- Да, - подтвердил телохранитель.
- Веди.
«Ворота в рай» находились в албанском квартале Штутгарта и числились за Хашимом Чеку Живоглотом - человеком, держащим под контролем почти весь запад Баварского султаната. Рэкет, проституция, азартные игры, торговля наркотиками - сфера интересов Живоглота не отличалась оригинальностью. Киприот в организации занимал место «менеджера среднего звена», являлся одним из двух штутгартских оптовиков. Выше не лез, потому что не албанец, ниже не опускался, потому что не дурак, и был весьма доволен жизнью.
- Хан?
- Да.
Руки Заза не подал, поэтому Алоиз просто уселся за стол и дружелюбно улыбнулся:
- Добрый вечер, Заза.
Шмейхель пристроился рядом.
- Я о тебе слышал.
- Хорошее?
- Мало, - ответил Заза, имея в виду, что рекомендации у Хана недостаточны для делового разговора.
Однако Алоиз понял его посвоему. Или сделал вид, что понял.
- Да, я человек не самый добрый.
Киприот хмыкнул, отметив, что собеседник ему достался не сообразительный, и поинтересовался:
- С чем пришел?
- Путешествовать надоело.
Алоиз не сомневался, что Заза прекрасно знаком с его биографией.
- Подыскиваешь жилье?
- И работу.
- Могу замолвить за тебя словечко.
- У меня есть на примете бизнес.
- Интересный?
- Любопытный, - уточнил Хан. - А если найдутся хорошие партнеры, он станет просто замечательным. Надежным и высокодоходным, как акции «Науком».
«Какой же бизнес смог раскопать наемник?»
Киприот поерзал, удобнее устраивая объемистое пузо, и поинтересовался:
- Кто твой немой приятель?
- Спутник.
- Пусть он руку вытянет.
Шмейхель вопросительно посмотрел на Алоиза, тот кивнул, не отрывая взгляд от Киприота, и машинист послушно протянул вперед левую руку. Появившийся у столика телохранитель тут же прижал ее к столу и надел на средний палец наперсток анализатора. Укол - Шмейхель едва заметно поморщился - и моргающий красный диод.
- Ты на «синдине», немой спутник, - ухмыльнулся Киприот.
- Ну и что? - угрюмо спросил Шмейхель, потирая палец.
- Зачем свою заразу пользуешь?
- Потому и пользую, что своя.
- Ломщик? - Теперь Заза смотрел на Хана.
- Машинист.
- Серьезные вопросы с торчками не обсуждаю. Пусть ждет у бара.
Алоиз тяжело вздохнул:
- Шмейхель в деле. Без него цепочка не сложится.
- Он ублюдок и торчок, - бесстрастно сообщил Киприот. - Полицейские запрут его в одиночку, и через пару дней он будет у них дерьмо с ботинок слизывать. Мне такие партнеры ни к чему.
У Шмейхеля покраснели уши.
- Я за него отвечу, - угрюмо буркнул Хан. - Не так уж парень и сторчался. Осторожничает.
- Он из сорок вторых?
- Честно говоря - не проверял, - признался Алоиз. - Но он предлагает интересное дело.
- Насколько интересное?
- Думаю, для начала мы будем оборачивать в месяц от пятисот тысяч до миллиона евродинов. Потом нарастим.
Малоизвестный торчок и человек хоть с какойто, но репутацией… Проверить обоих не составит труда, если окажется, что врут, можно наказать.
- Рассказывай, - кивнул Заза. - И не забывай важные подробности.
В албанском районе Штутгарта бандитам даже уличные видеокамеры не требовались - мальчишки, мечтающие вырасти в настоящих живоглотов, вынюхивали чужаков лучше сторожевых терьеров Мутабор. Шныряли повсюду небольшими стайками, задирались друг с другом, приторговывали украденной мелочью, но по сторонам глазеть не забывали, знали, что старшие доброе дело не забудут, подбросят пару динаров за вовремя сделанное сообщение. А потому собирающимся на захват полицейским приходилось принимать повышенные меры предосторожности.
- Пять минут, - сообщил оператор.
- Принято. - Командир спецназа посмотрел на подчиненных. - Повторяю в последний раз, ребята: мы идем в осиное гнездо. Стрелять без предупреждения. Малейшее неповиновение - и можете открывать огонь. Пусть лучше домой не вернется паратройка гражданских уродов, чем ктонибудь из вас. Все понятно?
- Не в первый раз.
- Вот и отлично.
Нормальным гражданским в клубе Киприота делать нечего, а любителей незаконных развлечений не жаль.
- Рации проверили?
- У всех - ОК.
Командир поправил гарнитуру. И про себя выругался: дерьмо устаревшее! Неудобное и ненадежное. Рация! Радиоволны! А что прикажете делать, если вокруг полно поганых тритонов, которые на раз грохнут твою «балалайку», превратив тебя в ослепшую и оглохшую мишень? Да ничего не делать - оставлять «балалайки» дома. И в результате все привычные электронные примочки: стрельбовые комплексы, режим «штурм в группе», карта зоны в левом верхнем углу наноэкрана, едва ли не мысленные переговоры - все полетело к черту. Трепись по рации, стреляй по наитию, без всякой помощи современных технологий. Добро пожаловать в постцифровой мир.
- Действуем жестко. Ребята из антинаркоты просили взять Зазу, но, если у нас не получится, плакать они не станут. Как выглядит Киприот, все помнят?
- Да.
- Проверяем оружие!
Белый фургон медленно приближался к «Воротам в Рай». Обычный фургон с надписью «Круглосуточная доставка» и логотипом известной транспортной компании.
- У нас есть очень хороший рынок.
- Что за рынок? - тут же спросил Заза.
- Это мое дело, - мягко ответил Хан.
- Не совсем, - вздохнул Киприот и пояснил: - Живоглот не против расширения бизнеса, наоборот, приветствует открытие новых направлений, но нарушать существующие договоренности без разрешения я не имею права. Вдруг окажется, что ты собираешься отнять кусок хлеба у хорошего человека? Наступил комунибудь на мозоль? Устранил не того? Я окажусь в неудобном положении.
- Последние пять лет на этом рынке работал только я, - подал голос Шмейхель.
- С кем работал?
- С Бруно Пальмой.
- Бедный, бедный однорукий Бруно… - Заза улыбнулся. - Вы не первые, кто пришел ко мне, после его… гм… ухода из бизнеса. - Сделал глоток воды. - Так что за рынок? Может, его уже поделили?
- На этот рынок бандитам хода нет, - грубовато отозвался Шмейхель.
- А ты, значит, мостик?
- Не важно.
- Мой мостик, - уточнил Хан.
- Конечно, - улыбнулся Заза. - Разве я не сказал?
Он догадался, какой рынок имел в виду Шмейхель - научный комплекс имени альДжохара, внутри которого тоскует без дозы дивизия машинистов. Богатых, мать их, машинистов! Неплохой кусок, очень неплохой!
- А мостик этот мои старые камрады стерегут, - спешно добавил Хан. - Без меня туда никто не пройдет.
Наемник почуял выгодное дело и отступать не собирается. Давить его?
Заза прикрыл глаза.
Можно сообщить Живоглоту, что образовался интересный канал, Хашим пришлет людей, и от Хана с его головорезами останутся лишь воспоминания. Шмейхель, наверное, только обрадуется такому повороту событий, но… Но нужно ли сейчас воевать? Обстановка непростая, Европол лютует, связи рвутся каждый день, а тут - жирный кусок. Ладно, мое дело маленькое, бизнес поддержу, а что делать дальше, пусть Хашим решает.
Киприот улыбнулся:
- Кажется, я понял, что вам нужно.
- «Синдин».
- Ну, конечно же, «синдин». От другой дури машинисты не прутся. - В хрустальный бокал из хрустального графина потек «Альпийский источник» - самая дорогая минеральная вода Европы. - Ты слышал, что султан подписал новый закон? Теперь за «синдин» не руки рубят, а вешают. Очень неприятная процедура.
- А насчет «поплавков» в новом законе ничего не слышно? - поинтересовался Алоиз.
- За них давно вешали, - махнул рукой Заза. И отхлебнул воды. - А теперь - стреляют без разговоров. Еще при задержании.
- То есть тебе наше предложение нравится?
- Вы мне «поплавки», я вам «синдин»?
- Разницу догоняем деньгами.
- Заза! Европол!
Дверь вынесли по старинке - тараном. Могли бы взорвать, но не стали - снаружи необходимо демонстрировать, что спецназ сводит риск случайных жертв к минимуму. Зато внутри не стеснялись - открыли огонь сразу, какое там, к чертям собачьим, «неповиновение»! Вышибала дернул рукой - пуля в плечо. Попытка сопротивления. Второй рванул наутек - пуля в спину. Попытка сопротивления. В относительной безопасности чувствовали себя лишь те, кто ничком бросился на пол и заложил руки за голову. Этих сковывали наручниками и выводили на улицу - через пару минут после начала штурма улицу оцепили, а к «Воротам» подкатило несколько полицейских фургонов.
- Рейд!
- Суки!
Столик Зазы в дальнем углу зала, в небольшом закутке, можно сказать - кабинете, в котором удобно ужинать с девочками или вести серьезные беседы. Но сейчас девочек нет да и разговор закончился - шестеро возбужденных мужчин предпочитают обмениваться короткими фразами.
- В подвал!
- Не пройдешь!
- Пройду!
Один из телохранителей выскакивает в зал и бежит к заветной двери - валится в двух шагах.
- Они у стойки засели! В подвал не пустят!
- Все. - Заза берет салфетку и принимается аккуратно стирать отпечатки пальцев с пистолета, оказавшегося в его руке в первые мгновения тревоги.
- В задницу твое «все»! - рычит Алоиз и стреляет, не позволяя спецназовцам войти в зал.
Те отвечают не очень прицельными очередями. Пули сметают посуду с нескольких столиков и вызывают истерические вопли у залегших на полу посетителей.
- Сдадимся - останемся в живых.
- В подвале товар, - напоминает Зазе помощник.
- Черт! - У Киприота мертвеют глаза. - Им стукнули, что сегодня была поставка!
Если спецназовцы уверены, что в клубе отыщется наркота - это смертный приговор. Церемониться не станут, положат всех, кто попадется. И уж тем более тех, кто окажет сопротивление.
- Нельзя их подпускать! Отрежут!
Алоиз высовывается и разряжает обойму в сторону полицейских. Мгновенно возвращается в укрытие. А вот телохранителю, который решается повторить подвиг Хана, везет меньше: движение вперед - три пули в грудь. Тело падает под ноги белого, как снег, Киприота.
Последний из охранников Зазы закусывает губу. Мнется. Под пулями бегать совсем не то же самое, что торчков молотить, под пулями страшнее. Шмейхель с трудом сдерживает тошноту. От страха или от вида крови? Какая разница? Не дергается только Хан. Профессионал, мать его…
- Как можно уйти?
- Из подвала в канализацию.
Голос Киприота срывается. А у дверей в подвал валяется парень с простреленной башкой.
Еще выстрелы.
- Надо прорываться!
- Ты спятил?
- Семь шагов - нормально! - Алоиз забирает у мертвого охранника «дрель» и смотрит на телохранителя. - Мы с тобой выскакиваем и давим спецназ, понял? Тупо стреляем, не целясь, нужно, чтобы они на пару секунд нырнули в укрытие. А вы… - Хан переводит взгляд на Зазу и Шмейхеля. - Вы - рывком - к дверям.
- А получится?
- Вот и проверим. Вперед!
Алоиз выталкивает телохранителя из укрытия, сам - следом, на ходу открывая огонь, и спецназ накрывает свинцовый рой. Спецназ отвечает свинцовым роем. Крики, вопли, грохот, стоны! Заза прытко выскакивает из кабинета, толстяк, а шустрый. Шмейхель за ним. Краем глаза замечает, что Хан, как щитом, прикрывается телохранителем. Держит окровавленного парня левой рукой, с правой разряжает «дрель». А с виду и не скажешь, что Хан настолько силен.
- Быстрее!
Над головой визжат пули, в душе - паника, но ноги держат, несут к спасительной двери…
Четыре шага! Три! Два!! Один!!!
Шмейхель влетает внутрь, врезается в широкую спину замешкавшегося Киприота, получает тычок от ворвавшегося последним Хана и катится вперед. Гдето позади, очень и очень далеко, хлопает титапластовая дверь.
«Ушли! Ушли!! Ушли!!!»
* * *
ТЕРРИТОРИЯ: АФРИКА
ГОРНОДОБЫВАЮЩИЙ ПОЛИГОН «ВСЕМИРНОЙ РУДНОЙ КОМПАНИИ»
КОДОВОЕ ОБОЗНАЧЕНИЕ - «АФРИКА»
ВСЕГДА НАЙДУТСЯ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ С УДОВОЛЬСТВИЕМ ВОСПОЛЬЗУЮТСЯ РЕЗУЛЬТАТАМИ ТВОЕГО ТРУДА
Первую ночь в Африке Чайка провел с бандитами.
«Извини, приятель, у нас отчетность по старинке ведется, вот все и перепуталось. Твой сопроводительный файл затерялся, а к ломщикам мы просто так не сажаем. Вдруг ты маньяк какой серийный, а они существа нежные…»
«Заприте в карцер».
«В карцер - только за нарушение режима».
Наброситься на тюремщика, дабы «нарушить режим», Илья не успел - взяли под руки да оттащили в «черную» зону. Хорошо еще, что после отбоя дело было, когда все зверье по клеткам.
«Новое мясо едет!»
«Свежее!»
«Повезло Терапевту!»
Сокамерником Илье определили Терапевта, уголовника щуплого, но жилистого. И наглого.
Первый вопрос:
- Душ давно принимал?
- В Москве.
- Сойдет… Раздевайся.
Терапевт понял, что перед ним ломщик, но не догадался - какой. Потому и отвернулся, уверенный, что взял сопляка на испуг. На голос.
Чайка же запрыгнул сзади, ударил в затылок, сбил с ног, повалил и, не теряя времени, скрутил уголовнику руки выдернутой из воротника робы «подлой нитью». Тончайшим и крепчайшим углеродным волокном, что купил еще в подвале Пирамидома - московские безы с пониманием относились к отбывающим в Африку и не отказывались продать им чтонибудь способное облегчить жизнь. Или спасти ее.
- Спать будешь на полу.
- Сука!
Удар ногой.
- Доберусь до тебя.
- Размечтался.
Шилова Юлия
Жюль Верн
Грабб Джеф
Лукин Евгений
Перумов Ник
Распопов Дмитрий