- Мы не смогли защитить наш мир! - тупо, как попугай, твержу, опустив глаза в землю. - Чего стоит жизнь человека, не сумевшего защитить свою родину, мир, который дал ему жизнь, который растил его?.. Не знаете? - перешел я на крик. - Ноль! Абсолютный ноль! И не более!
- Ты в этом уверен? - раздался из-за спины мягкий, шепчущий голос.
Я даже не оборачиваюсь и не поднимаю глаза.
Мне плевать, кто там шатается у меня за спиной и чего он хочет. Хочет сожрать - пусть жрет. Ноль он и есть ноль.
- Ты считаешь, что жизнь твоего мира для тебя важнее собственной жизни? не унимается шепчущий голос.
- Послушай, ты! - не меняя позы, сквозь зубы говорю я. - Я - человек. Понимаешь? Человек, рожденный на Земле. Человек, любящий свой мир. И для любого, слышишь, любого человека жизнь Земли стократ дороже собственной жизни. Но какой смысл говорить о том, чего нет?.. Мастера сдержали свое обещание и стерилизовали старушку Землю. Сейчас это не более чем полыхающая огнем каменная пустыня без малейших признаков жизни. Как говорил Тарас Бульба: "Я тебя породил, я тебя и убью".
- Ты интересный, - загадочно шепнул голос. - Так и быть... Входи.
- Куда? - с издевкой спрашиваю я. - В землю мне, что ли, зарываться?
- В Храм воина.
Эта фраза ударила меня как кнутом и заставила поднять глаза.
- Ч-ч-ерт! - вырывается из груди от увиденного зрелища.
- ...мать! - эхом отозвался во мне Мотор. - Храм!
Я сижу уже не на зеленой траве, а на крупнозернистом черном песке. Этот песок тянется до самого горизонта, сливаясь вдалеке с ярко-голубым небом. А передо мной возвышаются ступени, ведущие в Храм. Храм, который стоит того, чтобы называть его с большой буквы. Я даже не знаю, с чем его можно сравнить...
Острые, стреловидные формы стремятся к сияющим солнцам и отливают металлом. Окон нет, и это кажется нормальным. Вид Храма позволяет с уверенностью сказать, что он имеет непосредственное отношение к войне. Это видно по его устремленности, остроте.
Я плохо разбираюсь в архитектуре и не могу в. полной мере оценить его изящество... Для меня это выглядит как красота смерти.
- Он такой, каким я его представляю, - опять звучит голос. - Со временем перестроишь, если будет желание.
Я оборачиваюсь, но позади никого нет. Только черная песчаная пустыня до самого горизонта.
- Кто ты?
- Хозяин Храма воина.
- Зачем ты здесь?
- Я его сердце. - Кажется, невидимый собеседник усмехнулся. - Мозг у него уже есть, а вот с сердцем проблема.
- Я не понимаю!
- Успеешь... Входи.
Медленно иду вверх по сверкающим хромом ступеням. Кажется, что я иду не по лестнице здания, а по палубе военного корабля. Мощь Храма подавляет и будит во мне желаниесжаться в комок и жалобно заскулить, прося пощады. Каждый шаг это кусочек моей жизни. Каждая ступенька кажущейся бесконечной лестницы - это мой поступок.
* * *
Вот я, совсем маленький, защищаю рыдающую соседскую девчонку от злой собаки. Мне страшно... Но мысль, что эта злобная кусачая тварь обидит девочку, кажется еще страшнее. И я иду вперед.
* * *
Школа. Мой друг Степан разбил мячом окно в учительской. Нахмуренный директор шагает перед притихшим классом, требуя признания в содеянном... У Степана был отец-алкоголик, который беспощадно лупил его офицерским ремнем. Судя по лицу Степана, он уже готов признаться и обречь себя на очередную порку. Я закрываю глаза и делаю шаг вперед.
* * *
Я прыгаю вперед, спасая Мотора от нависшего над ним камня, который удерживает мальчик-лакт. Боль...
* * *
Сидя на зеленом ковре поляны, я готов променять свою жизнь на жизнь Земли.
* * *
Ступени закончились, и я оказываюсь перед огромными стрельчатыми дверями. Без единого звука половинки расходятся в стороны, пропуская меня в большой зал, освещаемый солнцами сквозь прорези в острой, прячущейся где-то в вышине крыше.
В центре зала стоит трон. Он, как и ступени, выполнен из хромированной стали.
- Здравствуй, Виктор, - приветливо произносит тем самым мягким голосом сидящий на троне мужчина.
- Добрый день. Это вы со мной разговаривали там, вне Храма?
- Да, я.
Медленно иду к трону, пристально рассматривая небрежно восседающего на нем мужчину. Человек как человек. Лет сорока, может, пятидесяти. На приятном круглом лице играет добрая улыбка. Легкий спортивный костюм облегает мускулистое тело.
- Ты человек или?.. - спрашиваю я.
- Никаких или, - встал навстречу мне мужчина. - Человек, такой же, как и ты. Только чуть старше.
Я жму протянутую руку и в ответ получаю крепкое рукопожатие. Кажется, что этот человек несказанно рад моему появлению, что он ждал меня здесь долгие годы.
- Дмитрий, - представляется он. - Можно на ты. Терпеть не могу всяческие условности.
- Виктор, - тупо отвечаю, забыв, что он уже знает мое имя.
- Я вижу, ты удивлен.
- Удивлен - это мягко сказано. Честно говоря, я ничего не понимаю. Мы искали на этом срезе Храм воина для того, чтобы создать копии магов, Глобуса и Светы, и обеспечить стабильность Столбов на Земле. Мастера обещали сохранить наш мир, если нам удастся погасить нарастающие колебания Столбов...
- Я все знаю, - кивает головой Дмитрий. - Вы сделали все, что смогли. Не думаю, что кто-то смог бы пройти дальше, чем вы. Я пристально наблюдал за вами почти все время...
- Наблюдал? Как? И вообще, что ты здесь делаешь? Ты назвался хозяином Храма воина. Я правильно расслышал? - хлынули из меня вопросы.
- Да. Все правильно. Но хозяин, это всего лишь понятие, и надо понимать, что за ним стоит.
- И что же за ним стоит? - не терпится мне.
Дмитрий по-отечески улыбнулся и предложил:
- Давай так, сперва еда, потом ванна, потом сон, а уже после всех этих процедур и поговорим. Лады?
- Какой отдых?! Какая еда?! - чуть ли не подпрыгиваю я от злости. - Мы шли сюда, чтобы спасти наш мир! Ради этого погибла куча народа. Погибла напрасно, потому что мы не успели вовремя найти этот чертов Храм! А ты говоришь - отдых!
- Расслабься. Все будет нормально, - пытается успокоить мой гнев Дмитрий.
- Нормально?! - Злоба рвется из меня наружу, как лава из жерла вулкана. Мастера угробили целый мир! Мой мир! Ты это понимаешь?
Рука вскидывается для того, чтобы ударом стереть эту добрую улыбку с лица собеседника. Я уже давно не испытывал таких приступов злости, смешанной с отчаянием.
Кулак торпедой устремляется к лицу Дмитрия, собираясь превратить его в кровавое месиво. В самый последний миг какая-то сила толкнула меня назад, так что я оказался лежащим на полу.
- Извини, но мне совершенно не хочется ходить с синяками, - протянул мне руку помощи Дмитрий. - К тому же зря ты так на меня злишься, ведь это не я тебя ударил, а Храм. Сработал защитный механизм. - Он рывком поднял меня с пола, как беспомощного котенка. - И думаю, что тебя успокоит известие о том, что Земля в целости и сохранности.
- Как в целости? - отвисла у меня челюсть.
- А вот так! Была, есть и будет!
- Но как же колебания Столбов... Они колеблются, и Мастера... неразборчиво мямлю, полностью потеряв понимание происходящего. До сих пор у меня была достаточно четкая модель мира и связанные с ней задачи, требующие решения. И действовали мы, исходя из этой модели. Были конечно белые пятна, но в остальном... Теперь же я вообще ничего не понимаю. Зачем Мастерам было говорить мне о стерилизации Земли? Зачем мы искали этот Храм, если Земля "была, есть и будет"? Зачем погибла гномиха и маги? Зачем?
- Отдыхай, - сказал на прощание Дмитрий и исчез.
Исчезновение хозяина как бы послужило командой для смены интерьера. Я даже не сдвинулся с места, а оказался в гостиничном номере типа "люкс". В метре от меня возвышается исполинская кровать с балдахином в стиле Генриха какого-то или как там это принято называть. Сквозь приоткрытую дверь виднеется окутанная паром ванна с белоснежными сугробами пены. А рядом со мной... Только теперь, увидев сервированный по высшему разряду стол, я понял, насколько голоден.
Вонзив зубы сквозь хрустящую корочку в куриную плоть, я удовлетворенно замычал.
Блаженство!
А теперь еще глоточек этого красного вина.
Ум-м-м! Смакота.
- Мужики, вы ощущаете этот вкус? - спрашиваю у Мичмана и Мотора. Тишина.
- Эй! Народ! - уже кричу я.
Путаясь в догадках, проверяю содержимое моей черепной коробки. Кроме меня, там никого нет. Сознания друзей исчезли, оставив меня в одиночестве. Сперва они потеряли тела, теперь вот и ту частицу себя, которую мы называем сознанием. В человеческом понимании Мичман и Мотор мертвы.
Со звоном разлетается на кусочки хрустальный бокал, выпав из моей руки. На белом мраморном полу образовывается лужица крови. Нет, это всего лишь красное вино, так похожее на кровь.
Никогда не думал, что одиночество может быть столь тяжелым. Я привык, что меня постоянно окружают друзья, способные дать совет или просто поддержать в трудную минуту. Теперь я совершенно один.
- Последний защитник Цитадели, - говорю, тоскливо глядя на свое отражение в зеркале.
Я прекрасно понимаю, что жалеть о прошлом абсолютно бессмысленное занятие. Зачем тревожить раны? Но прошлое, не спрашивая моего разрешения, волнами накатывается, поднимая в памяти события и образы последнего времени. Для меня они снова все живы, как будто ничего и не случилось. Улыбки, шутки, громкая речь...
Я опускаюсь на кровать и закрываю глаза, надеясь, что сон оградит меня от тяжелых воспоминаний.
Русанов Владислав
Ибсен Генрик
Шилова Юлия
Маккэфри Энн
Акунин Борис
Круз Андрей