Чтение 49–й страницы книги ~Продавцы невозможного~

- Я буду верить тебе всегда, - обещает Ева.
Теперь он тоже приподнялся, ответил поцелуем в губы и мягко надавил на ее плечо, заставляя улечься на спину.
- Я всегда буду верить тебе, - повторяет Пума, закрывая глаза. - И всегда буду верить в тебя.
Сорок Два входит в нее, но двигаться не спешит, крепко прижимается, вдыхая запах ее кожи, волос, вдыхая запах ее слез.
- Нас ждут тяжелые времена, Ева, и очень важно, чтобы ты в меня верила.
- Я тебя люблю…
Пять «Тек9» произведут революцию, сделают троицу доступной, увеличат армию принявших Эпоху Цифры, навсегда изменят общество. Пять «Тек9» откроют ворота в новый мир…
«Половинку ворот, - поправляет себя Сорок Два. - Одну створку».
«Синдин» попрежнему недоступен, а его будет требоваться все больше и больше. Справятся ли храмовники с возрастающими потребностями? А главное, захотят ли они справляться, сообразив, что своими руками приближают Эпоху Цифры?
«Они все знали с самого начала».
Но чего они в таком случае добиваются? Почему отказали в помощи, нейрошланги им в задницы?
«Они хотят управлять новым миром! Моим новым миром!»
Простой, лежащий на самой поверхности ответ бросает Сорок Два в пот.
«Это же, клянусь Поэтессой, очевидно!»
Мутабор ненавидит Цифру, но не в силах противостоять ее приходу. Мутабор понимает, что мир уже во власти Поэтессы, а потому ни за что не отдаст рычаг, с помощью которого способен влиять на замечательный, великий, но противный сумасшедшим храмовникам мир. Нет смысла унижаться или молить, нет смысла предлагать даже самые заманчивые сделки - храмовники ни за что не поделятся властью. Нужно давить. Нужно вывернуть Владыке руки и засунуть нейрошланг ему в задницу.
Нужно, потому что от этого зависит судьба нового мира!
И не важно, совершенно не важно, с чьей помощью будет уничтожен Мутабор!
Ева уснула.
Сладко сопит, раскинувшись на кровати, и улыбается. Кажется такой беззащитной… Ева счастлива. Она страдает, но она счастлива. Она верит, что рядом с Сорок Два ей не страшно ничего. Она верит. Она счастлива.
И она не видит его слез, потому что спит.
А сгорбленный человек беззвучно плачет, сидя на кровати рядом с уснувшей девушкой. Закрывает рот ладонью, закрывает глаза, и плечи его трясутся. Он плачет, и губы его кривятся, пытаясь прошептать: «Прости!», но не шепчут, потому что тоже плачут. Сгорбленный человек давит всхлипы, сильно кусая себя за руку, и болью изгоняет рыдания.
Навсегда.
Сгорбленный человек знает, что больше в его жизни не будет слез.
Никогда.
Потом он долго смотрит на Еву, потом поправляет одеяло, нежно целует девушку в лоб, поднимается, проходит в соседнюю комнату, плотно прикрывает за собой дверь и набирает номер.
Другой человек, тот, что находится по ту сторону сети, отвечает почти сразу:
- Кто это?
- Ваш новый друг.
- Этого я еще не знаю. - Человек осторожен. - Как вы узнали номер?
- Недавно умер наш общий знакомый, и я получил в наследство незарегистрированный коммуникатор, в памяти которого был этот номер.
- Как наш знакомый умер?
- Я его убил.
- Ваше имя составлено из цифр?
«Куда вы идете? Какой мир строите? Мир «синдина»? Если вы хотите построить мир «синдина», какая мне разница, кому отдать технологию, вам или СБА? Результат будет одинаков».
Так сказал храмовник. И он был прав - какая разница? Есть только цель - Эпоха Цифры. Все остальное - мелочь.
Человек уже не горбится, и глаза его сухи. Он больше не думает об умирающей в соседней комнате девушке. Он думает только о пути.
- Мое имя - число, - твердо произносит Сорок Два. - Я хочу поговорить с вами, господин Моратти. Мне кажется, у нас есть общий враг.

* * *

ТЕРРИТОРИЯ: КИТАЙСКАЯ НАРОДНАЯ РЕСПУБЛИКА
ПЕКИН, ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ
- Находящаяся в Арктике авианосная группировка включает в себя пятнадцать боевых кораблей и четыре подводные лодки, - продолжает начальник Генерального штаба. - Эскадра Европейского Исламского Союза чуть больше - двадцать кораблей и пять подводных лодок. Кроме того, в Норвежском море находится еще одна группировка европейцев - двадцать три корабля, включая два авианосца. На подходе эскадры Индии и Вуду.
Карта, появившаяся на огромном, во всю стену, мониторе, наглядно показывает расположение кораблей.
- Омарцы? - уточняет Председатель.
- Омарский эмират пока не направил в Арктику флот, но они - традиционные союзники Европейского Союза. Вполне возможно, что ЭльПариж попросил не вмешиваться.
- Да, попросил, - холодно бросает Председатель.
И всем становится ясно - начальник Генерального штаба заговорил о том, что его не касается, забыл, что политические вопросы решаются в другом месте.
- Я с удовольствием выслушаю военную оценку ситуации, - быстро произносит Председатель. Он понял, что высказался резче, чем следовало, и поспешил сгладить неловкость.
- Мы можем захватить Станцию самостоятельно, - уверенно заявляет начальник Генерального штаба. - Первая фаза операции заключается в массированном ударе высокоточными крылатыми ракетами, их цель - укрепления, аэродром и батареи ПВО. Мы гарантируем, что ни одно из технических зданий Станции не будет разрушено.
Председатель бросает быстрый взгляд на Ляо. На Ляо, который привез от Моратти плохие новости. На Ляо, лучшего своего советника, который всегда знает, как поступать, а сейчас, впервые на памяти Председателя, пребывает в сомнениях.
Председатель бросает быстрый взгляд на Ляо. А старик, кажется, дремлет.
- Вторая фаза - штурм. Как вы знаете, на нашем авианосце всего пять истребителей…
С помощью которых китайцы успешно вводят в заблуждение наблюдателей: самолетам ежедневно перерисовывают бортовые номера, летчики меняют позывные, и у следящих за эскадрой разведчиков создается ощущение, что авианосец приволок в Арктику обычную начинку. В действительности же истребители в обстановке полной секретности поменяли на десантные вертолеты.
- Подлетное время - полтора часа.
- Можно его уменьшить?
- Если отрезать Станцию от спутников, то сможем поднять вертолеты до ракетной атаки и начать штурм сразу же после нее.
Но удастся ли ослепить Мертвого? За спутники СБА можно не беспокоиться - Моратти сделает все, что скажет Ляо. А как быть с частными аппаратами? Особенно с теми, что запускал «Хруничев»? Есть ли среди них разведчики? Ляо уверен, что есть.
- Какова численность десанта?
- Три тысячи человек. Мы сможем перебросить их в два этапа. В случае необходимости сформируем дополнительные штурмовые команды из матросов.
- Вряд ли это потребуется, - негромко произносит Председатель.
«Операция отменяется?» Начальник Генерального штаба удивленно смотрит на первого человека Поднебесной, однако не переспрашивает - хватит одного окрика.
Председатель оглядывает высших офицеров, жестом приглашает начальника Генштаба вернуться в кресло, после чего продолжает:
- Мы достигли соглашения со всеми ведущими государствами планеты, мы выступим вместе. Индия, Исламский Союз, Вуду и мы атакуем Станцию одновременно. Именно поэтому дополнительные штурмовые команды не потребуются - в десантниках недостатка не будет.

Но и приз придется делить на всех…
Впрочем, присутствующие на совещании генералы реалисты и понимают, что им не позволят захватить Станцию, а потому соглашение выглядит наилучшим вариантом развития событий.
- Военный аспект операции, согласование действий с нашими… гм… союзниками, должны быть проработаны непосредственно в Арктике.
- Адмирал Бодуань - блестящий офицер, - немедленно сообщает начальник Генерального штаба, давая понять, что не собирается менять командующего эскадрой.
- Пусть будет он. - Председатель не спорит. - Что же касается даты операции, то она пока не определена. - Выдерживает паузу. - Однако все вопросы со Станцией необходимо снять в течение двух ближайших месяцев.

* * *

АНКЛАВ: МОСКВА
ТЕРРИТОРИЯ: БОЛОТО
«ИННОВАЦИОННОЕ БЮРО ЛАКРИ»
«Еще не поздно отступить!»
«Неужели?»
«Зачем тебе это? Ты всегда был сам по себе, пусть так и остается!»
«Я понимаю, что меня посадили на крючок, но… мне понравилась наживка. - Чайка улыбается. - Пора чтото поменять в моей чертовой жизни».
«Ты уже пытался!»
«Вот именно…»
Чайка улыбается, а его лицо омывают крупные капли теплого летнего дождя. В такую погоду хорошо начинать новые дела - дождь смывает прошлое, помогает начать все с чистого листа.
«Я должен идти вперед! Я должен!»
Чайка в одиночестве бредет по тротуару. От станции метро до «мехаанической маастерской», как обозвал его конечную цель Олово, не больше десяти минут. Вполне достаточно, чтобы в последний раз все обдумать. Вполне достаточно, чтобы насквозь промокнуть. И хорошо, что дождь прогнал людей с улиц - чужие плечи сбивают с мысли.
«Я должен измениться! Потому что иначе я умру».
Великому ломщику нужен великий подвиг. Давно, слишком давно он не совершал невозможного. Нужно бросить вызов. Нужно снова начать игру по самым высоким ставкам. Если все вокруг шагнули на следующую ступеньку, мне пора подняться еще выше. Великий ломщик привык стоять над остальными. В этом он весь. В этом его величие.
Чайка сворачивает с улицы, проходит мимо мотоциклов и мобилей, мимо работающих механиков и толкает дверь в маленький ангар.
- Есть кто?
- Илья!
Патриция подходит первой, обнимает, отстраняется и, продолжая держать Чайку за плечи, негромко произносит:
- Я рада, что ты смог.
Смог вырваться из Африки или смог прийти сюда? Или и то и другое?
Смысл фразы ускользает, однако Чайка чувствует, что произнесена она искренне, а потому неловко улыбается:
- Я тоже.
Звучит коряво, но тоже искренне.
- Меня зовут Рус. - Худощавый, подвижный, с темными глазами и темными от смазки руками. И очень крепким рукопожатием.
- Илья.
- Хочешь пива?
- Холодного?
Дождь сильный, но теплый. Промокшая одежда не холодит, наоборот, Илье становится жарко.
- Другого не держим.
Рус идет к холодильнику, а Чайка поворачивается к последнему участнику встречи, к длинному нескладному мужчине лет тридцати пяти.
- Илья.
- Ганза, - громко сообщает мужчина и долго трясет Чайке руку. - Я рад познакомиться, я много о тебе слышал! Ты… ты молодец. Твой вирус - совершенство!
Чайка недоуменно смотрит на Патрицию.
- Мы собрались ради очень серьезного дела, - с улыбкой объясняет девушка. - И мы знаем друг о друге все.
- Я твой большой поклонник!
К счастью, Рус приносит пиво, и этот бред заканчивается.
Они рассаживаются за столом и некоторое время, не стесняясь, смотрят друг на друга. Не забывая потягивать пиво.
У Руса короткие черные волосы, заусенцы на пальцах, левая щека плохо выбрита. Неряшлив? Или увлечен?
«Кто ты, Рус?»
У Ганзы длинный нос и длинный подбородок. Уши, наверное, тоже длинные, но их прикрывают спадающие до самых плеч волосы. Ганза жадно пьет пиво, не замечая, что капает на волосатую грудь и расстегнутую до пупа рубашку. Ладонь, сжимающая банку, широкая, как лопата.
«Кто ты, Ганза?»
Патриция прекрасна: каштановые волосы собраны в хвост, на дышащем свежестью лице минимум косметики, глаза блестят… Патриция привычно великолепная и непривычно взрослая. Вроде все осталось прежним, но Чайка чувствует, что сидящая за столом женщина в разы мудрее малолетки, которую он помнит.
«Кто ты, Патриция?»
И слышит ответ:
- Мы собрались, чтобы совершить невозможное.
И шепчет:
- Что?
- Мы повлияем на ход истории.
По тону Патриции Чайка понимает, что она не лжет. И не преувеличивает. И еще чувствует, что она, возможно, преуменьшает, и это чувство приятно будоражит.
- Мир, который мы знаем, исчезнет через несколько месяцев, и причиной тому - Станция, - жестко произносит девушка.
- Что плохого в новой энергии?
- То, что ее не смогут поделить.
- Ерунда! - Чайка несколько разочарован, он жаждал услышать нечто… нечто невозможное, а оказывается, все дело в политике. Душою он уже там, в подвиге, а потому не скрывает досады: - Верхолазы договорятся!
- Ты знаешь Мертвого, - парирует девушка. - Он пойдет до конца.
- Взорвет Станцию?
- Да, - спокойно подтверждает Пэт. - Станция - его трон. Или он будет на нем сидеть, или Станции не будет. Другие игроки это понимают, но готовы рискнуть, потому что не хотят, чтобы Мертвый взял за горло весь мир.
Ну, ладно, цель определена - Станция. Достойная цель и… невозможная. Цель великому подходит, однако досада не отпускает. Досада заставляет противоречить Патриции.
- Военная операция, потом большой «Бум!». - Чайка пожимает плечами. - Станции нет. Как изменится мир, если она даже не заработает?
- Я не сказала «изменится». Мир исчезнет.
- «Бум!» будет слишком большим?
- «Бум!» не взорвет Землю, но мы останемся в тупике. А Станция - наш единственный из него выход.
И тут Чайка догадывается:
- Ты хочешь похитить информацию о новой энергии!
Все возвращается к тому, с чего начиналось.
- Не совсем.
- Пэт задумала «Бум!», только маленький, - ворчит Рус. И вопросительно смотрит на девушку: - Без жертв.
- Без жертв, - подтверждает та. Судя по тону - не в первый раз.
- Объясните! - Чайка сбит с толку.
- Я планирую раздавить Мертвого, а для этого нужна авария, - твердо произносит Патриция, глядя Илье в глаза. - Если информация уйдет, а строительство его драгоценной Станции существенно затормозится, он потеряет преимущество. Другие игроки начнут строить свои объекты, одновременно изучая новую энергию и создавая новые машины. Не случится войны, и мир мягко перейдет в следующую фазу.
- Благодаря бывшему зэку, специалисту по мотоциклам, взбалмошной девице и этому невротику? Ничего личного, ребята, но, кажется, в пиво добавили галлюциногены.
Чайка не хотел грубить, вырвалось. Выплеснулись сомнения, терзавшие его, пока он шел в мастерскую. А может, просто захотелось показать себя.
- Бывший зэк оказался неплохим машинистом, - мягко улыбается Пэт. - Коекто даже называет его великим.
- Да! - С энтузиазмом поддерживает ее Ганза. Лохматый придурок совсем не обиделся на невротика.
- Специалист по мотоциклам каждый день выбрасывает в мусор толстые письма из «Науком», в которых его умоляют вернуться, обещая любую зарплату.
Чайка смотрит на Руса.