Чтение 10–й страницы книги ~Ричард Длинные руки

– Нет, но плохо мне становится раньше, чем хорошо.

Я понизил голос:

– Только никому не говори, мне… тоже. Но тебе хоть можно увиливать, а мне государственные обязанности велят чаще бывать на мероприятиях, здесь именуемых пирами.

Он посмотрел на меня с изумлением, затем ответил так же тихо:

– То-то вы так часто исчезаете из дворца!.. Здесь же постоянно эти… мероприятия!

– А чаще, – сказал я со вздохом, – приятия без меры.

Он остался в холле, постеснявшись идти со мной, когда вроде бы нет срочного дела, я шагал один, чувствуя, как холодная лапа стискивает сердце. Похоже, здесь уже узнали о моем маркграфстве, залы наполовину опустели, самые осторожные и предусмотрительные спешат исчезнуть.

Бобик первым влетел в распахнутые двери и пропал в прохладе холла. Я вошел следом, впереди раздался зычный голос церемониймейстера, что, дескать, приближается его светлость майордом, и когда я заходил в очередной зал, там уже спешно кланялись выстроенные в две плотные шеренги придворные и приближенные старого режима.

В последнем, большом, зале их втрое больше, здесь наиболее знатные и родовитые, глаза режет блеск бриллиантов на женщинах и золотых украшений на мужчинах. Из драгоценных камней последние предпочитают рубины, но немало и сапфиров, аметистов, карбункулов в основном – на перстнях, брошах и на поясах.

В центре одной группы придворных мелькнул малиновый камзол барона Альбрехта. Я крикнул, без надобности привлекая внимание, все и так повернули головы в сторону пока еще всесильного майордома, помахал рукой.

– Барон, можно вас на минутку?.. Если, конечно, не очень заняты. А то без вас не обойтись.

Барон Альбрехт ответил учтиво:

– Для вас, сэр Ричард, я свободен всегда.

Перед ним почтительно расступились, барон вышел ко мне, глаза смеются, польщен, хоть и понимает, что нарочито подчеркиваю уважительное отношение, тем самым у него будет больше влияния на местных вельмож.

Я взял его под руку.

– Проводите меня, барон. Есть вопросы.

– К вашим услугам, сэр Ричард!

– Вживаетесь в местную жизнь? И какие впечатления?

Он сказал невесело:

– Нерадостные.

– И у вас?

– А что я, – ответил он сухо, – вижу, времена изменились. Здесь торговцы и адвокаты взяли верх над рыцарством.

– Мы повернем время вспять, – заверил я.

– Вспять?

– До нужной точки, – объяснил я. – И потом пойдем вперед в будущее уже по рыцарскому пути.

– И сметем всех?

– Главное в нашей жизни, – сказал я, – не смерть противника. Или даже врага. Главное – победить Зло.

Мы прошли мимо группки женщин, они присели в низком, как перед королем, реверансе, давая мне возможность заглянуть в их предельно глубокие декольте, настолько низкие, что отчетливо вижу выступающие алые краешки, словно солнце поднимается из-за горизонта.

Барон заметил, как я задержался взглядом, да еще и повел головой, смолчал, но когда отошли достаточно далеко, прошипел, как рассерженная змея:

– Сэр Ричард!

– Да, барон?

– Вы же сто раз говорили, – сказал он обвиняюще, – настоящий мужчина не должен увлекаться женщинами!

– Абсолютно точно, – согласился я. – Я это всякий раз говорю себе, вылезая из теплой женской постели. Искренне говорю, с жаром сердца!.. И клянусь держаться. Но как вспомню царя Соломона… Между прочим, он считался самым мудрым на свете. Так вот этот самый мудрый составил себе самый огромный гарем на свете! Тысячу жен. Это не считая наложниц.

– Ого, – воскликнул он пораженно. – Тысячу? Одних жен?

– Да, – ответил я со вздохом. – И около десяти тысяч наложниц. Вот и ломаю голову. Понятно, мудрому и двух лядей уже много. Но то ли не мог удержаться, а… быстренькоподдавался слабости, а потом быстро-быстро снова становился мудрым, то ли ходил в гарем играть в шахматы. В смысле, скажет всем, что в гарем, а сам через него в библиотеку, а то среди бабс и остатки мудрости растеряешь… Как, впрочем, у него и получилось.

Он посмотрел на меня встревоженно.

– Вы уж держитесь, сэр Ричард! На вас так много завязано. За лядей не тревожьтесь, мы с сэром Растером за вас постараемся. Если нужно, еще людей привлеку, помогут. В таких делах вообще всегда готовы прийти на помощь. А вы думайте о судьбах королевства, экономике, месторождениях, залежах руды, взаимоотношениях церкви и лояльных колдунов…

Я покосился на него, набычившись, однако барон смотрит чистыми, ясными глазами, говорит настолько искренне и серьезно, что, не знай я его, как облупленного, мог бы и поверить в такую правдивость.

– Да, – сказал я горько, – самое время думать о том, как отвоевывать маркграфство…

Он поинтересовался:

– Еще не отказались от этой идеи?

Я сказал с тоской:

– К сожалению, я тоже рыцарь, хотя уже и политик. Не смогу отказаться от данного слова, ссылаясь на изменившиеся обстоятельства. Благородный человек должен платить долги, даже если самого ждут разорение и голодная смерть.

– Значит, Брабант, – проговорил он задумчиво.

– Да, – ответил я.

Он кивнул.

– Крепость там велика, все войско разместится. Хотя, думаю, и за крепостью достаточно места для лагеря, никого не тревожат… Сколько людей собираетесь взять?

– Сперва зашлем в Гандерсгейм разведчиков, – ответил я. – Составим карты. Хоть приблизительные. Я не хочу вторгаться наобум через земли, где на каждом шагу могут быть зыбучие пески, бездонные болота, поля с ядовитыми змеями или что-нибудь еще хуже.

Он содрогнулся всем телом.

– Господи, что может быть еще хуже?

– Вы не верите в человека, – упрекнул я мягко. – Не верите в человеческие возможности сделать не только хуже, но и пакостнее и вообще… Вам должно быть стыдно.

Он не понял, почему должно быть стыдно, но все-таки устыдился и на ходу пару раз скребнул пол ножкой, потому что это простолюдин может ничего не стыдиться, а рыцаря могут устыдить и ввергнуть в отчаяние даже плохо вытертые сапоги.

Бобик ринулся навстречу, мне лизнул руку, барону небрежно махнул пару раз хвостом, умчался, слышно было по коридору испуганные крики.

Я остановил дежурного офицера, тот вытянулся и ел меня глазами.

– Отыщи королевского советника барона Куно Крумпфельда. Где он находится, знаешь?

– Да, ваша светлость! В левом корпусе!

– Доставь его срочно.

Он исчез, барон Альбрехт прошел со мной и через последний зал, стражи распахнули двери в мои покои, а когда мы вошли, так же синхронно захлопнули за нашими спинами. Слышно было, как ударили в пол тупыми концами копий, показывая, что не ушли пьянствовать, на месте и усиленно бдят.

Я развернул на столе карту Сен-Мари, барон сочувствующе вздохнул. Сколько ни всматривались, я так и не нашел, что сказать. Королевство в западной части испещрено горами, впадинами и возвышенностями. Квадратиками отмечены города, синими нитями переплетаются реки, немало озер, крупных и мелких. С юга королевство опускается в море, береговая линия очерчена со всеми деталями, указаны не только города, но даже поселки, а вот две трети на восток нанесены условно, будто за века картографы подзабыли даже общие очертания.

– Мда, – проговорил я тоскливо. – Не скажу, что это много.

В дверь постучали, заглянул офицер.

– Простите, ваша светлость, – сказал он виновато, – но церемониймейстер говорит, что нельзя без оповещения…

– Когда по делу, – сказал я, – можно. Где Куно?

– Здесь, – ответил он и пропал.

Вместо него вошел Куно, серый настолько, что почти человек-невидимка, все еще стесняющийся быть замеченным высокими лицами.

Он торопливо поклонился, заискивающе улыбнулся барону Альбрехту. Я нетерпеливым жестом пригласил к столу и указал на карту.

– Как думаешь, почему там пусто?

Куно пробормотал:

– Варвары… Охраняют свои тайны ревностно. Даже то, что не является тайнами.

– Но ведь сохранились же старые карты? – спросил я. – Неужели там и не было городов?

Альбрехт аристократически сморщил нос, на карту смотрел с откровенным пренебрежением.

– Вообще-то, – заметил он сухо, – странноватые в королевстве картографы. Как будто захваченные варварами города исчезли… А там, по слухам, были такие крепости… дикари просто не станут рвать жилы, разламывая и разбрасывая камни. Я порекомендовал бы поискать источники поточнее.

Я снова указал на карту.

– Куно, смотри внимательнее. Неужели из местных купцов так никто и не проник вглубь?

Он ответил с поклоном:

– А зачем? Там нет никаких богатств. Варвары покупают у нас все. Даже доспехи, которые у них носят вожди, и те все из наших пограничных городов. Раньше церковь запрещала такую торговлю, но кто ее слушал?..

– Понятно, – пробормотал я. – Нет запаха наживы, нет и добровольцев-исследователей. Это лишь христианские миссионеры идут в самые дикие места ради спасения душ. Значит, сперва все же составим карты. А я так хотел проскочить эту работу!

Альбрехт кисло улыбнулся, Куно развел руками.

– Карты, – сказал он осторожно, – хорошо бы. Возможно, в тех землях неисчислимые сокровища, о которых варвары не подозревают! Как закопанные древними, так и просто богатые залежи золота, серебра, меди… Может быть, богатая железная руда прямо на поверхности!..

– Оружие у них отменное, – согласился я, вспомнив, что древние кельты делали мечи на порядок выше классом, чем в Римской империи, – так что все возможно. Видимо, сперва зашлем туда лазутчиков. Без карт никакой император не заставит меня туда сунуться… барон, если вам не трудно, крикните из коридора стражника.

– Не трудно, – ответил барон Альбрехт чуточку сварливо, – но не пора ли наладить службы? Здесь же куча слуг! Рады будут выполнить любой приказ. Мать родную зарежут, только бы услужить…

Я отмахнулся.

– Это даже хорошо, что не заморачивался такой ерундой.

Он оглянулся уже от двери.

– Почему?

– Подумайте, – сказал я с недоброй улыбкой.

Он подумал, я понял, в какой момент догадался, потому что на лицо набежала тень, а рука на дверной ручке застыла.

– Уступите дворец?

– А что делать, – ответил я. – Законный хозяин – король Кейдан. Придется отступиться.

Барон поморщился.

– У кого меч – у того власть. Бог на стороне большей армии.

Он распахнул дверь, крикнул громко и властно, компенсируя малый рост и небогатырское сложение. Из коридора вбежал один из стражей, глаза преданные, грудь колесом.

– Отыщи Альвара Зольмса, – велел я. – Не хочу посылать за полководцем простых слуг, понял? Это честь, а не повинность!

Он бодро выпрямился, ликующе гаркнул:

– Будет сделано!

Исчез, а барон пробормотал:

– Вы даже перед рядовыми воинами словно оправдываетесь…

– Комплексую, – признался я. – Чувство вины, в смысле. Даже не знаю, почему.

Дверь с треском распахнулась, влетел Бобик, огромный и страшный. Куно застыл в кресле, но Адский Пес не обратил на него внимания, подошел и уставился жуткими глазищами, но с обожанием, на своего невнимательного хозяина.

– Вот настоящий орифламмовец, – представил я его советнику, – уже успел побывать на кухне. Никогда не забывает о своей выгоде!

Куно с усилием выдавил улыбку, комплимент у меня сомнительный, в королевстве уже знают, что в их страну вторглось войско духовников, в смысле, духовных личностей, даже высокодуховных, так что намек на примат мирских благ выглядит, скорее, порицанием.

– Ваша светлость, – доложил он очень серьезным голосом, – я собрал знатоков закона и права. Все еще спорят, но, должен сказать сразу, единого мнения ждать не стоит.

Я смерил его пристальным взглядом.

– Куно, – сказал я, – очень уж не хочется играть в какие-то сложные придворные игры. Конечно, глупо задавать такой вопрос, но я спрошу тебя в лоб: ты на чьей стороне?

Он вздрогнул, промямлил растерянно:

– Ваша светлость…

Я отмахнулся.

– Давай уточним позиции. Ты был королевским советником, но за королем не последовал. Впрочем, у Кейдана несколько советников, верно? Ты был одним из. Здесь стал первым и единственным. Я тобой доволен. Ты вроде бы тоже. Но сейчас все поменялось, запуталось, перевернулось. Вмешательство императора – это не протесты недобитого короля. Ты как, жаждешь возвращения законного короля или предпочел бы остаться при мне?

Он долго молчал, глядя на меня исподлобья. Я хлопнул в ладоши и знаком велел подать на стол что-нить легкое. Неслышные слуги внесли на широких подносах чаши, наполненные гроздьями винограда, абрикосами, персиками.

– Возможно, – сказал Куно, – вы не поверите, но я в самом деле на вашей стороне, хоть и понимаю, как это чревато. Мне нравятся ваши реформы… что еще не начались, но я уже наслышан…

– От кого?

Он опустил взгляд.

– Ваша светлость, кто не хочет умереть от жажды, должен пить из всех стаканов.

– Разумно, – согласился я. – Вопрос снимаю. Могу заверить только, что вот так взять и отдать все завоеванное… ну да, щас! Конечно, будут трения с королем и, возможно, неудовольствие со стороны императора, однако я все еще майордом! И не собираюсь отмайордомиваться. Насколько понимаю, принять титул маркграфа – это не значит ставить крест на всем прочем. Хотя многим этого бы очень хотелось.

Барон Альбрехт расположился в сторонке в кресле и наблюдал за нами с холодной улыбкой.

– Только маркграф, – сказал он. – Да, такой маркграф для королевства даже выгоден.

– Займется варварами? – спросил я.

Он пожал плечами.

– Или они им займутся. В любом случае будет барьером на пути в глубь королевства.

Куно наконец собрался с духом и даже рискнул посмотреть мне в глаза очень серьезно и строго, а не привычно по-чучундрьи.

– Многое зависит от вас, ваша светлость. На вас будут… как бы мягче сказать, оказывать давление. И понуждать отказаться. Порой давление будет достаточно… сильным.

Я сказал с достаточной степенью надменности, чтобы Куно понял, что и зачем:

– Я рыцарь и воитель, так что не понимаю закулисных игр и чересчур запутанных интриг! Был у нас один такой, перед ним сто мудрецов навязали узлы и сказали, мол, сумеешь развязать – быть тебе властелином этого и всех соседних королевств!.. А он посмотрел на узел, понял, для его ума чересчур сложно и запутанно, взял меч и… разрубил.

Куно сдержанно улыбнулся.

– И стал властелином?

– Еще каким, – согласился я. – Так что передо мной лучше не вязать слишком сложные узлы. Мой меч не оценит мастерство. Я груб, так что пусть не жалуются, если кому оттопчу задние ноги.

Он хитро улыбнулся.

– Ваша светлость, это хорошее прикрытие.

– Какое? – спросил я с подозрением.

– Насчет грубости, – пояснил он невозмутимо. – К сожалению, многие понимают только силу. А сила всегда… грубая. Теперь вернемся, с вашего разрешения, к тревожащему всех вопросу. Вы многим раздали земли, теперь все хотят знать, не начнется ли процесс возвращения прежним хозяевам? Лично я поддерживаю группу юристов, что утверждают: вы не отбирали владения, а подбирали брошенные. Или отвоеванные у варваров, но тоже покинутые владельцами. Правда, часть их хозяев успела убежать от варваров и отступить с Его Величеством в Ундерленды. С погибшими при совершении черных месс вопросов почти не будет, хотя, конечно, претензии могут предъявить родственники…

– А остальные?

– С остальными сложнее, – признался он, – но не безнадежно. Во всяком случае, у вас есть на что опираться, чтобы не возвращать законным владельцам. Судебные тяжбы могут тянуться годами!

Я пробормотал:

– Это хорошо.

Он произнес вопросительно:

– Ваша светлость?

– За годы, – пояснил я, – многое может измениться. Сейчас нам важнее выиграть время. Надо разобраться, где мы и что имеем.

Его глаза всматривались в меня внимательно, на губах проступила улыбка.

– Вам нужны знатоки законов, – повторил он. – Майордому не нужны, но маркграфу…

– Займитесь этим, – велел я. – Надеюсь, сумеете навязать гордиевых узлов. Не для нас, а для других умников, которые такие узлы будут совать нам. Они наши пусть развязывают, а мы ихние будем попросту рубить.

Он откланялся и вышел так тихо и бесшумно, словно просочился сквозь дверь.

Глава 13

В коридоре прозвучал сильный уверенный голос графа Ришара. Я не успел сказать, чтобы его пригласили в логово майордома, как двери распахнулись, он вошел, немолодой,с белыми волосами, но уверенный в своей силе, своем влиянии, своей харизме.

Лицо свежее и мужественно красивое, дышит силой и благородством, а шрамы как будто нарочито в таких местах, что лишь усиливают мужественную красоту. Впрочем, графа они красили бы в любом месте, такой уж он человек. Тем более что на лице одни шрамы, зато морщин нет вовсе…

– Мое почтение, сэр Ричард, – сказал он звучно. – Мне сказали, что у вас снова военный совет…

Взгляд его не понравился, всматривается, словно видит во мне такое нечто, чего раньше не замечал.

– Не столько военный, – пояснил я, – сколько политический. Политсовет! Точнее, военно-политический, эдакое политбюро… Как идет военное строительство?.. Садитесь,граф. Вот вино, вот напитки…

– Спасибо, – поблагодарил он. Опустившись в кресло, провел рукой над кувшином с вином, но цапнул посудину с охлажденным яблочным компотом.

– Строительство? – переспросил он.

Я торопливо пояснил: