- Мы что, первый день знакомы?
- Ты хотел ее о чемто спросить? - Матильда растерянно посмотрела на друга. - О чемто важном?
- Пусть справится сам, - рассмеялась Патриция. - Или не справится.
- С тобой мы еще поговорим, - пообещала Матильда. - Твои фокусы…
- Зачем ты собираешься на собрание Вуду?
Кимура удивленно кашлянул, Матильда хмыкнула, Пэт осталась спокойна - судя по всему, ждала именно этого вопроса.
- Мне интересно.
Рассказывать Русу правду, говорить о том, что Папа занял все ее мысли, Патриция не собиралась. Это ее дело, ее поиск, ее путь.
- Интересно слушать тупые поповские речи?
- Может, не будем? - предложила Матильда.
И откуда только взялся проклятый вертолет! Такую вечеринку изгадил!
- Она обещала ответить, - усмехнулся Рус. - И тем затащила меня на бортик.
- Пойдем присядем. - Патриция вернулась к «стоянке», уселась на расстеленную куртку, прислонившись спиной к бетонной стене, и вскрыла банку пива. Над ее правым плечом чернела короткая надпись: «42 forever!» - осанна сетевому пророку, вознесенная безымянным фанатиком.
- Что плохого в том, чтобы сходить на проповедь? - Кимура разрывался между другом и женщиной, которую безнадежно любил. - Простое приключение.
Пэт остановила Кимуру легким взмахом руки.
- Можно я скажу?
- Конечно.
Кимура взялся за пиво. Матильда вздохнула. Патриция внимательно посмотрела на Руса.
- Религия по определению не может быть тупой. Говоря так, ты не просто расписываешься, ты прямотаки кричишь о своей ограниченности.
- Почему? - Лакри ответил прямым взглядом.
- Потому что если ты не веришь, вполне возможно, ты чегото не понимаешь.
- Я плохо понимаю, как работают наны, но я в них верю. Я не способен их разглядеть, но вижу результат работы.
- В таком случае оглянись вокруг, - с улыбкой посоветовала Пэт. - Все это - результат работы. Небо над твоей головой, земля под ногами и звезды. Все это кемто создано.
- Допустим, - кивнул Рус. - Но зачем?
- Чтобы наполнить Вселенную смыслом, - объяснила девушка. - Ведь когдато ничего не было, а пустота способна породить только пустоту.
- Прикольно выкрутилась, - одобрил Кимура. - Очень правдоподобно.
- Я не выкручиваюсь, - прохладным тоном отозвалась Пэт. - Я объясняю простые вещи, основы.
- То есть во всем есть смысл? - продолжил Рус.
- Обязательно.
- И в чем он заключается?
Патриция помолчала, после чего негромко ответила:
- Его предстоит узнать.
- Искать?
- Всю жизнь.
- Как же понять, что смысл найден?
- Верующим помогает бог.
- А атеистам?
- С удовольствием послушаю твой вариант ответа.
Кимура коротко рассмеялся. Матильда тяжело вздохнула и прижалась щекой к спине Руса. Не подсказывала, не шептала ничего, просто прижалась, словно это была вся помощь, которую она могла оказать любимому.
- Я не… - Рустам задумался, взял короткую паузу, но всетаки ответил: - Я не атеист. Просто… просто я редко задумывался о боге. Только, когда видел… только, когда видел ту грязь, что видел.
- То есть добро творится людьми, а зло - богом?
Ответа у Руса не нашлось.
- Что мешает тебе принять утверждение, что в действительности все ровно наоборот? Что бог призывает к добру и справедливости, а подверженные страстям люди отвергают его?
- Принять на веру?
- Просто - принять. Или хотя бы задуматься.
- Если бог есть, почему он не вмешивается?
- Мы что, в детском саду?
- А разве нет?
- Мы созданы по образу и подобию и получили роскошный дар - возможность роста. Разве принесет тебе радость и удовлетворение путь, пройденный кемто другим?
- А как быть с вознаграждением?
- А как быть с тем, чтобы почувствовать себя настоящим человеком?
Лакри покачал головой:
- Путь всегда страдание?
- Путь всегда поиск. Чужие дороги приведут тебя к чужому дому.
- А разве религия не чужая дорога?
- Это маяк.
- И обойтись без него нельзя?
- Можно, но как ты узнаешь, что дошел?
Рус яростно сдавил банку, расплескав остатки пива под ноги.
- У тебя на все есть ответ!
- Она много знает, - тихим эхом прошелестел Кимура.
- Очень много, - едва слышно подтвердила Матильда.
- Да уж… Но на мой вопрос так и не ответила. - Лакри усмехнулся: - Зачем ты идешь на проповедь Джезе?
- Хочу послушать. Хочу понять, знает ли он свой путь?
- А вдруг он знает?
- Я за него порадуюсь.
- И примешь Католическое Вуду?
В глазах Патриции вспыхнули веселые огоньки.
- Я не смогу.
- Потому что у тебя есть своя вера?
- Ага.
- Не думал, что ты настолько набожна.
Богатая девчушка, перед которой открыты все дороги мира. С «тараканами» в голове? Конечно, а у кого их нет? Другое дело, что не все в состоянии им потакать. Не каждый любящий папаша исполняет любой каприз обожаемой дочери. Рустам не считал Патрицию пустышкой, но и не ждал от нее подобных философских размышлений.
- Мы живем в мире высоких технологий. Наши врачи умеют то, что раньше называли чудом. В нас ползают наны, калекам вставляют механические органы, а храмовники создают таких животных, что удивляют самого бога. Мы можем связаться с другим концом Земли за секунду. Мы летаем в космос… Но религии не умирают. Наоборот, можно сказать, что Традиции переживают Ренессанс.
- Властям нужно держать народ в узде, - мрачно заметил Кимура. - А лучше религии узды еще не придумали. Или не хотят придумывать.
- А как насчет Анклавов? Здесь политической власти нет, верхолазы обходятся пулеметами. - Пэт грустно улыбнулась. - У нас свобода вероисповедания, корпорации, принимая тебя на работу, не спрашивают, ходишь ли ты в синагогу или оставляешь обувь на пороге мечети. Но количество верующих такое же, как и в государствах. Более того: появляются все новые и новые секты, некоторые из них совершенно безумные, но люди приходят.
- И как ты это объясняешь?
Ночь окончательно завладела Анклавом. Небо стало черным, низким, и море электрических огоньков едва поднимало его над землей. По лицу Патриции скользили полосы неживого электрического света, но он казался настоящим. Как будто сидели друзья не на крыше небоскреба, а в лесу, у костра.
- Все мы чувствуем, что находимся в тупике, - негромко продолжила Пэт. - Прогресс дал нам очень много, но нужны не только наны, нужна надежда. Нам нужно понимать, куда мы идем. Мы должны верить, что дальше будет лучше.
- И церковное вранье…
Матильда шикнула на Руса, и тот, удивленный, прикусил язык. А Патриция его, похоже, не услышала.
- Оптимистические заявления верхолазов помогли выиграть несколько десятилетий, но лучше не становится, и возникает разочарование. Мы видим, что ничего не меняется, что мир топчется на месте. Видим, разочаровываемся и обращаемся к тем, кто уже тысячи лет дает надежду.
- Меняем одних сказочников на других.
- Священники всегда давали утешение и надежду. Они были рядом во времена тяжелейших катастроф. Вместе с нами умирали. Вместе с нами радовались избавлению от кошмара. И всегда верили.
- Они продают надежду?
- Самое невозможное, что есть в мире - надежду на лучшее, - тихо подтвердила Пэт. - Но не продают, они делятся ею.
Снизу, со всех трех уровней мостовых, с площадей и тротуаров, из раскрытых окон - отовсюду доносился шум. Какофония городских звуков, причудливая смесь голосов, музыки, урчания моторов и топота ног. Но здесь, на крыше, отчегото стало тихо. Шум исчез, спрятался за невидимой стеной, уступив негромкому голосу Патриции.
- Согласен, мы в тупике, - протянул Рус. - Но ведь это не повод уповать на чудо.
- Чудеса окружают нас, - убежденно произнесла девушка. - Нужно только их видеть.
* * *
АНКЛАВ: МОСКВА
ТЕРРИТОРИЯ: БОЛОТО
«САЛОН МАМАШИ ДАШИ. ПРЕДСКАЗАНИЕ БУДУЩЕГО И КОРРЕКЦИЯ СУДЬБЫ»
УСПЕХ ЛЮБОГО ДЕЛА ЗАВИСИТ ОТ ТОЧНО ВЫБРАННОГО ВРЕМЕНИ
- Клиенты есть? - осведомился Грязнов.
- Попадаются… Я же не зря здесь просто так сижу.
По случаю наступления жары гадалка поджидала клиентов на улице - экономила на кондиционере. Выставила под небольшим тентом столик с креслом, поставила графин с холодным лимонадом и сидела, медленно перетасовывая потрепанную колоду и безмятежно разглядывая прохожих. Кто хочет увидеть будущее? Кто пожелает заглянуть за грань и поможет пожилой женщине заработать лишний динар? Подходите, карты не обманут!
Подходили, говоря откровенно, мало.
- Слышал, тебе сайт сломали?
- Хулиганы, - поморщилась Мамаша Даша, поднимаясь с кресла. - Сплошные расходы с этими сетевыми террористами. Знаешь, сколько потребовали машинисты за восстановление странички? Сказали, что их вины нет, что от атак тритонов никто не защищен, а значит, оплачивать работу придется мне! Ужас! Совершенно не представляю, кому жаловаться!
- На меня не смотри, - покачал головой Кирилл. - Я за тритонами Сорок Два гоняться не собираюсь. - Налил себе лимонада, сделал глоток. - Жарко.
- Да от кого они теперь убегут, убогие? - всплеснула руками Мамаша. - Я, как только узнала, что на мне хулиганы потоптались, меры сразу приняла, на тебя ведь надежды нет никакой. Травки коекакие смешала, словечко коекакое молвила да с дымком по Москве пустила. Пусть, думаю, им икается за мою сотню юаней.
- Не переборщила?
- Я осторожно.
- Тогда ладушки. - Грязнов улыбнулся и прошел в дом.
Многие надеются на чудо. Ищут знаки, предсказания. Пытаются обмануть Судьбу знанием, надеются, что предупреждение отвернет катящееся колесо, пытаются схитрить. В их телах ползают трудолюбивые наноботы - мельчайшие создания, сжигающие лишний жир или укрепляющие кости, в их головах жужжат «балалайки» - компьютеры, управляемые едва ли не силой мысли, а рядом с нейросоединениями прячутся старые суеверия. Услышанные в детстве сказки, красивый принц на белой лошади, испуг при виде рассыпанной соли, плевки через левое плечо и сложенные крестом пальцы. Не исчезают, остаются. Потому что они, смешные эти суеверия и приметы, всегда были в наших головах. В отличие от современных нейросоединений.
Многие ищут чуда.
А потому в городах и Анклавах сохранились заведения, владельцы которых зарабатывали на этих поисках немножко денег. Вывешивали у дверей указатели: «Чудо здесь» - и раскидывали перед страждущими карты или бараньи лопатки, предлагали заглянуть в хрустальный шар или пообщаться с умершими родственниками, отводили порчу и приманивали удачу. С недоступной компьютеру точностью вычисляли, сколько наличных можно выудить из посетителя, и почти никогда не ошибались.
Уличные шаманы и «потомственные колдуны» продавали не чудо, но веру в него. Ловкие психологи или откровенные мошенники, они успешно конкурировали с научной догмой материализма, паразитируя на желании купить надежду. Однако встречались в городах и Анклавах заведения, вывески которых соответствовали содержанию. Редко, но встречались.
- Тебе доставили кровь?
- Конечно.
- Ты сказала…
- Нервничаешь?
Шумная и немного бестолковая говорливость осталась за порогом. Изменился не только тон и манера речи - взгляд гадалки стал острым, жестким и умным. Жесты - точными, расчетливыми, казалось, любое лишнее или неверное движение грозит Мамаше смертью, настолько аккуратно она держалась. Преображение было таким глубоким, что даже аляповатый наряд гадалки - красное платье в крупный белый горох и кокетливая соломенная шляпка с небольшой клумбой - не вызывал недоумения или улыбки.
- Осталось мало времени.
Мамаша посмотрела на напольные часы.
- Звезды сойдутся через четыре минуты.
- У тебя…
- У меня все готово.
Они вошли в главный зал салона, в комнату, призванную оглушать впечатлительных клиентов «готической атмосферой настоящего прикосновения к тайне». Стены задрапированы плотными бордовыми портьерами, несколько бра не светят, скорее пытаются разогнать мрак, в углу замерла холодная жаровня - сегодня Даше не требовались благовония. На кафедре темного дерева лежит толстенный том, переплетенный белой кожей. Листы - настоящий пергамент. Аутентичность подтверждена компанией «Шельман, Шельман и Грязнов». Книга действительно древняя, много на своем веку повидавшая. Тайны ее настоящие, но не опасные. За эти тайны Мамашу не убьют. Рядом с кафедрой расположилась причудливая бронзовая конструкция, украшенная знаками Зодиака и алхимическими символами, о ее предназначении Грязнов не имел ни малейшего понятия.
- Приступим? - Кирилл уселся за стол.
- Ты всетаки нервничаешь.
- Я тороплюсь.
- Соскучился?
Грязнов улыбнулся, припомнив недавний разговор с Олово, и машинально перебрал несколько черных жемчужин четок.
- Убери их! - взвизгнула гадалка.
На мгновение показалось, что украшающая четки голова дракона яростно ощерилась в ответ.
- Забыл! - Кирилл с невероятной, совершенно неожиданной прытью выскочил в коридор, тут же вернулся, виновато развел руками и повторил: - Забыл.
- Заткнись!
В центре большого круглого стола стояла неглубокая чаша, наполненная тончайшим белым песком. Светлая глина и черные черточки рун. Всех двадцати четырех рун, собранных в одно из самых важных сочетаний. Осадив Грязнова, гадалка аккуратно вылила на песок кровь из хрустальной склянки, подождала, когда красное впитается в белое, и достала слегка изогнутый нож.
- Твоя очередь.
Кирилл вытянул руку. Мамаша сделала короткий надрез и выдавила в чашу несколько капель крови. Усмехнулась, услышав негромкое шипение.
- Вы такие разные.
- Не бывает одинаковых людей, - отрывисто бросил Грязнов.
- Заткнись!
Даша оттолкнула руку Кирилла, бросила на пол нож, закрыла глаза и опустила пальцы в чашу. Склонилась, втянула ноздрями поднимающийся из нее дымок.
- Вы такие разные…
Над кровью, другой кровью и похожим на пыль песком заплясали языки огня. В прихожей ударили часы. Грязнов не шевелился, не дышал даже, опасаясь помешать гадалке. Смотрел не отрываясь.
- Вы такие разные…
Танцующий над чашей огонь Мамашу не беспокоил. Она опустила лицо еще ниже, почти коснувшись губами пламени, чтото прошептала и резко взмахнула руками. Вспышка - Грязнов отшатнулся, - и пустая чаша покатилась по полу. Нет крови, нет другой крови, нет песка, нет огня.
Ничего нет.
Только ответ.
- Послезавтра, - негромко произнесла Даша, падая на стул. - Вы сможете сделать это послезавтра.
Из левой ее ноздри тоненькой ниточкой вытекала кровь.
- Спасибо. - Кирилл шумно выдохнул и широко улыбнулся.
Лондон Джек
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Андреев Николай
Прозоров Александр