давайте оставим все, как есть. Со светом все-таки лучше.

– Разве это свет? – спросил Тамплиер подозрительно. – Только Господь может творить свет…

– А человек может только добывать, – поддакнул сэр Герцлер. – Но даже с таким… что бы это ни было, лучше, чем в потемках.

– Это не свет, – согласился я, – а его подобие. Консенсус?

– Подобие, – прорычал он, – как обезьяна есть подобие человека! Господь создал человека, а дьявол – обезьяну, но Господа не превзошел…

Он торопливо прервал себя на полуслове. Слышался далекий шелест, словно в глубине шахты пронесся ветерок и теперь шевелит листьями. Все насторожились, сэр Герцлер обнажил меч, а Тамплиер подумал и взял в обе руки громадную секиру.

Шелест перешел в быстро приближающийся шорох, превратился в зловещий стук. Мы расставили ноги пошире и ждали с оружием в руках. Свет достигает дальнего входа в другую пещеру, пол удивительно ровный, словно неведомая сила неровности не только стесала, но и выгладила.

Сэр Герцлер вскрикнул:

– Матерь Божья!

Из темного прохода быстро выбежали огромные, как черепахи, жуки и понеслись в нашу сторону. Сэр Герцлер первым скакнул в сторону, Тамплиер заворчал и медленно поднялся на камень выше как раз в момент, когда лавина жуков пробежала рядом с подошвами его сапог. Как я оказался выше всех, даже и не помню, хотя жуков вообще-то не боюсь… вроде бы.

Сейчас это выглядело, будто огромная плоская змея, блестя крупными чешуйками, стремительно перетекает из одной пещеры в другую, потом все кончилось, последняя сотня жуков бежит медленнее, кое-кто хромает, панцири потрепаны, в трещинах и вмятинах, а у самих жуков у кого не хватает одной-двух лап, у кого усика.

– Ветераны, – произнес Тамплиер и отдал честь. – Вот у кого надо учиться жить.

– Да, – согласился сэр Герцлер, – предпочитают погибнуть в битве, чем умереть в постелях.

Я буркнул:

– А если те бегут на пир?.. Ладно, пошли.

Сэр Герцлер топал за спиной, я чувствовал, как то и дело оглядывается.

– Только бы не вернулись… Что вообще-то за жуки?

– Не знаю, – ответил я. – Где-то видел, но не вспомню… что при моей памяти вообще-то странно. Наверное, не хочу вспоминать. Что-то гадкое с этими жуками. Мне кажется, съедают людей заживо.

– Господи, – прошептал сэр Герцлер, я чувствовал, что он усиленно крестится. – Сколько же дураков пришлось пожрать, что так разжирели!

Я молча подумал только, что Войны Магов сметали с лица земли все живое, а в пещерах выживали как бактерии, так и спустившиеся туда за добычей или из любопытства семьи жуков и всяких сусликов. И если наверху всякий раз приходилось сушу заселять заново, то здесь войны возникали только за пространство, а это значит, выжили сильнейшие. А нам придется столкнуться… даже не знаю с чем. Здесь суслики за десятки тысяч лет научились, наверное, уже и крокодилов жрать. А несуслики так и вообще…

Пещера становилась все огромнее. Мы двигались в освещенном пятачке, не видя ни свода, ни стен. Даже перед моими глазами только серая даль, что значит, стены очень далеко, словно идем по знаменитой Мамонтовой пещере.

Сэр Герцлер начал с натужным веселием рассказывать, как он в прошлый раз погулял у друга на свадьбе. Сэр Тамплиер поспешно вскинул щит, мы услышали звон железа, а напол скатился огромный булыжник.

– Что за… – начал сэр Герцлер в недоумении, но тоже вскинул свой продырявленный щит.

Из темноты летели камни. Оба рыцаря закрывались щитами, кольцо сэра Герцлера высветило ту сторону достаточно ярко, мы увидели кучку низкорослых и тщедушных людей в звериных шкурах, моргают и закрываются от ослепительного для них света.

– Ударим? – закричал сэр Герцлер азартно.

– Все сожжем, – сказал я ему в тон, – мужчин перебьем, а женщин изнасилуем?

– Ну, да, – сказал он, – а как же?

– Это их земли, – сказал я. – Им и так отступать некуда. Вон еще ход в другую пещеру! Пойдемте.

Некоторое время нам еще бросали камни вслед. Потом мы слышали, как пробираются за нами. В соседней пещере тусклый свет от стен, в самом центре среди массивных глыб удивительно круглая дыра с такими краями, словно вырезали по циркулю.

Бросальщики камней в самом деле отстали, очень счастливые, что прогнали трех ужасных монстров. Я заглянул – темный колодец, видны только безупречно гладкие стены.

– Нужно посмотреть, – сказал я. – Вот и снова веревки пригодятся.

Сэр Герцлер и Тамплиер переглядывались, но пальцами у виска не крутили, спустили веревку. Закрепив вокруг большого валуна, я спустился первым, затем сэр Герцлер. ЗаТамплиера я опасался всерьез, но веревка выдержала гигантский вес. Его ноги еще не коснулись пола, а я уже сделал пару шагов, удерживаясь от соблазна создать шарик света и быстренько все осмотреть в цвете.

Вверх уходит древний каменный колодец, а мы в просторной мрачной комнате, смахивающей на склеп. Только бы не оживающие мумии, мелькнула устрашенная мысль. Как противно и однообразно. И не вампирша в гробу, а то нас трое…

Вверху загрохотало, свет на конце трубы начал быстро меркнуть. Донеслись злорадные голоса, скрежет камня по камню.

– Нас здесь захоронили! – прокричал сэр Герцлер в ужасе и зачем-то добавил: – Заживо!..

Свет из его кольца высветил серые гранитные стены. Не пещера, как показалось вначале, а в самом деле добротная и мрачная усыпальница, выдолблена достаточно тщательно, стены в причудливых барельефах, статуи выступают из камня наполовину, по две на каждой стене…

Всего три гроба, я заглянул во все три, пусто, ограблено, пошарил в одном по днищу, нажал и повернул. Щелкнуло, открылся небольшой тайник, тускло блеснули золотые монеты с профилями неведомых правителей.

Я деловито пересыпал в свой пояс, Тамплиер сказал с непередаваемым презрением:

– Время не теряете, сэр Ричард? Вы в самом деле рыцарь?

– Я рыцарь новой формации, – буркнул я. – Без тормозов. К тому же, раз зашли, как не взять сувенир на вечную память? Иначе не поверят, что здесь были.

Он смолчал, не совсем сами зашли, ощупывал стены, тихонько проклиная чересчур старательных строителей. Я всмотрелся в каменные плиты, где средняя часть стены заплетена отвратительной на вид и совершенно высохшей паутиной, густой и плотной, как паранджа гаремных жен саудовских монархов.

Мои пальцы будто сами по себе принялись срывать паутину, сэр Герцлер прорычал с отвращением:

– Зачем?

– Потому что пауки знают, – ответил я, – где плести сети.

В камне, как я и предположил, крупно и четко, на случай плохого освещения, вырезаны сложнейшие криптограммы на языке дофиникийской письменности.

– Каббала, – сказал я довольно. – Это хорошо, кто из нас не знает каббалу, руны или хеттскую клинопись? Это как кота двумя пальцами об асфальт… Та-а-ак, все понятно, вот там выход.

Я взялся за выпуклости одной из женских статуй, сперва никак не реагировала, но сумел отыскать чувствительные точки, грамотный, под пальцами потеплело и как будто даже увеличилось в размерах. Воспрянув духом, я сперва погладил, затем потер, как лампу Аладдина, нажал. Статуя задвигалась и с чувственным вздохом опрокинулась навзничь, раскинув руки и раздвинув ноги.

Тамплиер произнес с презрением:

– Вот что делает с человеком похоть!.. Даже на камень…

Сэр Герцлер смотрел с раскрытым ртом на открывшийся за статуей женщины темный узкий проход.

– Как вы… – охнул он.

– С женщинами уметь надо, – сказал я с чувством полнейшего превосходства. – Даже каменные отзываются, если найти верный подход. Дикари-с…

На этот раз, не утерпев, я создал солнечный шарик и запустил вперед, не люблю, когда у кого-то преимущество. Тамплиер что-то проворчал, пальцы его щупали крест на груди. Я пригнулся и шагнул следом за огоньком. Дорогу то и дело перегораживали целые заросли белых косм паутины, иногда похожих на тончайшую вуаль, иногда в виде веревок, толщиной с палец. Я опасливо слюнил палец и щупал, но липкие капельки уже высохли, паутина безопасна даже для мух. Хотя эта больше подходит для кроликов, а то и волков.

Сэр Герцлер вскликнул, когда под ногой тихо захрустело, а труп паука, размером с барана, рассыпался, взметнув серое облачко пыли.

– Хорошо, – сказал я удовлетворенно.

– Что хорошего?

– Паукам нужны мухи, – объяснил я. – Значит, где-то рядом выход.