Чтение 26–й страницы книги ~Сила главного калибра~

Пока противник соображал, Джим сшиб его одним выстрелом. Посидев на корточках еще пару секунд, он резко поднялся и стремительно бросился вперед. Вот и очередной поворот; выскочивший из-за угла человек сделал выпад, Джим отбил удар и, захватив руку, не дал противнику разорвать дистанцию. Однако, несмотря на малый рост, тот оказался не так прост, Джиму никак не удавалось взять его руку в плотный захват.

Противники прижались к стене и боролись быстрыми короткими перехватами, не давая друг другу сделать замах. Наконец коротышке удалось ударить Джима головой — ударбыл не очень сильным, но болезненным. В ответ Джим приник к его виску, вцепился в ухо и резко дернул в сторону.

Раздался жуткий вопль, хватка противника ослабла. Джим выполнил захват и в следующее мгновение пригвоздил врага к стене его же ножом. Затем подхватил оброненный пистолет и помчался дальше, сплевывая вперемешку чужую и собственную кровь.

— Джим! Джи-и-им!

Это был Тони — хорошо, что жив.

— Я здесь! — крикнул Джим, злясь на друга из-за того, что пришлось выдать свое местонахождение.

Сзади послышались быстрые шаги, Тони остановился неподалеку:

— С тобой все в порядке?

— Да, мамочка, я не курил…

— Что там?

— Там… объект. Я чувствую, что она там, но не одна.

Они помолчали, прислушиваясь.

— Что там за взрыв был?

— А ты эфир не слушаешь? — Э-э…

Джим постучал по таблетке устройства связи, она задребезжала, значит, работала.

— Наверно, я отвлекся.

— Они зал подорвали, там обрушился потолок.

— А ты?

— Я решил там не задерживаться — в смежном помещении было не меньше шести человек.

— Думаешь, это прикрытие… объекта? — Джим избегал говорить «она» или «Джеки».

— Не знаю. — Их тут человек тридцать, Кенарь, Хулиган и Резерв-альфа уже вышли из игры.

— Совсем?

— Думаю, да.

— А Моран?

— Старик где-то еще постреливает — старого волка в капкан не поймаешь.

Пошли, — сказал Джим и двинулся к очередному углу. Неожиданно послышался лязг передергиваемого затвора. Джим и Тони рванули вперед, но было ясно, что невидимый пока автоматчик успеет выглянуть первым.

— Сюда!

Джим прыгнул к противоположной стене и вжался в неглубокую, оставшуюся от замурованной двери нишу. Тони втиснулся рядом, а мгновение спустя по стенам коридора защелкали пули. Приятели надеялись, что их защитит выступ стены, но автоматные пули легко пробили его, взметнув тучи белой пыли.

— Гипс… — сказал Джим и кашлянул. Стрельба прекратилась. Поняв, что не достает спрятавшихся людей, стрелок перебежал по коридору до выступа. Щелкнула собачка, автоматчик стал менять магазин.

— Гипс… — повторил Джим и, выглянув, прицелился в выступ.

«Раз, два, три…» — посчитал он выстрелы, и на пол вывалился припорошенный гипсом автоматчик.

— Пошли!

Джим с Тони выскочили из-за укрытия и помчались к углу. Последний поворот — и впереди тупик и закрытое окно. Слева дверей не было, по правой стороне — целых три.

Ближайшую не открывали уже давно — дохлые мухи у порога и запыленная паутина. За второй дверью, если верить надписи, был мужской туалет, чуть подальше — комната для дам.

Они остановились. Тони встал к стене, страхуя напарника, а Джим собирался ворваться в мужской туалет.

Тони кивнул — давай, мол. Джим потянулся к дверной ручке, но в этот момент стена за спиной Тони будто взорвалась. Тонкая гипсовая перегородка разлетелась обломками, и огромный человек с ревом навалился на Тони. Вместе они повалились на пол, в груду обломков.

— Врешь, не возьмешь! — хрипел Тони, а Джим никак не решался стрелять: противники катались по полу.

— Беги, не стой! — крикнул Тони, и в этот момент Джим увидел край одежды. Он выстрелил, но пуля только вспорола на двери щепу. В женском туалете послышались торопливые шаги.

Джим подбежал, распахнул дверь, но в проеме никого не было, сзади с хрипом душили друг друга Тони и его противник.

— Ты кого… удавить… собрался… с-сука! — яростно хрипел Тони, он уже обхватил здоровяка руками и, пряча от ударов голову, короткими рывками стягивал вокруг ребер жертвы руки-удавки.

Джим шагнул на кафель, стукнула потревоженная сквозняком форточка. Он резко присел, ожидая нападения, но было тихо.

Пройдя мимо раковин и зеркал, Джим оказался перед закрытыми кабинками. Их было шесть. За последней виднелась еще одна дверь, с надписью «Техническое помещение». Джим вспомнил, что в школе за такой дверцей уборщики хранили свои тряпки и полотеры. Следовало заглянуть туда, но оставлять непроверенными кабинки было опасно.

Осторожно приоткрыв дверцу первой, Джим перевел дух — здесь оказалось пусто. Зайдя в кабинку, Джим повернулся и сделал три выстрела в боковую Стенку, прошивая все остальные.

Над перегородками что-то взметнулось, Джим это понял по шороху одежды и быстрой тени. Он выскочил из кабинки, но выстрелить не успел — его пистолет врезался в потолок, выбитый чудовищным ударом. Спасаясь, Джим ушел с линии атаки, стараясь удержаться в туалетной комнате. Если эта фурия его выгонит, придется заходить снова, а это почти как новый штурм.

Она действовала с такой скоростью, что часть ударов приходилось принимать на плечи и голени. Лишь бы не сломала колено! И все же пока это были пустяки, Джим знал, чтодлинные серии заканчивались ножом — обычно его выхватывали из-за пояса, случалось, что из-за пояса противника, — и следовал финальный удар. Но у этой красотки не было никакого пояса, у нее и платье-то было прозрачное — рабочая одежда, ничего не скажешь.

«Где нож? Где?» — промелькнуло в голове Джима. Удары посыпались чаще.

«Сейчас… Вот сейчас», — ждал Джим.

Он не ошибся: левая рука фурии еще наносила удар, а правая скользнула за спину — нож был там. Воспользовавшись моментом, Джим ударил ногой — снизу вверх. Мгновенно вспомнилось инструкторское: пяточку тяни, пяточку! Получилось как надо, фурия была отброшена и потрясена, а Джим развил атаку и в длинном выпаде достал ее в солнечное сплетение вытянутой рукой.

Удар получился страшный, тело ударилось о стену с такой силой, будто его сбило грузовиком. Но это был еще не финал, не с таким противником. Джим добавил в лицо, да так, что девица разбила затылком кафель. Постояла мгновение и сползла в беспамятстве на пол, ее глаза закрылись.

Джим стоял и смотрел на нее не мигая. Сейчас, с разбитым носом и мертвенно-бледной кожей, она не казалась ему красавицей, и даже задравшийся подол не делал ее желанной. Кукла — вот как она выглядела, — кукла, из которой вынули батарейки.

Джим ждал. Он знал, что эта тварь живуча. Через несколько секунд она открыла глаза и посмотрела на своего победителя вполне осмысленно.

— Тебя трудно узнать, ты изменился…

— Время меняет.

— В коридоре послышались голоса, Джим не разобрал, что говорили, но это были свои.

В туалет в перепачканной кровью одежде вошел Синица, он не был ранен.

— Догнал? — спросил он, доставая монопластиковые наручники.

— Догнал, — кивнул Джим.

Пленница сама протянула руки, и Синица защелкнул на них «браслеты». Затем подобрал и подал Джиму оружие:

— Твой пистолет.

— Спасибо, — поблагодарил Джим. — А почему в эфире тихо?

— А где твой передатчик?

Джим провел пальцем за ухом — передатчика не было. Он зачем-то проверил карманы.

— Да потерял, наверно. Забудь, нужно еще ее как-то вывести. — Синица дернул за наручники. — Пойдем, а то там уже копов собралось — куча целая.

— Иди, я прикрою.

Синица потащил пленницу, а Джим проверил техническое помещение, где действительно оказались старый полотер и тряпки, закрыл дверь и вышел в коридор.

Там уже были Моран и кто-то из резерва. Тони с отсутствующим видом полировал краешком куртки свой пистолет. Одежда на нем была белой от гипсовой пыли, смешавшейся на лице с кровью из разбитого носа и рассеченной брови. В россыпях обломков лежал поверженный враг, трудно было представить, что раздавить такого громилу смог худощавый Тони.

— Так! Вот они — оба! — воскликнул Моран. Было видно, что он радуется уцелевшим стрелкам больше, чем пойманной добыче. — Уходим, ребята! Скорее уходим!

На улице все как будто оставалось по-прежнему, тут и там выглядывали из-за углов зеваки. Неподалеку от главного входа стояли четыре полицейские машины с включенными маячками, их экипажи лежали на асфальте лицом вниз, держа руки на затылке. На куче отобранного у них оружия стоял Стае со своим скорострельным автоматом.

— Уходим! — крикнул ему Моран, и водитель стал пятиться, не спуская глаз с загорающих копов.

Спустя полминуты джип уже мчался по закоулкам города. Тони пересел вперед — к Морану и водителю, а пленница сидела, плотно зажатая между Джимом и Синицей. На ухабахее бросало из стороны в сторону, и она норовила улечься на Джима. Однако его это уже не трогало. Посмотрев на Джеки еще раз, он попытался вызвать в себе хоть какие-то из прежних ощущений, но тщетно, он окончательно излечился.

Этой ночью Джиму не спалось, несколько раз он вскакивал с кровати и выхватывал из-под подушки пистолет — в дальнем углу возле двери ему мерещился чей-то силуэт, пристально смотревший на Джима и гипнотизировавший его взглядом.

Дважды Джим зажигал свет, ходил выпить воды, но наваждение не покидало его, так что приход Федора, игравшего роль местного будильника, он воспринял как освобождение от затянувшегося кошмара.

— Утро уже, — сказал Федор.

— Да, я понял.

Джим сел и растер руками лицо.

— Иди завтракать, нам нужно ехать.

— Куда?

— Там узнаешь.

Джим пожал плечами: нужно — значит, нужно, ему не впервой играть в загадки.

— А Тони?

— Он уже на кухне, говорит, не спалось сегодня.

— Хорошо, сейчас приду.

Наскоро умывшись, Джим постоял перед зеркалом, стараясь, как учил Инструктор, увидеть себя все-ГО разом. Конечно, для этого больше годилось зеркало, где человек мог видеть себя в полный рост, но за неимением такового Джим смотрел в половинное и пытался «собраться».

Темные круги под глазами, несколько легких порезов на скулах. Джим смотрел на свое отражение и не узнавал себя, это был совсем другой человек.

На просторной кухне сидел Тони и поедал какую-то клейкую кашу. Старые синяки с его лица еще не сошли, а он уже заработал несколько новых. Его нос и губы распухли.

— Что так смотришь? Плохо выгляжу?

— Да нет, — пожал плечами Джим, садясь к тарелке с остывшей кашей.

— Я не выспался, все кошмары какие-то мучили. — А ты как?

— Тоже не очень. Перенервничал. Не знаешь, куда нас повезут?

— Нет, все хранят таинственное молчание, но оружие приказано взять.

— Что это за каша? — Джим с сомнением поковырял ложкой студенистую массу.

— Овсянка.

— Вчера то же самое называли перловкой.

— Перед рассветом наблюдал, как возле забора во дворе что-то откапывали…

— Ну, я же ем! — Джим ударил по столу ложкой.

— А еще видел, как приехал Готлиб. Харя у него была довольная.

— В кухне появился Федор.

— Пора.

— Уже идем. — Джим поднялся, так и не притронувшись к еде. — Оружие брать?

— Да, возьми.

Они спустились во двор в тот момент, когда Тапильский и Билли закидывали в багажник второй машины большой пластиковый мешок.

— А где Моран? — спросил Джим у Федора.

— Они с Готлибом уже уехали.

— Мы поедем за ними?

— Да.

За рулем джипа оказался его бессменный водитель — Стае. Он выглядел столь же невозмутимым, что и накануне. Рядом с ним сел Федор, Джим и Тони — сзади. Остальные разместились во второй машине.

На этот раз ехали по незнакомому маршруту. Немного попетляв, машины свернули на запад, к городской окраине. Потянулись промышленные зоны, бетонные узлы, складские ангары. Дорога становилась все хуже, скоро позади остался даже разбитый асфальт, и автомобили запрыгали по колдобинам грунтовой дороги.

Ехали минут сорок, миновали лес, заросшие жесткой травой холмы и наконец выкатились в небольшую долину. Вдалеке виднелось озеро, а слева возле рощи стоял уже знакомый Джиму и Тони серый микроавтобус — в нем привозили к кинотеатру Джозефа.

Когда подъехали ближе, Джим узнал Морана, чуть дальше, глядя на озеро, стоял Готлиб, рядом с ним трое сотрудников из дома-тюрьмы, где содержали почетного пленника — майора Вагнера.

Джип остановился, Джим и Тони вышли на воздух — дышалось здесь хорошо.

— Это все от озера! — вместо приветствия сообщил Моран. — Сколько бываю здесь, не перестаю удивляться, как свежо и хорошо на его берегах.

— Что мы здесь делаем, сэр? — спросил Джим.

Ему не нравилось это представление для двух человек Я хочу поблагодарить вас за отличного пленника, он оказался на редкость разговорчивым.

— Она… заговорила? — спросил Джим, слегка удивившись.

Она говорила и не могла остановиться, она сдавала всех, кого знала и о ком хоть раз слышала. Полиция, мэрия, налоговые службы — везде, где имелись люди Тильзера, с которыми она контактировала, все они теперь у нас в архиве. Она даже рассказала, как убила нашего сотрудника Леера.

— Она объяснила, зачем это сделала?

— Да. — Он оказался крепким парнем и не поддался на се чары. Поняв, что он ее раскусил, она свернула ему шею. Потом принялась за Джозефа, этот был ей по зубам, он рассказал про меня, про нашу организацию, к счастью, он не так много знал, да вдобавок помешался от любви, так что больше наговорил всякой дребедени, чем реальных фактов. Например, сказал, что у меня есть колбасный завод. К сожалению, наша девочка была всего лишь орудием, пусть и непревзойденным по своей эффективности. Исполнителем высокого класса. Никаких стратегических сведений ей не сообщали, только отдельные тактические вопросы, без которых невозможно было участие в операциях. За свою карьеру она уничтожила четыреста тридцать два человека, у нее отличная память, всех их она помнила по именам, полная исповедь теперь лежит в архивах отдельным файлом.

— А что с Джозефом? — перебил Морана Тони.

— Он умер.

— Они успели убить его?

Ничуть не бывало, он умер от истощения. Вовремя взрыва в зале его всего лишь поцарапало кусками штукатурки, он жил еще какое-то время, бредил, пока его везли на «Скорой помощи», но в больнице во время первичного осмотра умер.

— Подумать только, — покачал головой Джим, невольно примеряя эту ситуацию на себя.

— Нет, не думаю, что с вами могло случиться подобное, — угадал его мысли Моран. — Вы ведь были под присмотром ваших товарищей, вы питались, а наш дурачок отказывалсяот еды. Чему же тут удивляться?

— Что еще она сказала? — спросил Джим, полагая, что дикарка могла говорить о нем.

Она сказала, что их руководство знает о готовящейся с нашей стороны большой операции, и решило, во что бы то ни стало выяснить подробности. Времени у них было мало, поэтому решили применить простое и действенное оружие — Эмми.

«Джеки», — мысленно поправил Морана Джим.

Но поскольку информационный канал не налаживался, последовал приказ — всех, кто подозревался в сотрудничестве с отделением «Р», попросту уничтожать. Действие тупое, но не лишенное смысла. Если выбить из нашей организации десяток-другой опорных фигур, тыловая поддержка операции окажется под вопросом.

— Что в итоге, сэр? — спросил Тони, заметив, что Готлиб и остальные смотрят в их сторону.

А в итоге вот что. После откровений этой воительницы мы, испытывая к ней даже что-то вроде благодарности, отправили ее в камеру, а спустя сорок минут мне доложили, что она совокупляется с охранником второго контура. Охранник первого со спущенными штанами и свернутой шеей валялся в ее камере.

Джим и Тони переглянулись.

— Да, и тогда нам с мистером Готлибом стало ясно, что мы не можем ее контролировать и, несмотря на всю ее ценность, оставлять эту «пятую колонну» в собственном тылу накануне операции просто не имеем права…

Моран театрально взмахнул рукой, и на сцене показалась Джеки.

Ее руки были скованы наручниками, однако платье и прическа оказались в порядке. Джеки встряхнула головой и взором победительницы обвела войско противника.

Джим улыбнулся. Это была прежняя Джеки, сильная, очаровательная и не знающая поражений.

— Прошу вас, мисс, — громко произнес Готлиб и покосился на Джима.

— Пойдемте, час пробил, — напомнил Моран. Джим и Тони двинулись к невидимому рубежу, где пока стоял только Готлиб, остальные находились чуть дальше. Тапильский разинув рот смотрел на просвечивающий сквозь прозрачное платье силуэт.

— Можете идти, мисс, вы свободны, — сказал Готлиб, жестом благодетеля указывая на ведущую к озеру тропинку.

Джеки сделала книксен, посмотрела на Джима и весело ему подмигнула, а затем легкой, раскованной походкой пошла вперед, словно на ее руках не было наручников.

— Ну, мистер-супермен, прошу — ваш выстрел.

— А почему я? — спросил Джим и посмотрел на Морана, ища у него поддержки.

— Вы должны показать свою твердость, Симмонс, почему же не проверить ее сейчас? Давайте, пора…

Джим машинально вынул пистолет, передернул затвор.

— Ну, что же вы?

— Буду стрелять на тридцать метров, — сказал он, чувствуя, как деревенеет язык и холодеют ладони.

Ветер развевал блестящие волосы Джеки, на ее шее болтались бусы из сушеных плодов. Набедренная повязка делала ее неотразимой, а вдалеке виднелись бетонные колпакиДвадцать Четвертой базы.

— Джим улыбнулся — все повторялось.

— Тридцать метров, Симмонс, стреляйте! — крикнул над ухом Готлиб.

— Я? — Джим посмотрел на оскалившегося старшего офицера. Его приказ следовало выполнять, а впереди по тропинке продолжала удаляться беззаботная Джеки. — Прощай, — прошептал Джим и поднял пистолет.

Справа щелкнул выстрел, Джеки ничком повалилась вперед.