- И убери из своей головы эти черные мысли в мой адрес! - вызверился на него старик, перестав на мгновение казаться безобидным. - Еще раз такое учую!...
Он не договорил, но, судя по выражению лиц, окружающие прекрасно поняли, что стоит за несказанными словами. Похоже, я удостоен великой чести. Старичок не просто ферзь, а еще и глава какого-то клана колдунов.
Судя по раболепному поведению окружающих, я не ошибаюсь.
- Да. Не ошибаешься, - принял величественную позу старик. - Я Сешог глава клана Отрапсис. И ты действительно удостоен великой чести. Двойной чести. Я тебя поймал, и я же поднесу факел к твоему костру. До сих пор ни один охотник не умирал с такими почестями. Впрочем, ты полностью заслужил такое отношение.
Он пристально посмотрел на меня и подошел поближе. Выражение гордыни на его лице сменилось непониманием. Узенький лоб покрылся рядами напряженных морщин.
- Что случилось, Сешог? - поинтересовался один из колдунов, озабоченный поведением главы клана.
- Что-то здесь не так, - бормочет старик, обходя вокруг меня. - Что-то неправильно. - Он остановился передо мной и, приподнявшись на цыпочки, заглянул в глаза. Две серые молнии пронзили насквозь мой мозг и вывернули его наизнанку. В течение секунды перед глазами прокручиваются события последнего месяца. Схватки. Разрубленные верныммечом чужие. Торжество победы. Азарт охоты. Жажда уничтожения чужих. Мелькают черные, как бы засвеченные кадры пленки. Это мое прошлое. Сейчас я Никто.
- Он не охотник, - разочарованно отстраняется от меня старик и вытирает носовым платком пот со лба. - Он ничего о себе не помнит. Совсем ничего. - Он оглядывает присутствующих, как бы ожидая вопросов. - Он просто убивает нас... Бескорыстно. Он так запрограммирован.
- Кем? - приближается один из кенгуру, - И зачем?
- А вот сейчас мы это и узнаем. - Старик зачем-то вытер ладони платком и засунул его в карман. - Сейчас вскроем ему обычную память и биопамять заодно.
- А это что такое? - спрашивает один из колдунов - молодой парень с мотошлемом в руке. - Что за биопамять?
- Подрастешь - узнаешь! - пренебрежительно отмахивается ферзь.
- Это значит, что он может выглядеть совсем иначе, - тихо говорит голос за моей спиной. - Как внутренне, так и внешне.
- Это что-то вроде оборотня? - интересуется тот же парень.
- Точно не знаю, - шепчет голос. - Знаю только, что люди этим не пользуются.
- А кто же тогда? - не унимается парень со шлемом, но, наткнувшись на колючий взгляд старика, мигом умолкает.
- Они сделают со мной то же, что и с мамой? - испуганно прижимается ко мне Светлана. - Тоже через глаза?
Мне нечего ответить. В данной ситуации я абсолютно бессилен. Вместо ответа обнимаю ее.
Жаль, что я втравил Свету в эту историю. Она могла бы спокойно прожить жизнь, так ни разу и не попавшись на глаза колдуну. Прожить в чудесном домике с любимым мужем и сыном. Прожить, зная о магии только то, что пишут в желтых газетенках и показывают по телевизору.
- Извини! - тихонько шепчу я ей.
В моем мозгу рождается смерч, управляемый сознанием ферзя. Набирая обороты, он разрастается и давит во все стороны в поисках спрятанной частицы сознания. Адская боль пронзает тело. Огненный штырь входит в затылок и медленно продвигается сквозь позвоночник вниз. Я чувствую себя как жук, посаженный на булавку. Жук дергает лапками и машет крыльями, пытаясь освободиться. Крылья... Крылья... Я умею летать. Я так люблю высоту. Нет, это всего лишь иллюзия. Сказочная иллюзия, в которой я парю в голубых небесах, а подо мной расстилаются бескрайние поля.
Не в силах дальше терпеть боль, я кричу и падаю на колени. Чугунная голова опускается на грудь. Где-то за гранью сознания плещется Светин голос. Она плачет и умоляет отпустить меня. Ей меня жалко. Светина жалость на мгновение пробуждает измученное сознание, но сила колдуна опять отбрасывает его в никуда.
Смерч все сильнее и сильнее давит на стены сознания, выпячивая их наружу. Наконец, не выдержав натиска, невидимое препятствие прорывается, выпуская на свободу...
ГЛАВА 4
- ...Открой. Ну я тебя очень прошу. Открой глаза.
Со стоном открываю глаза и с удивлением обнаруживаю, что лежу на спине, а надо мной склонилась Света. Она трясет меня за плечи, пытаясь привести в чувство.
Черт возьми... Что со мной было? Голова раскалывается, как после основательной попойки.
- Что это было? - Кряхтя, приподнимаюсь на локти с леденящего спину бетона и осматриваю двор, заваленный пустыми ящиками, с фургоном невдалеке.
Особого внимания заслуживают две окаменевшие статуи грузчиков. Судя по морганию век и тихонькому посапыванию, они возвращаются к человеческому облику.
Лихо! Лучше, чем у мадам Тюссо.
Кроме нас и них, вокруг никого.
- А шаманы куда делись? - со Светиной помощью я поднимаюсь на подгибающиеся ноги. - Испугались меня, когда я впал в бессознательное состояние?
С удивлением осознаю, что я уже не Никто и что помню всю свою жизнь, а не последний ее месяц, как раньше. Теперь уже этот месяц кажется сплошным кошмаром.
- Ушли, - хлюпает носом Света.
- Куда ушли? - удивляюсь я. - А как же я? К тому же они обещали мне почетную смерть на костре от рук самого главы клана. Где же обещанные почести?
- Не знаю, - в свою очередь удивленно смотрит на меня Света. - Этот дедуля сказал, что ты последний месяц был всего лишь куклой, послушной программе, и не более. Что в произошедшем твоей вины нет. Тебе вшили задачу - уничтожение чужаков, вот ты ее и выполнял.
- А тебя почему не тронули?
- Не знаю, - пожала она плечами. - Просто взяли и ушли. Старик что-то выкопал у тебя в мозгу, и это его здорово озадачило.
- А точнее сказать можешь? - Я на всякий случай рукой проверяю наличие головы на плечах, так как отсутствие умных мыслей наводит на мрачные думы об ее отсутствии.
- Он только сказал, что тебе повезло и окажись ты охотником, гореть тебе на костре.
- Ну, эту песню я уже слышал. - Я крепче обнимаю Свету за плечи. - Пойдем?
- Куда? - Наконец впервые с момента моего воскрешения на ее лице появляется улыбка. - Домой?
- Нет. Домой нам пока нельзя. Неизвестно, какие у чужаков планы насчет тебя. Лучше перестраховаться и зря не подставляться. Кроме этого, есть одно неотложное дело. - Угадывая ее следующий вопрос, добавляю: - А мужу позвонишь и чего-нибудь расскажешь этакое... И вообще, кто из нас женщина?
- Наверное, я.
- Так мне ли учить тебя врать мужчине? Пошевели мозгами.
- Так куда же мы пойдем? - ничуть не успокоенная интересуется она.
- В гости! - загадочно улыбаюсь я. - В гости, Светик-самоцветик.
ГЛАВА 5
В ответ на противное трещание звонка за дверью раздались шаркающие шаги. Щелкнул замок, и обитая черным дерматином дверь начала не спеша открываться внутрь.
- Мичман, у тебя поесть чего-нибудь есть? - спрашиваю, как только в поле зрения появились роскошные казацкие усы, нависающие над заправленной в спортивные брюки тельняшкой.
- Виктор?! - не веря своим глазам, шепчет Мичман, как всегда произнося мое имя на французский лад с ударением на букве "о". - Живой?
- А что, так не видно? - широко улыбаюсь я. - Конечно, живой и страшно голодный.
После этих слов в прихожей начинается сплошная неразбериха: Мичман на радостях полез ко мне обниматься, а появившийся из комнаты Мотор начал бодро орать какие-то патриотические лозунги, перемежающиеся нецензурщиной.
* * *
- Ну, рассказывай! Не томи, - чуть ли не стонет от нетерпения Мотор. - Где тебя черти целый месяц носили? Мы уж такое себе понапридумывали. Искали тебя...
Удобно устроившись на широком диване, я с интересом осматриваю квартиру Мичмана. Такое впечатление, что я отсутствовал не месяц, а пару лет как минимум. Все кажетсяновым, незнакомым. Со стены на меня сердито поглядывает пустыми глазницами деревянная, раскрашенная в пестрые цвета ритуальная маска какого-то племени.
Мичман как-то рассказывал, что они ходили в дружеские черные страны и ему эту маску подарил старый и уродливый, как обезьяний зад, негр, за то, что он спас его сына отакулы. Я тогда еще требовал от Мичмана подробностей, но он, отмахнувшись, сослался на занятость. И мол, ничего особо интересного там не было.
Рядом со мной неуверенно шевельнулась Света и опасливо взглянула на злобно скалящуюся маску. Похоже, она не оценила должным образом этот шедевр.
Значительно больше ее заинтересовала большая модель фрегата, стоящая на полке у занавешенного тюлем окна.
Фрегат действительно выдающийся. Корпус около метра длиной, три высокие мачты с белоснежными парусами и Андреевским флагом на средней из них. Уже и не помню, как эти мачты обзываются. Мичман как-то говорил, но давненько это было.
Я с удовольствием еще раз приложился к большой чашке горячего сладкого чая с лимоном и откусил от "сиротского", во всю буханку, бутерброда с маслом и колбасой. Блаженство. Сидеть вот так в окружении друзей и помнить о себе все... Точнее, почти все.
- Познакомьтесь, - с трудом оторвался я от бутерброда, - это Светлана. Она - потомственный маг. К сожалению, пока не обученный.
- Это типа как в сказке? - полюбопытствовал сидящий в кресле в углу Мотор.
- Настоящий? - Мичман даже выпустил изо рта коптящую трубку.
- Такой же настоящий, как и срезы, по которым мы гуляли, - добродушно улыбаюсь в ответ на их удивление.
- Очень приятно! - чуть ли не хором сказали друзья, наконец-то вспомнив о приличии.
- Это Мичман. - Я ткнул пальцем в восседающего на табурете Мичмана. - Если бы он не курил эту дрянь, был бы золотой человек.
Мичман в ответ наморщил нос и погрозил мне дымящейся трубкой.
- Это Мотор. - Я указал на, как всегда, закованного в кожу со множеством заклепок Мотора, вольготно развалившегося в мягком кресле. - Если бы не его страсть к мотоциклам, был бы нормальный человек. А так, как сама видишь, байкер голубых кровей.
- Насчет голубых ты поаккуратнее, - вежливо поправил не дослушавший до конца фразу Мотор. - Ты лучше расскажи, где тебя месяц носило и где ты умудрился познакомиться стакой очаровательной девушкой.
Отмытая и отчищенная от канализационной грязи Света немного покраснела от комплимента. Странно, при ее-то внешности подобные вещи она должна слышать не один раз в день... А все равно краснеет.
- После того, как мы расстались у моего дома, - начал я повествование, - я пошатался по пустой квартире, посмотрел телевизор, поплевал в потолок и понял, что я так жить не смогу. Цитадель изменила всех нас, - я осмотрел друзей. - Мы стали совершенно другими.
- И не только изменила, - мрачно добавил Мичман, выпустив в потолок дымную свечу.
- Гномиха была права, - продолжаю я, - после воскрешения я изменился... Сильно изменился. Обычная, спокойная жизнь теперь для меня хуже каторги. Посидев денек дома, я понял, что сойду с ума, если ничем толковым не займусь. Перебрав все возможные варианты, я решил прогуляться на соседний срез. Просто так. Ради интереса. Помню, что перешел... И все... Потом пришел в себя на мусорке с пустой памятью и с непреодолимым желанием убивать колдунов.
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Якубенко Николай
Посняков Андрей
Березин Федор
Круз Андрей