Чтение 15–й страницы книги ~Сила главного калибра~

Еще немного отдохнув, они стали подниматься на гору. Снизу она казалась не такой уж высокой, вершина — вот она, казалось, протяни только руку и можешь ее коснуться, но на деле приходилось делать частые передышки. Тони едва переставлял ноги, а Джиму приходилось тащить на себе оба ранца, обе КПТ и патроны. В прежние времена, даже во время службы на Ниланде, такая нагрузка ему была не по силам, но время, проведенное под началом Инструктора в пустынях Кикасо, сделало из него железною человека. Он, конечно, уставал, но не считал это достаточным поводом, чтобы не идти дальше.

Когда на пути вставали отвесные стены, невысокие — метров пять-шесть, приходилось самому изобретать альпинистскую технику. Прочные костыли и пара молотков были с ними, после нескольких неудачных экспериментов Джим научился сносно вбивать костыли в лед, подниматься самому и принимать ранцы. К счастью, зацепить их у Тони сил хватало, потом Джим поднимал его самого, и «прогулка в горах» продолжалась.

К заходу солнца вершина им покорилась. К этому моменту Джим уже ничего не соображал, а эмоций у него оставалось меньше, чем у киббера.

При свете последних лучей солнца он нашел похожую на промоину ледяную воронку, сбросил в нее ранцы, спустил Тони, а потом соорудил из двух подстежек, соединив их «молниями», огромный спальный мешок. Мягкости он не давал, они лежали будто на асфальте, зато многослойная ткань совсем не пропускала холод.

Напарники уснули, позабыв про все опасности и не удосужившись приготовить на всякий случай даже пистолет. Впрочем, все неприятности на этот день ими были уже израсходованы, часов через восемь они проснулись, и, едва пошевелившись, Тони застонал.

— Что, худо? — спросил Джим, сразу вспомнив про вчерашнее. Он и сам чувствовал себя скверно.

— Не то слово, как будто я сплошной синяк.

— Что поделаешь, надо терпеть.

Нащупав застежку, Джим расстегнул «молнию». В глаза ударил яркий солнечный свет.

— Кто-нибудь — закройте дверь… — простонал — Пойду отлить, — пояснил Джим, выбираясь на дух и отчаянно щурясь. Сделав несколько шагов, остановился и вздохнул, затем пошевелил пальцами ног — ботинки оказались что надо, ноги почти не отсырели.

Облегчаясь, он посмотрел на открывавшуюся внизу долину — ту, откуда они пришли. Она была затянута туманом.

Из воронки со стонами выбрался Тони и, стараясь не отставать от навязанного Джимом режима, тоже Пал мочиться, но тут же вскрикнул — его моча окрасила снег красным.

— Ничего, это пройдет, — заверил его Джим, хотя сам внутренне сжался. Лицо у Тони было опухшее, а синева на руках наползла на тыльные стороны ладоней, и они безобразно раздулись.

Где-то застрекотал вертолет, напарники поспешили к яме, Тони неловко поскользнулся и съехал на дно воронки. Джим накрыл обоих подстежками. Прошло несколько мгновений, и вертолет прошел совсем рядом. Сделав разворот над восточной долиной, вертолет вновь пролетел над вершиной и ушел на запад.

— Нас ищут, — уверенно заявил Джим.

— Идти надо, — со вздохом отозвался Тони.

— А ты как?

— Я в порядке.

Приняв настороженное молчание Джима за со мнение, Тони повторил:

— Я в порядке. Конечно, не в самой лучшей форме, но идти могу. К тому же вниз — это не вверх, сел да поехал.

— Да уж, — пробурчал Джим. После вчерашних подвигов с веревками и костылями одеревеневшие пальцы едва разгибались.

— Они попили воды. Джим пил жадно, Тони через силу — глотать ему было больно.

— Побриться бы, — сказал он, ощупывая подбородок, где едва кучерявились несколько волосинок, — они с Джимом были не из самых волосатых и бриться могли раз в неделю.

— Побреемся еще.

Джим выбрался из ямы, вытащил подстежки и занялся поклажей. Второй молоток решено было оставить — только сильной вчерашней замороченностью можно было объяснить то, почему он тащил в гору оба. А вот вторая связка костылей оказалась кстати.

— Я возьму КПТ и кофр… — сказал Тони.

— Только КПТ, — отрезал Джим.

— Как скажешь, большой брат.

Пока связывал вместе все вещи, Джим придумал методику спуска.

— Подойди сюда, — сказал он и, когда Тони подошел, защелкнул карабин страховочной веревки на поясном ремне комбинезона напарника. — Сначала я буду спускать вниз тебя, а когда веревка кончится, стану съезжать вниз со всей этой байдой… — Джим кивнул на кучу пожитков.

— А кто тебя будет страховать?

— Сам. Молотком и костылем…

— Ну, давай попробуем.

Способ Джима работал. Стараясь сдерживать стоны, Тони сползал на двадцать метров вниз, закреплялся, а потом приходила очередь Джима. Пристегнутые к поясу ранцы тащили его по склону, а он контролировал скорость спуска, царапая наст поочередно то молотком, то острым костылем. Достигнув уровня Тони, Джим вбивал костыль на треть и повторял циклы — сначала уезжал напарник, потом он сам. К счастью, острые выступы на склонах остались с троне и самое страшное, что угрожало напарникам, это крутые, почти отвесные спуски на некоторых участках склона, но их было немного.

Примерно на середине пути они сделали перерыв, и тут снова послышался шум винтов. Несмотря на довольно-таки плачевное состояние, Тони довольно быстро изготовил КПТ к стрельбе — выхода у них не было, если вертолет снова появится, его придется сбить.

Но пилот принял верное решение и на этот раз остался по ту сторону хребта.

— Ну и правильно, — сказал Джим, подбирая веревку и готовясь отправить Тони дальше. — Ты жрать хочешь?

— Хочу, — соврал Тони. Есть ему не хотелось, его тошнило и кружилась голова, однако он понимал, что Джиму тяжело и ему нужна поддержка, поэтому показывать слабость было нельзя. — Я бы съел кусок шоколада.

— Да? Ну, держи. — Джим подал напарнику шоколад. — А я мясную плитку стрескаю, она похожа на фрикадельки из набора сухих супов.

— На что? — не понял Тони, осторожно откусывая шоколад.

— Я в детстве из шкафа доставал супы быстрого приготовления, вскрывал их и поедал сухие фрикадельки.

— И на что это было похоже?

— Полагаю, на сухой собачий корм, — пожал плечами Джим. — Ты посмотри, какая под нами долина, не то, что на той стороне…

— Думаешь, тут нет кибберов? — Тони не заметно убрал шоколад в карман, продолжая для вида жевать.

— Если верить картам, здесь большой город — тысяч на сто жителей, пусти туда этих оборотней, такой шум поднимется…

— Но это еще не Рион.

— Не Рион, — согласился Джим и, зачерпнув снега, протер им лицо. — Кстати, у тебя харя немного опала. В смысле, стала не такая отечная. Ну ладно, давай вниз, нам до вечера желательно попасть в город.

— Так в чем дело? Вызовем такси, — попытался пошутить Тони, но Джим мягко и решительно подтолкнул его в поясницу — напарник заскользил по склону.

Через полтора часа они оказались у подножия этого странного горного хребта. Уровень рельефа продолжал понижаться, в каких-то полутора сотнях моров уже была видна довольно отчетливая граница, где кончался снег и начиналась пожухлая трава вперемешку с рыжим мхом. Еще через десяток метров трава становилась выше, сочнее, наливалась зеленью, и на этом зона холодов заканчивалась.

— Никогда не видел ничего подобного, — сказал Джим, отвязывая от пояса ремни ранцев.

— Мне надо отлить. — Тони поднялся и отошел в сторону, а Джим стал приводить пожитки в порядок.

Он ужасно боялся увидеть новое подтверждение болезни напарника, но Тони мочился без крови, ну, может чуть-чуть розоватой жидкостью. Эй, да ты идешь на поправку! — неудержатся. Вот уж не думал, что ты подглядываешь, — усмехнулся Тони.

— Что ты, я никогда еще не испытывал такого восторга.

Джим не врал, он уже подумывал о том, как будет выполнять задание в одиночку, и вот — Тони оживал.

— Давай мне ранец! — потребовал он.

— Может, пока кофр? Пушка и кофр — в самый раз.

— Нет, пушку возьми ты, а ранец понесу я.

— Хорошо.

Джим избавился от ставших ненужными молотка и костылей, потом, подумав, выбросил маршрутизаторы и минные сканеры; весили они немного, но все же…. Остались лишь запасы еды, гранаты и сотен по пять патронов к «шмелю», а еще девятимиллиметровые автоматические пистолеты «хаунд», к ним подходили автоматные патроны.

— Двинули, — сказал Тони и сам пошел вперед, сначала покачиваясь, но понемногу все ровнее. Джим последовал за ним, увешанный кофрами и чехлами с винтовками. За напарниками оставались цепочки четко пропечатанных в снегу следов.

Звонок старшего дозорной группы застал майора Йони в его комнате. Йони уже два часа стоял у окна, следя за странной манипуляцией двух птиц. Они собирали в округе упавший с деревьев мусор и зачем-то складывали его на развилку веток, да так ловко, что мусор не падал, приобретая вид аккуратной кучки Поначалу Йони хотелось списать такое странное па ведение этих тварей на их глупость, но затем вспомнил, что когда-то то же самое думал и о людях, один ко со временем был вынужден изменить мнение. Иногда их далеко не блестящие с его точки зрения ходы приносили совершенно неожиданные результаты.

— Некто лейтенант Гарв желает поговорить с ними, камрад майор, — доложил дежурный.

— Соедините…

— Соединяю, камрад майор.

— Это Гарв, камрад майор.

— Чем порадуете?

— Увы, камрад майор, нечем мне вас порадован.

— Что? Что такое?! — Йони даже отвел подальше трубку, чтобы кричать громче. В своем стремлении быть похожим на человека он приобрел несколько некрасивых человеческих привычек — в числе прочего, Йони все чаще орал на подчиненных, и, что самое неприятное, не только на людей.

— Докладываю, мой фюрст. — Лейтенант перешел на внутренние звания. — Крейцер, этот неплохой, в общем, солдат, уничтожен противником при попытке его преследования. Из всего подразделения удалось найти лишь двоих раненых, остальные убиты, наткнувшись на засаду. Особо хочу подчеркнуть, мой фюрст, большинство их были поражены двумя пулевыми ранениями в грудь. Рисунок очень похожий, у меня сложилось впечатление, что повторение рисунка связано с исполнением программы наведения оружия.

— А противник понес потери?

— О да, мой фюрст, трое оставленных в заслоне были без труда уничтожены парой посланных на место кибберов.

— Ну, хоть тут без сюрпризов.

— Однако…

— Что еще?

— Этих кибберов мы потеряли, мой фюрст! — бодро отрапортовал лейтенант.

— Чему же вы радуетесь, лейтенант?

— Это подтверждает мое предположение, мой фюрст, о том, что мы имеем дело с кибернетическими организмами. То, как легко другие люди жертвуют жизнью ради них, свидетельствует о том, что на них возлагаются большие надежды.

— Или на их миссию, — негромко обронил Йони.

— Что вы сказали, мой фюрст?

— Неважно, лейтенант. Благодарю за службу, монете пока отдыхать…

— А еще я видел их следы, мой фюрст.

— Чьи следы?

— Этих киборгов, их всего двое, мой фюрст, и они вошли в город Тико, чтобы там затеряться, я уверен в этом!

— Отлично, лейтенант, вы свободны, позвольте теперь действовать мне.

Избавившись, наконец, от пылкого соотечественника, майор Йони набрал кодовый номер и произнес, обращаясь к очередному дежурному:

— Майора Целеширпа, пожалуйста. Майор Йони на связи.

Спустя некоторое время ему ответили.

— Мой дирфакт! — Хотя его не видели, майор щелкнул каблуками. — Мы попали в неприятную переделку и нуждаемся в помощи разведки!

Старенький пикап бодро бежал по пустынному шоссе мимо скучающих работников заправочный станций, зевающих торговцев придорожных лавочек и покосившегося указателя «г. Тико — 25 км».

— Совсем, здесь никого не стало, — жаловался словоохотливый водитель. — В былые времена мне приходилось по часу простаивать в пробках, а теперь — никого.

— Куда же все подевались? — спросил Джим, чтобы поддержать разговор. Они с Тони хотели сесть в кузов, но водитель усадил их в кабину, и вот теперь приходилось отвечать на множество ненужных вопросов.

— А известно куда, уехали. Рудник истощился, работы нет. Я бы тоже уехал, но у меня бизнес… — Водитель загадочно взглянул на пассажиров, и Джим понял, что следует задать доброму человеку вопрос.

— Что же у вас за бизнес?

— Я содержу мастерскую по ремонту автоматических обувных щеток.

— И как, прибыльное дело? — спросил сидевший у самой двери Тони.

— Пока не очень, но вскорости я надеюсь развернуться в полную силу. Повсюду идут военные действия, а если война, значит, будут солдаты. Если солдаты — значит, солдатские башмаки, а те без ваксы и крема никак не могут. Солдатский башмак любит глянец, от этого он мягкий и ногу не натирает.

Джим с Тони переглянулись, давно они не слышали подобных откровений.

— Вам-то не понять, вы солдатской жизни не видели, молодые еще. А вот я четыре года отслужил в военной полиции, до ефрейтора дошел, теперь вот в запасе.

— Успеем еще, — ответил Джим. Успеете, войны нам не избежать, говорят, партизаны генерала Тильзера, — водитель понизил голос Шепота, — уже все к рукам прибрали, а власть городская только для виду. — И тут же, без перехода: — Вы часом, не геологи будете? Ботинки у вас, смотрю, шипастые, рюкзачки высокие, да и одежка жарковатая. Небось, в горы лазили?

— Пришлось, — вздохнул Джим. — А куда денешься? Начальство приказало собрать образцы, вот и лазили, а какие там образцы — лед один! Мы-то ведь в этом ничего не понимаем.

— А откуда будете?

— Мы не местные! — сразу сдался Тони, пряча перепачканный кровью рукав. Остальная часть комбинезона очистилась на снегу. — По контракту работаем.

Мимо проехала полицейская машина. Водитель посмотрел ей вслед в зеркало заднего вида.

— Злые люди. Хотел им в участки шлифовальные машины поставить — отказали, да еще обругали. Зачем ругаться, а? — обратился водитель к пассажирам. — Не хочешь брать — не бери, а зачем ослом обзывать? И это начальник всего полицейского управления!

Джим и Тони сочувственно закивали. Шоссе то поднималось на возвышенности, то плавно опускалось в низины, где по обочинам растекался туман. Деревья попадались редко и выглядели какими-то корявыми и больными, зато уже знакомого хвойного кустарника было в изобилии, он нескончаемыми лентами тянулся вдоль шоссе, давая приют птицам. Целые стаи их поднимались из зарослей к перелетали через дорогу, норовя врезаться в лобовое стекло.

За поворотом справа у обочины показалось одно этажное строение с плохо читаемой вывеской. Паре колымаг, видавших лучшие времена, ожидали хозяев у дороги, поставив ногу на брошенную покрышку, ярко одетая девушка демонстративно поправляла чулок.

— Либи, — пояснил водитель. — Последняя из лучших.… Остальные в город подались, на дороге много не заработаешь.

Проститутка натренированным взглядом уставилась на проезжавший пикап и, оттопырив зад, продемонстрировала свою заинтересованность в кавалерах, однако Джим и Тони опустили головы — нельзя было, чтобы их запомнили.

С подобравшим их водителем существовала та же проблема, он был нежелательным свидетелем и мог их опознать, а потому, согласно усвоенным у Инструктора правилам, еготребовалось «нейтрализовать». Но одно дело — понимать это и совсем другое — убить человека, согласившегося подвезти тебя бесплатно.

Ни разу не бывавшие в городе Тико напарники попросили высадить их возле заброшенной стройки на самом въезде в город.

— Да куда же вы тут пойдете? — удивился водитель. — Тут только бродячие собаки бегают!

— Ничего, дальше мы пешком, — ответил Тони и захлопнул дверцу. О том, что водителя следует «нейтрализовать», они с Джимом по обоюдному молчаливому согласию не вспоминали.

Едва пикап свернул за угол, напарники шагнули в придорожный бурьян, пролезли сквозь пролом в заборе и оказались на территории, больше напоминавшей декорации для уличных боев. Два с половиной этажа недостроенной бетонной коробки с грязными потеками на стенах, торчащие из земли поломанные сваи. Скверно приготовленный бетон намногих из них успел осыпаться, и скрученные неведомой силой ржавые жилы тянулись к небу, словно ветви погибших деревьев.

Повсюду виднелись человеческие экскременты, должно быть, в этот пролом часто лазили те, кому приспичило в дороге. Под забором валялся запыленный скелет небольшогоживотного — наверное, кошки, возле ведущего внутрь недостроя, дверного проема лежало ржавое ведро, а под бетонными сводами на крюке развевался клочок кружевного белья, видимо, руины использовались не только в качестве отхожего места.

Прислушиваясь к каждому шороху, Джим и Тони поднялись на один этаж и принялись исследовать помещения. Помимо экскрементов, старых кострищ и Обилия пустых бутылок, здесь имелись лежанки бездомных, по счастью уже давно заброшенные.

Джим, как самый здоровый на данный момент, пристроил ранец на небольшом, относительно чистом пятачке и, взяв кусок обгоревшей доски, принялся расчищать площадь, где им с Тони предстояло пробыть какое-то время.

Закончив расчистку, он обежал, этажи и притащил сломанный табурет и на удивление красивый стул из дорогого старинного гарнитура. За исключением двух прожженных дыр на обшивке, стул был в полном порядке.

— Во, это тебе трон! — сказал Джим, ставя стул на расчищенной части помещения.

Тони сел, пристроил ранец и, приняв у Джима свою КПТ и кофр с боезапасом к ней, положил все это возле стены. Джим сел рядом на колченогий табурет.

— По инструкции водителя следовало убить, — заметил он, делая из фляги осторожный глоток — воды осталось совсем немного.

— Ну и убил бы — я-то не в форме…

Теперь уже поздно говорить об этом, а он может отправиться в полицию, а те под контролем спецслужб Тильзера…

— И что ты предлагаешь? Переться куда-то среди бела дня в этих теплых комбинезонах?

— Одежду можно найти, — заметил Джим.

— Где? Нам ведь даже денег не догадались дать. А воровать одежду во дворах с веревок значит организовать на себя охоту.

— Сначала мы найдем денег, потом купим одежду в магазине на окраине.

— «Найдем денег» — хорошо звучит. Вот только где?

— Тони достал остатки шоколада и принялся его грызть.

Инструктор говорил: лучший способ добычи денег — ограбление лица из криминальной среды, того, кто точно не пойдет в полицию.

Я помню это, Джим, только где нам найти достаточно богатого преступника? Здесь, как видишь, — Тони окинул взглядом загаженное помещение, — бывают только опустившиеся типы, у которых в кармане и одного реала не сыщется.

На лестнице послышались шаги. Кто-то уверенно шаркал по ступеням и что-то напевал себе под нос.

Джим быстро поднялся с табурета и аккуратно придержал его, чтобы не упал, выдернул из ранца пистолет и встал у стены возле двери.

Тони развернул стул к дверному проему и стал ждать.

Шаги приближались, уже было понятно, что посетитель один и в хорошем настроении. Не останавливались, он вошел в занятое напарниками помещение, прошел к пыльной лежанке и высыпал на нее с десяток разноцветных пузырьков с аптечными бирками да еще несколько склянок с жидкостью для мытья окон.

Удивленный Джим держал пришельца на мушке, готовясь снести ему голову, если тот выкинет какой-нибудь фокус. Выгрузив товар, бездомный повернулся и тут увидел Тони. Реакция его была неожиданной, он усмехнулся и махнул на незнакомца рукой.

— Знаю, прекрасно знаю, что ты мне только кажешься…

— А я? — спросил Джим.

Оборванец медленно перевел взгляд на второго незнакомца и, погрозив ему пальцем, сказал:

— И пистолета твоего я не боюсь, совсем уже совесть потеряли — мои собственные глюки, мне пистолетом угрожают! Ну ничего, сейчас я вас разгоню.… Разгоню…

Схватив трясущимися руками один из пузырьков, он стал срывать с него пробку. Наконец попытка увенчалась успехом, и оборванец запрокинул голову, Старательно вытряхивая в рот содержимое пузырька.

В беззубый рот пролилось всего несколько капель, однако этого хватило, чтобы оборванец закрыл рот и, выпучив глаза, уставился на стену.

Джим с Тони переглянулись. Они не ожидали такого спектакля и все еще не верили в искренность бродяги — уж больно странно он себя вел.

— Эй, ты чего? — спросил его Джим.

— Пы… подожди… — промямлил несчастный, сдерживая рвотные позывы.

Глядя на его мучения, Джим и сам почувствовал себя худо. Наконец оборванца отпустило, он сумел вздохнуть, на его глаза навернулись слезы.

— Что там, в пузырьке? — поинтересовался Тони. Оборванец взглянул на этикетку, прищурился и пошевелил губами.