Чтение 26–й страницы книги ~Нора под миром~

Старуха глянула в пенсне: посередине зала лихой гарцует комаришка. Усы колечком, нос иголкой. А ножки стройные такие!

— А принцессы дома нет. — сказала ведьма. — Я за неё сегодня подежурю.

— Врёт она, — шепнул из бублика придворный. — Принцессу утащил паук. А мы тут все скорбим глубоко.

Паук меж тем принцессу пьяную приклеил туда, куда и собирался: прямо в центр паутины. И детушек своих голодных к обеду сладкому скликал. Представьте все, что за коварство: мерзавец был уже женатый!

Принцесса чувствует сквозь хмель, что в двух платьях и одном указе ей как-то очень неудобно. И говорит, слегка икая:

— Мужчина, дайте мне очки.

— О, моя милая принцесса, — любовно проурчал негодник. — все ваши трудности — пустяк. Я уверяю вас, что скоро, минут примерно через десять, вам будет абсолютно не до платья. И ещё меньше до очков.

— О, баловник. — она сказала. — Как долго будешь меня мучить своими сладкими словами? Давай скорее, безобразник, с тобой вдвоём уединимся.

— Да я бы рад. — сказал мерзавец. — Но ведь детишки есть хотят.

— Корми скорее свою свору! — сердито молвила принцесса.

— Сейчас, голубушка, кормлю!

Лишь только это он промолвил, взял вилку, ножик и салфетку и всем ста сорока детишкам хотел привить культуру пищи, как в дом влетел прекрасный принц.

— Прочь, вражина! Убрал от королевны свои лапы! Принцесса, вас чуть не совратил паук!

— Что вы такое говорите? — принцесса очень удивилась. — Кто тут паук? Я ничего вокруг не вижу!

— Это не я. — нахально отвечал вражина. — Это он паук.

Он было думал, что сейчас начнёт плести за словом слово, опутает брехнёй мальчишку, закрутит, словно паутиной. И на обед его спокойно своим детишкам поднесёт. Не тут-то было, рыцарь смелый со шпагой ловко налетел. И негодяя прямо брюхом на ту иголочку надел!

— И правильно козлу досталось! — сказала Катька.

— Абсолютно! Потом была большая свадьба. Очки так, правда, не нашлись. А ведьму из принцесс прогнали.

— И как у них, с тем комаром любовь была? — спросила меховая дама.

— Была, была, голубчики. Была. — согласился рассказчик.

— И что же, родились детишки? — счастливо спросила моль.

— Нет, — виновато ответил Казяв Хитинович. — не родились. Какие ж, в почку, тут детишки — у мухи с комаром! Вот в этом вся мораль: уж коль не видишь без очков, так и не суйся к кавалеру!

ГЛАВА 31. Его величество Мургатый

"Пока я не вернусь с Селембрис, в том мире ничего не произойдёт"

Кто сказал эти слова? Наташа поворочалась на листе. Крылышки едва слышно зашуршали. Сон неторопливо утекал. Девушка поднялась и обвела вокруг себя сонными глазами.

Катька спала на листике, свернувшись в клубочек. Длинные стрекозиные крылья слабо трепетали: ей снился сон. Одна ножка эльфа была в сандальке, а на второй — грязненький носочек.

Все спали. Зелёные гусеницы подёргивались во сне. Лохматая мадам, жужелица, Махаон. Маленькая тля с закрытыми глазами грызёт листочек. А вот и Казяв Хитинович Жучинский. Похрапывает.

Рассвет занимался, розовел восток. Подуло лёгким ветерком. Листва едва флуоресцировала. Нежный пар потоками восходил с просыпающегося луга. Заструилась птичья трель, травы задышали.

В кристальном воздухе утра самозабвенно кружил под песню колокольчиков одинокий эльф. Гостья из другого мира.* * *

— Друзья мои. — растроганно сказал Жучинский. — Я уверяю, это ненадолго. Как можно отказать гостям?! День-два, туда-обратно, и я снова с вами. Такое дело все-таки: девочкам нужны волшебники. Я только провожу и к вам опять. Мы ещё посидим на ветке вечерком. У меня в запасе ещё ой как много сказок!

— Казяв Хитинович, — жалобно сказала маленькая тля. — мы будем ждать вас.

— Да, голубчик, вы уж постарайтесь. — солидно проронила меховая дама, но было видно, что ей тоже жалко расставаться с бронзовиком.

Вся дружная компания столь разных насекомых прощалась с собравшимися в поход эльфами и их добровольным провожатым — Жучинским. Благородный старый сказочник не мог оставить в беде гостей.

Чудесный подарок Селембрис — эльфийские крылья! Вся троица легко летела над лугом. Их путь лежал на юг. Там, по словам жука, жили волшебники. Однако, особенно расслабляться не стоило: в чудесном подлунном мире тоже есть и свои хищники, и свои враги.* * *

Погода к вечеру внезапно поплохела. Весь день светило солнышко, всё было замечательно. А тут вдруг откуда-то потянуло прохладным ветерком, какой-то дождливой свежестью.

— Пора трубить привал. — сощурясь на запад, проговорил Жучинский.

Но с привалом были сложности. До леса ещё полчаса лёту, а с неба уже летели тяжёлые мешки с водой — дождевые капли. Три путешественника завертелись на месте. Куда скрыться? Казяв Хитинович пророчил хороший ливень и слабые ромашки едва ли могли обеспечить путешественникам безопасный ночлег.

— А что вон там? — востроглазая Катька углядела неподалеку в траве что-то жёлтое. Все цветки прятались от дождика и большие лимонного цвета пятна не могли принадлежать маленькому цветочку.

— Полевые тюльпаны! — обрадовался Казяв Хитинович, определив по запаху. Все трое стремительно полетели к невысоким, но довольно крупным цветам.

Каждый такой цветок мог вместить троих Жучинских, но для эльфов полевые тюльпаны оказались впритык.

— Спокойной ночи! — пожелали они друг другу.

Цветок раскачивался на ветру, по жёлтому шатру стучал всю ночь настырный дождик. Внутри же было удивительно тепло: лепестки сомкнулись, не давая проникнуть сырости. Как ни странно, но спалось в тюльпане удивительно прекрасно.

В утренний сон проникла птичья трель, а вместе с ней и чей-то разговор.

— Папаша, тащите его книзу. — проскрипел чей-то неприятный голос.

Папанин голос был ещё противнее:

— Не получается, он больно толстый. Подгрызи немного сверху.

Наташа улыбнулась сквозь сон и перевернулась на другой бок. Кто-то уже занят утренними делами.

— Кантуй помалу. — сказал противный.

— Сам знаю: взрослый.

Цветок раскрылся и в спаленку проникло солнце. Погода — лучше не бывает. Лепестки распахнулись широко, словно спешили захватить побольше солнца.

— Я как Дюймовочка в цветке! — засмеялась Наташа. Наверно, Катьке тоже эта мысль понравится.

— Казяв Хитинович! — весело крикнула она. — Катя, просыпайтесь!

Жучинский выбрался из своего цветка и заблестел на солнышке, как золотой.

— Недурно выспались, не правда ли? А где же юная принцесса?

Они начали оглядываться. В каком цветке вчера оставили спать Катьку? Наташа точно помнила, что это было рядом. Вдвоём с Жучинским они обследовали цветы. Это было совсем несложно, потому что тюльпаны уже раскрылись.

— А это что? — с испугом спросил Казяв Хитинович, указывая на стебель без цветка. На обрыве застыла капля светлого сока.

Оба были в растерянности. Ясно, что недавний разговор принадлежал как раз тем, кто срезал цветок. Причём, вместе с девочкой. Наверно, она спала и ничего не услышала.

— Ну хорошо, — рассуждала Платонова, — цветок должен раскрыться и Катька улетит. Наверняка они должны заметить, что прихватили чужого ребёнка.

— Помилуйте, принцесса. — растерянно отвечал Жучинский, — кому тут нужно срезать такой большой цветок?! И что с ним делать?

— Может, эльфы платьица себе пошили?

Жучинский не ответил. Он всполз по толстому, как дерево, стеблю наверх.

— Что это?! — испугался он. К его лапкам прилипли белесые нити. — Наташа, это были пауки!

Положение просто кошмарное. Наверно, хищники выследили трёх путешественников заранее. И это были здоровенные пауки, если сумели оторвать и унести цветок да ещё с ребёнком. Бедная девочка! Висит где-нибудь на паутине, вся обмотанная мерзкой пряжей, и плачет от ужаса.

— Жучинский, ищите следы! — в отчаянии крикнула Наташа. Надо же, спастись от ведьмы, чтобы тут же попасться паукам!

Времени было в обрез.

Они бегали вдвоём между леса стеблей и не могли обнаружить ни мельчайшего следа. Кружили над лугом, выискивая хоть малейшую примету.

— Где могут жить пауки? Как далеко они способны утащить цветок?

На все эти вопросы Казяв Хитинович только разводил лапками. Пауков тут предостаточно и все они очень разные.

— Жучинский, кажется, ваша сказка была пророческой. — горько заметила Наташа.

— О, если б так! — взрыдал жук-сказочник. — Тогда бы должен появиться принц и спасти принцессу!* * *

Сквозь сон прорывались какие-то звуки, но умаявшаяся за день Катерина не спешила просыпаться. Большой дневной перелёт вымотал ребёнка. Цветок раскачивался, трясся. А Катерине снились сны. В своих снах она летала высоко над землёй. Внизу протекали яркие луга, речка. Потом откуда-то явился принц. И вот она в белом платье и в фате. Они подлетают к сказочному дому и принц ей говорит…

Спаленка резко покачнулась и упала набок.

— Папаша, да что ж вы бухаете?! — раздался из-за жёлтой стенки спальни голос, совсем неподходящий принцу.

— Ничего не бухаю! — ответил ещё более подозрительный голос. — Держать надо было крепче!

— Эй, кто тут трогает мой домик?! — крикнула Катерина.

— А барышня проснулась. — заметил первый голос.

— Пойди, сынок, найди корону. — сказал второй. — А я пока сниму верёвки.

— Эй, кто там?! — уже требовательнее закричала Катька.

— А ты там не ори. — ответил кто-то. — А то рот заклею.

Катька принялась толкать руками упругие лепестки тюльпана. Вся спальня затряслась. Тогда девочка навалилась на стенку и цветок неожиданно покатился. Сама она упала. Лепестки не раскрывались — что-то снаружи их держало.

— Последний раз говорю! — грозно предупредила Катька. — Выпускай меня, а то в глаз получишь!

Там не ответили и с тяжёлым пыхтением медленно ставили цветок на донце. Потом лепестки раскрылись и Катька оказалась сидящей, как Дюймовочка, посреди цветка.

— Ну вот. — с довольным видом проговорил огромный паучище. — Настоящая принцесса.

В полутьме подземного жилища, под земляными сводами разыгрывалась драма. Паук Мургатый и его папаша, старый Пердюк Мамонич, гонялись за невестой.

— Ах, ты, маньяк с ногами! — ревела Катька. — Сожрать меня решил?! Я маме всё скажу, она тебя раздавит! Я Лёньку позову, он тебя иглой заколет!

При этом она ловко работала крылышками и чрезвычайно быстро удирала по переходам земляного замка от женишка и его престарелого папаши.

— К чему всё это?! — тщетно взывал паук Мургатый. — Я принцесс не ем. А эльфов и подавно. Я в самом деле на тебе женюсь!

— Ещё чего, козёл противный! — вопила Катька. — Ты меня верёвкой обмотаешь и повесишь в паутине!

— Да ты хоть послушай, я ничего ещё не объяснил!

— Ага! Сейчас! Маньяка слушать! Я пока не дура! У тебя сто сорок деток! И все сожрать меня хотят!

— Сынок! Лови её сетями!

— Да отвалите, папа! Она уже почти всё поняла! Мы почти договорились, а вы припёрлись тут с сетями!

Мизансцена номер два. Посреди слегка увядшего цветка сидела Катерина со склеенными крыльями.

— Ты за это мне ответишь. — заметила она Мургатому. — Ты думаешь, что я не знаю, что ты тут придумал? Тебя всё равно поймают. И ты за всё ответишь. Лично я дала бы тебе вышку.

— Сынок, давай заклеим ей рот. — вылез с предложением Пердюк Мамонич.

— Папаша, ваши примитивные манеры меня уже достали. Не умеете вращаться в высшем свете, так и не суйтесь в светский разговор.

— Тебе тоже светит зона. — пообещала Пердюку принцесса. — Вы в сговоре. За это дают много.

— Послушайте, принцесса… — начал снова паук Мургатый.

— Я без адвоката говорить не буду. — твёрдо заявила Катька.

— Давай заклеим…

— Сгиньте, папа!

— Вы ничего не получите за меня. У нас нет денег.

— Нет, я сейчас сойду с ума! Вы можете замолчать хоть на минуту?!

— Я говорил…

— Нет. Не могу.

— Здесь кто-нибудь ещё не потерял рассудок?!!!

— Послушайте, принцесса. Всё, что мне нужно: чтобы вы спокойненько сидели…

— Сидеть будешь ты, подонок, а не я.

— Сынок, ты бы обмотал ей ноги.

— Тебе такой навесят срок — мотать до крышки.

— … здесь очень скоро будут гости…

— За групповуху есть статья.

— Прошу заметить, — горько проронил Мургатый, — я не сторонник крайностей. Вы сами вынуждаете меня.

Катька сидела со связанными руками-ногами и заклеенным лепестком ртом.

— Я не питаю никаких иллюзий относительно своих внешних данных. Но и вы меня поймите. Я в нашем паучином царстве почти король, но у меня нет королевы.

Принцесса фыркнула, сумев вложить в простейший звук большую гамму выражений.

— Мне очень жаль вас принуждать. Я зря надеялся, что вы оцените моё духовное богатство. Но я вас не виню: вы слишком уж прекрасны, чтобы при том ещё быть умной. Всё решено. Здесь через час прибудут гости, все очень знатные особы. Нас с вами сочетают браком. Скажите «да» — я буду счастлив.

Мургатый отодрал липучку, принцесса плюнула в него.

— Благодарю. Считаю за согласие.* * *

— Мои друзья! — душевно обратился паук Мургатый к сонмищу чудовищ, сидящих кругом на поваленном дереве, поросшем лишайником и мхом. Банкет обещал быть пышным и всё паучиное высшее общество собралось послушать речи будущего короля. На почётном месте, в осыпавшемся и завядшем тюльпане, сидела невеста короля, принцесса-эльф. С завязанными руками и ногами, с заклеенным ртом. С незабудковой короной на голове и сердитыми глазами.

— Вы знаете, мои достойные друзья, как мало популярны пауки в нашем мире насекомых. Про нас сочиняют жестокие сказки, анекдоты и просто страшные истории. Что бы гдебы ни случилось — во всём виноваты пауки. Я думаю, что надо кардинально решать задачу.

Общество одобрительно зашумело.

— Благодарю вас. Надо заметить, что мы и сами немало подаём поводов к тому, чтобы о нас плохо отзывались. Наша внешность, наши голоса, наш образ жизни — всё нелицеприятно. Никто не знает, каковы мы изнутри. Я имею в виду духовность. Мир не приемлет противоречия между внешним безобразием и внутреннею красотой. Все насекомые считают, что в насекомом всё должно быть прекрасно: и душа, и тело. А мы — изгои. Мой внутренний мир переполняет страдание. Я протестую против несправедливости судьбы! Я объявляю предрассудкам бой! И вот мой выпад против рока: я женюсь на эльфе! Я буду первым королём, сочетавшимся с прекрасным! Вы все свидетели началу новой эры!

— А принцесса согласится? — спросили свидетели.

Мургатый торопливо подбежал к принцессе и отковырял замазку от щеки.

— Скажите «да», принцесса. — шепнул он.

— Козёл. — сказала Катерина.

— Она сказала "да"! — с торжеством воскликнул паук-король, торопливо заклеивая рот невесте.

— Несите мух! — распорядился празднично приодетый Пердюк Мамонич. — Все гуляют!* * *

— Это я во всём виновата. — спотыкаясь от усталости, проговорила Наташа. — Я не уследила.

Она вместе с Жучинским тащилась по земле. Может быть, найдётся след. Но комышки почвы слишком велики. Каждая песчинка величиной с булыжник. Какие уж следы!

— Знаете, — тоже спотыкаясь, проговорил Жучинский. — Я как-то раз бывал в этом месте. Здесь неподалеку живут две сплетницы-сестры. Хорошо бы их найти.

Скорбный путь привёл двух путешественников под дерево. На осине висело старое трухлявое гнездо. Большой шар из серой бумаги с круглым входом.

— Так ваши сплетницы — лесные осы? — догадалась Платонова.