- Патриция, мы так рады!
- За тебя!
Девушку окружили друзья. Веселые лица, радостные улыбки, возгласы, вино, льющееся в пластиковые стаканчики.
- Это нужно отметить!
- Сегодня вечером в «Стопкране»! - громко объявила Пэт.
- А кто приглашен?
- Все!
* * *
ТЕРРИТОРИЯ: ЕВРОПЕЙСКИЙ ИСЛАМСКИЙ СОЮЗ
УЛЬМ, БАВАРСКИЙ СУЛТАНАТ
РЕСТОРАН «ВЕСЕЛЬНАЯ ЛОДКА»
ОБЩИЕ ИНТЕРЕСЫ СПЛАЧИВАЮТ САМЫХ РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ
- Ты еще скажи, что он летать умел!
- Не умел.
- Вот и не ври!
- Я не вру!
Столики в «Лодке» отделялись друг от друга прикрепленными к потолку рыбацкими сетями, очертания крикунов они скрадывали, однако на слышимость не влияли. Впрочем, о том, что вечерок под пиво и свиные ребрышки коротали именно машинисты, можно было без труда догадаться по диалогу. Один лохматый, собирающий волосы в хвост, и двое бритых наголо, «под Сорок Два». Судя по деловым костюмам - не ломщики, а законопослушные подданные Махмуда V, честные ребята, закончившие очередной рабочий день в какомнибудь офисе.
- Это, между прочим, одиннадцатый официально подтвержденный подвиг Чайки, - возмутился несправедливо обиженный рассказчик. - Можешь сам проверить!
- Угу, - коротко поддержал его бритый приятель. - Все верно.
«Весельную лодку» машинисты облюбовали давно и навсегда, едва ли не с самого открытия, то есть лет тридцать назад. А до того собирались в «Эдельвейсе», что на той стороне реки, пока он не стал халяльным… Впрочем, об «Эдельвейсе» уже мало кто вспоминал, кому он нужен со своим кебабом? А уютную «Лодку», расположенную на самом берегу Дуная, с полудня и до закрытия наполняли цифровые сплетни, треп о сетях и каналах связи да рассказы заезжих ломщиков. Непонятные разговоры фанатов бинарного кода отпугивали обычных жителей Ульма, однако хозяева «Лодки» не жаловались: честные машинисты ребята денежные, на предприятиях их ценят, платят как положено, и евродины, что сыпались в кассу, с лихвой компенсировали отсутствие других клиентов.
- Кто же этот подвиг подтвердил? СБА? - Лохматый никак не мог уняться.
- В том числе и СБА, - кивнул рассказчик. - После того как великие исчезли, люди начали описывать их деяния. Коечто рассказали помощники, а коечто - СБА. Неофициально, конечно, зато сведения надежные: и в СБА, и в корпорациях работает много братьев, которые и помогли с информацией. Они рылись в архивах…
Сидящий за соседним столиком Шмейхель с интересом прислушивался к спору. Виду не показывал - принимать участие в разговоре в его планы не входило, - однако старался не упустить ни слова. Шмейхеля развлекали цветастые подробности, которыми насыщали повествования такие вот застольные рассказчики. Подробности всякий раз разные и с каждым годом - все фантастичнее. Рассказы о подвигах знаменитых ломщиков обрастали таким количеством деталей, что становились похожими на эпические саги.
- С китайцами Чайка отработал идеально. Обычно операции готовят недели, а то и месяцы, но в Шанхае на каждом углу полиция или безопасность, работать почти так же сложно, как в Москве. Поэтому Чайка сказал, что сделает все без подготовки.
- И сделал?
- Он же один из великих! - не удержался от восклицания рассказчик. - Чайка «поплавок» в «балалайку» вставлял, когда о троице никто и не слышал!
- А это здесь при чем?
Однако недоуменный вопрос лохматого остался без ответа.
- Короче, все ждали, что парень будет искать толстый шнурок, а он заходит по поддельному пропуску в небоскреб «NDC», садится в лифт, нажимает кнопку последнего этажа и по дороге взламывает его.
- Лифт?
- Ну не кнопку же! - Рассказчик смаковал подробности. Похоже, он не раз подумывал о том, чтобы самому стать ломщиком, распрощаться с обыденностью, стать вольным охотником, но… но постоянно находил причины этого не делать. - Все, что требовалось Чайке, - оказаться одному в лифте, и когда кабина добралась до верхушки небоскреба, он уже контролировал ситуацию. Переключил лифт на самую медленную скорость, вставил в «балалайку» «поплавок», поехал вниз и по дороге распотрошил внутреннюю сеть корпорации.
- Из лифта?
- Ага.
- И его не засекли?
- Пока они поняли, что их ломают, пока сообразили, что их ломают прямо из небоскреба, пока вычислили точку… Короче, Чайка выудил все секреты корпорации, вышел из лифта на последнем подвальном этаже, где его ждали помощники, и ушел через канализацию. Скандал был чудовищным. Вскрылась связь «NDC» с китайцами…
«Все верно, - отметил про себя Шмейхель. - Как ни странно, все верно, от первого до последнего слова. Ни одной лживой детали, рассказано как есть, а потому - абсолютно неинтересно. Публике нужен герой, а не сухие факты».
Которые заключались в том, что результатом той атаки стало уничтожение целой корпорации - редчайший случай в истории Анклавов. И последний. Выдающиеся подвиги остались в прошлом, там же, где и великие. Странно, если вспомнить, что троица Сорок Два превращала любого заурядного ломщика в не знающего преград цифрового монстра. «Поплавок» в голову, еще несколько - в «раллер», кубик «синдина», наны - и твои возможности достигают уровня великих. Ломай самые защищенные серверы, извлекай на свет грязные делишки корпораций, становись героем… Не ломают. Не извлекают. Не становятся. То есть ломают, конечно, но все больше для пропитания. Подвигов же не стало. Ни один нынешний взлом нельзя поставить в ряд с деяниями легендарных ломщиков. Уж не потому ли, что все громкие свершения - результат конкурентных войн? Что корпорации обеспечивали великих необходимой поддержкой, натравливая их на своих врагов? А теперь, поняв угрозу такой политики, стали договариваться, а не воевать?
А заполучившие невиданные возможности ломщики тупеют, пересказывая друг другу чужие подвиги. Привыкают хулиганить. Не продумывают свои операции, как бывало прежде, а нагло крушат все, что попадется под руку.
Сеют хаос.
- Скучаешь?
Шмейхель видел приближающегося мужчину, знал, что тот идет к нему, однако вида не подал. Прикинулся задумавшимся и даже вздрогнул, услышав вопрос.
- Что?
- Ты - Шмейхель?
- Да.
- Алоиз Хан. - Мужчина опустился за столик. - Рад знакомству.
- Гм… наверное, я тоже.
- Еще не уверен?
- Посмотрим, во что оно выльется.
- Осторожен?
- Не без этого.
- Ну и правильно.
Шмейхель сделал глоток пива - машинисты особенно ценили «Весельную лодку» за то, что в ней подавали любые напитки, вплоть до абсента, - и без всякого стеснения оглядел собеседника.
Алоиз не походил на жителя Баварского султаната: прямые светлые волосы, сероголубые глаза, волевой подбородок с маленькой ямочкой. Впрочем, рыжая шевелюра самого Шмейхеля тоже не имела ничего общего со смолистой порослью чистокровных подданных Махмуда V. Белая кожа и европеоидные черты сближали мужчин, а вот манерой держаться и одеваться они совсем не походили друг на друга. Шмейхель старался казаться натурой утонченной до аристократичности - шелковая сорочка, дорогой костюм и туфли из настоящей кожи. Жесты небрежные, расслабленные, некоторые могли бы назвать их томными. Брутальный Хан на его фоне выглядел примитивно: штаны из прочнейшей кевлайкры, черная футболка, короткая куртка «под кожу» и крепкие башмаки, а уж манеры…
- Я тоже осторожен, поэтому и жив до сих пор. - Алоиз взял из тарелки Шмейхеля колбаску, макнул в горчицу и откусил.
- Но иногда приходится рисковать, - обронил Шмейхель. - Чтобы не просто жить, а жить хорошо.
Замечание вызвало у Хана ухмылку:
- Возможно, я забегаю вперед, но ты, парень, мне нравишься. Ты не дурак.
Колбаску он доел, облизал испачканные жиром пальцы и сделал несколько больших глотков пива из принесенной официантом кружки.
- Еще раз спасибо, - вежливо отозвался Шмейхель. - Вас тоже рекомендовали как человека весьма не глупого. И сильного.
- Тебе нужен именно такой.
- Да.
- Я не спрашивал. - Алоиз отставил пиво, оглядел облизанные пальцы, остался недоволен увиденным и принялся насухо вытирать их салфеткой. - Поговорим о деле?
- Поговорим.
Алоиз Хан был человеком известным. Он руководил небольшим, плотно спаянным отрядом ветеранов Иностранного легиона, готовых открутить голову кому угодно - платили бы деньги. Делишки свои Хан предпочитал проворачивать за пределами Исламского Союза, а потому часто уезжал «в командировки», порой отсутствуя в султанате по нескольку месяцев. Неудобно, разумеется, зато у Европола никаких претензий. Однако теперь, похоже, перелетная жизнь Алоизу надоела, и он озаботился поисками достойного занятия поближе к дому.
Шмейхель же вынырнул из недр государственного научного комплекса имени Фадха альДжохара - одного из трех крупных научных центров Исламского Союза. Когдато рыжий работал в нем машинистом, потом ушел на вольные хлеба, продолжая регулярно навещать комплекс в роли научного консультанта. Официально. А неофициально - обеспечивая запертых в стенах альДжохара машинистов «синдином». Однако в последнее время с бизнесом возникли серьезные проблемы: поставщика взял Европол, а руководство центра полностью сменило охрану. Шмейхель попытался наладить контакт с новыми защитниками альДжохара, выбрал пару подходящих ребят, но те решили не рисковать и отправили рыжего к Хану - «ему мы доверяем, а тебе - нет».
- Я просил Омара свести меня с тем, у кого есть «синдин».
- У меня будет «синдин».
- Согласитесь, Алоиз, что между «есть» и «будет» пролегает дистанция огромного размера.
- Весь твой размер, Шмейхель, это - я, - хладнокровно ответил Хан. - В новой охране комплекса полно моих камрадов по Иностранному легиону. Мы - друзья. Мы доверяем друг другу. Что это значит, спросишь ты? А значит это, Шмейхель, что без меня ты не сможешь пронести в альДжохар даже полдозы «синдина», даже, мать ее, четверть! А если попробуешь - я тебя придавлю.
- Спасибо.
- На здоровье. - Хан хлебнул пива, вытер губы тыльной стороной ладони и дружелюбно продолжил: - Я все понимаю, Шмейхель. Я говорил с Омаром, с другими ребятами и понял, что машинисты тебе верят. Работать с нами они не станут, хотя… если прижмет - станут. Наркоманы непоследовательны в привязанностях, липнут к любому, кто распределяет дозы, но я не хочу рисковать. Я контролирую мышеловку, а ты - мышей. Мы нужны друг другу.
Предложение высказано открытым текстом, вполне в духе ветерана Иностранного легиона, и крыть Шмейхелю нечем. Все правильно, все так: исчезни он с горизонта, приятели его помучаютсяпомучаются, но рано или поздно примут предложение другого продавца. Наркоманы, шприц им в половые органы, что с них взять?
- Хочешь или нет, но нам придется работать вместе.
- Да уж, нашему знакомству можно только порадоваться.
- Зато мы честны друг с другом.
Шмейхель потянул свое пиво, лениво ткнул вилкой оставшуюся колбаску, после чего, не глядя на собеседника, произнес:
- До того как началась свистопляска с поставщиком и охраной, я подумывал о расширении бизнеса.
- Что ты имеешь в виду?
- Мои клиенты зарабатывают не так много, как бы им хотелось. Им жалко тратить на «синдин» деньги, зато они готовы наладить бартер.
- Какой?
- «Поплавки».
- Опасный товар, - протянул Хан.
- Не менее опасный, чем «синдин».
- Твои ребята делают их в центре? - хмыкнул Алоиз. - Молодцы…
Шмейхель понял, что наемник тянет время, торопливо обдумывая неожиданное предложение.
- Официально считается, что у нас нет оборудования для производства «поплавков».
- А неофициально?
- А еще нам официально запрещено употреблять «синдин».
- Понимаю. - Хан почесал затылок. - Времена, когда «поплавки» стоили миллионы, прошли, теперь их делают едва ли не на каждом углу.
- Ты знаешь, что это не так, - усмехнулся Шмейхель. Он уже понял, что Хан прям, как пулеметный ствол, и тоже решил перейти на «ты». - Делают процессоры не на каждом углу, и цена у них до сих пор привлекательная. Сорокпятьдесят тысяч юаней за чип - вполне нормальные деньги, учитывая норму прибыли, которую ты будешь иметь.
- Норма прибыли будет невысокой. Я не собираюсь выходить на конечных пользователей.
- Почему?
- Потому что за «синдин» меня убьют сразу, а за «поплавки» будут долго мучить, требуя доказать, что я не связан с Сорок Два, - рассудительно объяснил Хан. - Наркотики - это риск, «синдин» - двойной риск, но «поплавки» - это уже политика. Мои люди не захотят связываться с террористами.
- При чем здесь террористы?
- Укоренившееся понятие. Во всех средствах массовой информации Сорок Два намертво связан с террором. А мои люди - нормальные обыватели и не хотят лишних проблем.
На первый взгляд могло показаться, что Алоиз отказывается, однако Шмейхель прекрасно понял смысл выступления: жадный наемник интересовался нормой прибыли.
- Насколько я понимаю, твои люди с пониманием отнесутся к любому занятию, если применить доходчивые стимулирующие средства.
- Почем ты сможешь отдавать процессоры?
- По двадцать.
- Не меньше десяти штук в неделю, - быстро ответил Алоиз. Судя по всему, он уже успел просчитать приемлемый оборот.
- Я знал, что мы договоримся, - улыбнулся Шмейхель.
- Тебе следует работать биржевым предсказателем.
Хан сделал движение правой рукой, словно начал ее протягивать, но тут же убрал, услышав слова собеседника:
- Остался последний вопрос, который мы должны проработать прежде, чем пожмем друг другу руки.
- Я слушаю, - насторожился наемник.
- Я хочу присутствовать на переговорах с поставщиком «синдина».
Алоиз откинулся на спинку стула и прищурился:
- Зачем?
Сероголубые глаза стали холоднымихолодными. Предложение, мягко говоря, не вызвало понимания.
- Времена сейчас трудные, - спокойно объяснил Шмейхель. - Я потерял поставщика и оказался в дурацком положении. Я не хочу повторения ситуации. Ты серьезный человек и занимаешься опасным делом, ты должен понимать, что у тебя могут случиться крупные неприятности, и я не хочу, чтобы твои неприятности разрушили мой бизнес.
- Звучит разумно, - после короткой паузы признал Хан.
- Спасибо.
- Но…
- Ты контролируешь охрану комплекса, я не смогу тебя кинуть при всем желании, - напомнил Шмейхель. - Почему бы тебе не проявить чутьчуть доверия, партнер?
- Доверия… - Алоиз жестко усмехнулся, несколько секунд, не мигая, смотрел на Шмейхеля, но всетаки согласился: - Ты получишь свое доверие, партнер, много доверия. Но, не дай бог, ты его не оправдаешь.
- За меня тебе краснеть не придется, - пообещал Шмейхель.
* * *
АНКЛАВ: МОСКВА
ТЕРРИТОРИЯ: СИТИ
«ПИРАМИДОМ»
СКЕЛЕТАМ НРАВИТСЯ ВЫГЛЯДЫВАТЬ ИЗ ШКАФА
- Шестнадцать убитых! Три десятка раненых! Двое умерли в госпитале! - Мишенька яростно посмотрел на притихших офицеров. - Это натворил одинединственный мерзавец с «поплавком» в башке. - Пауза. - Почему мы его не поймали?
Щеглову редко, очень и очень редко отказывала обычная невозмутимость. Должно было произойти нечто действительно неординарное, выходящее за рамки, чтонибудь вроде бойни, случившейся на границе Сити и Болота. Жестокий расстрел невинных граждан взбудоражил общество. Все, абсолютно все: и каперы, и обитатели трущоб, почувствовали себя беззащитными. Как можно спать спокойно, если обколотый «синдином» псих способен заполучить контроль над мощным оружием? Все требовали действий. Каких? Они не знали и даже не задумывались над этим вопросом. Есть люди, которым платят, - есть СБА, вот пусть они и думают. Верните нам безопасность!
Утром Кауфман выступил с обращением, пообещав «впредь не допустить». Общество притихло - Мертвому верили. Шум пошел на спад. Мишеньке же, судя по всему, и было велено «не допускать». Вот он и злился, потому что предотвратить подобные случаи можно только одним способом…
- «Ревуны» стационарных постов отключены. То есть до тех пор, пока наше продвинутое Управление коммуникаций не отыщет способ надежно защитить оружие от тритонов Сорок Два, безы останутся без самого мощного прикрытия. - Возглавляющий Управление Сергей Строганов уныло кивнул. - А если не отыщут, нам придется демонтировать автоматическое оружие.
Среди офицеров прокатился недовольный гул. Помимо связистов и дознавателей в совещании принимали участие представители Управления общественной безопасности - идея Щеглова им весьма не понравилась.
- Что будем делать в случае бунта?
- Ручным оружием не удержим.
- В чем смысл демонтажа?
- Вытащить один блок и сунуть в сейф! А в случае опасности…
- Кто поручится, что в случае опасности «ревуны» будут стрелять по бунтовщикам, а не в безов? - жестко поинтересовался Мишенька. - Вы думаете, что тритоны не примут участия в массовых беспорядках? Примут. В первых рядах пойдут. И кто гарантирует, что мы удержим под контролем собственное оружие?
- Черт!
- Кто гарантирует?
Взгляды офицеров обратились на Строганова.
- Мы работаем над усовершенствованием защиты, - пробубнил Сергей. - Еще дней пять, максимум - неделя, и программы будут готовы. Но в системы придется ставить «поплавки».
Предложение дорогое, но, похоже, другого выхода не оставалось.
Безопасники заметно расслабились: обстановка в Анклаве спокойная, неделю можно посидеть и без тяжелых «ревунов».
- А что будем делать с вирусом? - осведомился Мишенька.
- Мы в тупике, - развел руками Строганов.
Собственно, как и весь мир. «Поплавки» стали невидимыми, а значит, тритоны могут пройти куда угодно. Влезть в любую сеть. Сдерживать их можно только с помощью тех же сверхмощных процессоров - «поплавков». Их производят все больше, соответственно, их чаще воруют. Они попадают на «черный» рынок и оказываются в головах уличных бандитов. Замкнутый круг.
- Мои ребята день и ночь чистят наноскопы. Собственно, только этим и занимаемся.
Программисты пытаются найти противоядие, пытаются хотя бы научиться маркировать вирус, чтобы видеть, что наноскоп сдох, но тщетно.
- Против вируса мы бессильны.
Пауза.
Буджолд Лоис
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Сапковский Анджей