Чтение 37–й страницы книги ~Продавцы невозможного~

- Мы пришли, потому что не могли не прийти! Мы пришли в мир, преисполненный духами Лоа. Мы, свободные и сильные, пришли в мир…
Три человека, поднявшиеся на крышу здания, ничем не отличались от сотен монаховзамбийцев, что обеспечивали безопасность проповеди: черные рясы, под которыми скрывались заметные опытному глазу бронежилеты, черные лица, гарнитуры передатчиков на головах… Вот только поднялись они не с первого этажа, а с предпоследнего, выйдя из квартиры, где скрывались последние два дня.
- Проверка безопасности.
- Они обалдели? - с притворной усталостью улыбнулся один из дежуривших на крыше монахов. - Каждые…
И не договорил, получив пулю из бесшумного пистолета. Пулю с мощным транквилизатором, почти мгновенно отправившую его в нокаут.
Расправившись с охранниками, снайперы Первой группы принялись споро собирать свои, собственноручно пристрелянные винтовки.
- Что случилось? - прошептала ей на ухо Матильда.
- Не знаю, - напряженно ответила Пэт, потирая левую руку. Скрывая от подруги выступившие на тыльной стороне ладони руны.
«Опасность!»
- Ты сама не своя.
- Я ничья! - отрезала Патриция и тут же добавила: - Мне нужно отлучиться.
Теперь она поняла, для чего пришла на соборную площадь. Не слушать Папу - ей не нужны чужие слова. Не пытаться понять, горит ли в нем настоящий огонь - она знала, что горит. Пэт пришла на проповедь, чтобы заявить права на то, что считала своим. Считала, даже не осознав этого.
- Куда? - Кимура обеспокоенно посмотрел на пробирающуюся к выходу из VIPзоны Пэт.
- Ей нужно, - коротко ответила Матильда.
- Я с ней!
- Не ходи!
- Здесь полно отморозков!
- Кимура! Не ходи!
- Я ее не оставлю!
Кимура бросился за Патрицией.
- Что случилось? - Рус отвлекся от проповеди, крутанул головой, словно стряхивая морок, и тоже повернул: - Куда они?
Матильда крепко взяла друга за руку.
- Останься со мной!
- Что? - И увидел страх в ее взгляде. Страх за него. - Мата, что происходит?
Опешил, осторожно разжал сдавившие предплечье пальцы, но не отступил, напротив, встал чуть ближе, обнял подругу за плечи.
- Объясни!
- Не ходи, - попросила девушка. На ее глазах выступили слезы. - Не ходи.

- А Кимура?
- Это его выбор.
Он догадался, прищурился, взгляд стал жестким:
- Кимура…
- Это его выбор, - повторила Матильда. - Пэт его не звала.
Охраняющие VIPгостей замбийцы не стали для Пэт преградой. Не могли стать.
Ей не требовалось смотреть на руки, чтобы сложить нужную последовательность рун. Ей не требовалось шептать заклинания, чтобы пробудить древнюю силу - она сама была ею, сама была силой. А руны - лишь клавиатура невероятно мощного компьютера.
Патриция остановилась в шаге от замбийского дьякона и, глядя ему прямо в глаза, произнесла:
- Немедленно отправьте боевые группы к четвертому и девятнадцатому посту, там засели снайперы.
Это был не гипноз, это был полный контроль, бьющий не только по дьякону, но и по всем, кто стоял рядом с ним.
- Да, мэм, - послушно кивнул замбиец.
- А сами проведите меня к сцене.
- Да, мэм.
Люди внимали баварскому пастырю с таким вниманием, что Таллеру оставалось лишь скрипеть от зависти зубами: его собственные проповеди, несмотря на все усилия, такого интереса не вызывали. И даже Ахо уступал Джезе в ораторском искусстве.
«А ведь он действительно достоин белой мантии настоятеля, - вздохнул Таллер. - Понастоящему достоин».
Жаль, что столь перспективный архиепископ поссорился с Ахо. Очень жаль. Папа Джезе мог бы поднять Католическое Вуду на небывалую высоту.
«Они ее слушаются!»
Кимура не знал, что думать. Он ожидал, что охранники задержат Патрицию, начнут расспрашивать, а получилось както совсем странно. Девушка подошла к здоровенному, черному, как смоль, замбийцу и отдала приказ. Приказ! Кимура не слышал слов, но видел лица и не сомневался, что Пэт распоряжалась, а замбиец внимал.
«Невероятно!»
Выслушав девушку, дьякон принялся связываться с кемто по рации и одновременно повел Пэт по направлению к сцене.
«Скорее!»
Кимура подбежал к охраннику и указал рукой на Пэт:
- Я с ней!
Монахи переглянулись.
- Первая группа?
- Подтверждаю готовность.
- Вторая группа?
- Подтверждаю готовность.
Ребята у Инки что надо, пусть и не выдающиеся хунганы, но сильные, и на Ахо они работали не первый день. В его личной беспощадной гвардии, в тайном клане, спрятанном внутри Ордена Замби. Карающая длань Вуду готовилась отсечь от дерева гнилую ветвь.
- Тридцать секунд. Отсчет пошел.
Четыре длинных ствола повернулись к сцене. А в перекрестьях четырех оптических прицелов появился высокий светловолосый мужчина в фиолетовой сутане архиепископа. Белая надежда Католического Вуду.
Они были рядом, и они… Они не были простыми убийцами.
Джезе слишком силен, чтобы на его устранение отправили заурядных киллеров. К тому же он на территории собора, в самом логове духов Лоа, а значит… Значит, пришли те, кого духи не тронут.
Мгновение, и весь замысел цветком раскрылся перед Патрицией.
- Что группы?
- Еще не вышли к постам, - доложил дьякон.
- А посты?
- Говорят, что все в порядке.
- Или их купили, или там уже другие люди.
- Я вам верю, мэм.
«А что тебе еще остается?»
От снайперов Джезе уклониться сумеет. Даже сейчас, распаленный речью и чувствующий только толпу, он все равно остается великим хунганом. Он уловит опасность и не позволит себя убить. Телохранители тут же утащат его со сцены, и… и попадут в засаду. Все правильно: основной удар убийцы планируют нанести за сценой, когда внимание службы безопасности будет приковано к поиску снайперов.
- Пэт!
- Какого черта?! - Девушка ответила так резко, что Кимура вздрогнул.
- Мне сказали, он с вами, мэм, - насторожился дьякон.
- Пэт, что происходит?
- Приготовьте оружие.
- Да, мэм. - Дьякон извлек из спрятанной под рясой кобуры «дыродел». - В кого стрелять?
Патриция быстро оглядывала стоящих за сценой людей.
«В кого?»
Все - хунганы или мамбо. Все - на своей земле, под защитой духов Лоа. И это покровительство позволяет им прятать истинные чувства. Внутри закипает сила, руны сошлись в следующую последовательность, наполняют мощью, но против кого ее использовать?
- Пэт…
- Кимура, твою мать! Марш в угол и постарайся остаться в живых, понял?!
С площади донесся истошный визг.
- Началось!
Патриция ошиблась самую малость: Джезе действительно уклонился от выпущенных снайперами пуль, в последний момент ушел от всех четырех стволов, однако одна из них всетаки пробила Папе предплечье. Виной тому - благословляющий жест, который архиепископ не стал прерывать, даже почувствовав опасность.
Брызнувшая кровь и вызвала визг, уловленный всеми микрофонами сцены. Завопила дама из VIPзоны, находившаяся так близко, что успела разглядеть даже рвущую священную плоть архиепископа пулю. Во всяком случае, именно так дама впоследствии рассказывала в многочисленных интервью.
Джезе пошатнулся, но тут же улыбнулся, расправил широкие плечи и закончил благословение, невзирая на льющуюся из раны кровь.
Площадь ответила ревом.
В следующий миг на крышах загрохотали выстрелы - посланные дьяконом группы добрались до стрелков, а вокруг Папы сомкнулись «Кельнские братья».
- Скорее! За сцену!
- Оставьте! Мы должны продолжать!
- Нужно уходить!

Стрельба остановила время. Или швырнула его вперед со сверхзвуковой.
Вокруг Папы телохранители, но только его телохранители, только «кельнцы». Тащат Джезе в укрытие. В безопасность. А на их пути вырастают пять замбийцев с «дрелями» в руках. Не выбегают на сцену, в бессмысленной попытке накрыть снайперов, а стоят, ждут. Замбийцы ждут Папу.
«Будет бойня!»
Таллер в дальнем углу, тоже окружен охранниками, но грудь и голова видны - прекрасные мишени. Таллер знает, что ему ничего не грозит, Таллер смотрит на Джезе.
- Стреляй!
Дьякон не может противиться приказу, направляет пистолет на ближайшего киллера, на братазамбийца, и давит на спусковой крючок.
Бушевавшая внутри сила высвобождается, Пэт бросается вперед, накрывает второго убийцу, сбивает, бьет по лицу и знает, что человек лишается сознания.
Но их пятеро!
Третий разворачивается и одновременно начинает стрелять.
- Нет!
Кимура так и не скрылся в безопасном углу, не стал. Кимура видит, что ствол «дрели» вотвот поймает Пэт, и соглашается взять ее пулю. Вторую, третью, четвертую… Дьякон успевает снять стрелка и сразу падает, словив два выстрела в грудь. Окровавленный Кимура тоже на полу.
- Патриция…
За кулисами паника.
«Кельнцы» еще не поняли, где враг. Их задача - спрятать Папу.
Двое последних убийц не обращают на бушующий вокруг хаос никакого внимания. И даже на то, что в них стреляли, что их товарищи уже мертвы. Двое последних убийц не спускают глаз с цели, и когда до «кельнцев» остается меньше десяти шагов, их «дрели» начинают плевать огнем.
Но руны уже сложились, руны уже отдали приказ, уже вплели в картину мира новую нить. Шипят от ярости духи Лоа.
«Дрели» плюют огнем с убийственной дистанции, но убийства нет. Пули, которые должны рвать на куски «кельнцев» и Папу, уходят в сторону. Пули поссорились с физикой. Духи Лоа шипят, изумленные тем, что ктото распоряжается в их доме. Пэт улыбается. Черное лицо Таллера становится белым. Опомнившиеся «кельнцы» открывают ответный огонь, сметая неудавшихся убийц. Патриция тащит окровавленного Кимуру прочь. Таллер тычет в нее пальцем, чтото говорит охранникам, но умолкает на полуслове, чувствуя взгляд. Поворачивается.
Папа Джезе стоит, опершись на плечо верного Зума, и смотрит на Таллера. Секунду смотрит. Две секунды. Пять. Потом расталкивает телохранителей и возвращается на сцену. Фиолетовая сутана украшена пятнами красного, которое кажется черным, из пробитой руки сочится кровь, но голос тверд:
- Склоним головы, братья и сестры! Склоним головы в общей молитве!
Кажется, ему не нужны микрофоны. Кажется, он обращается к каждому. Кажется, что слова не способны остановить зарождающуюся панику, но это только кажется. Люди, которые суетились и кричали, напуганные, ошарашенные, не понимающие, что происходит, замирают. Поворачиваются к сцене. И умолкают.
- Обратимся к Иисусу Лоа, братья! Обратимся вместе!
Кровь льется из раны, но глаза обращены к небу. Проповедь должна завершиться молитвой, и Папа ее завершит. Завершит, чего бы это ему ни стоило, сколько бы еще снайперов ни оказалось вокруг, сколько бы еще убийц не подкрадывалось сзади. Его место здесь, и он не уйдет.
И люди орут. Орут как ненормальные.

* * *

АНКЛАВ: ФРАНКФУРТ
ТЕРРИТОРИЯ: ZWIELICHTSVIERTEL
ПОЧЕМУ БЫ НЕ ОКАЗАТЬ МЕЛКУЮ УСЛУГУ ПРИЯТНОМУ ЧЕЛОВЕКУ?
Окончание африканских приключений прошло без накладок. Дальнейший путь беглецов оказался гладким, как хорошая гоночная трасса, и таким же извилистым. Однако были это не крутые повороты судьбы, а приятные виражи, на которых лишь немного сбрасываешь газ перед очередным скоростным участком.
Подчиняясь нехитрым указаниям Олово («За кустом налево». - «А теперь, кажется, направо, до дерева». - «До какого дерева?» - «Я скажу».), беглецы за пару часов добрались до вертолета, который и доставил их в Кейптаун. При появлении внедорожника пилот натянул наномаску и не снимал ее до конца полета - разумная предосторожность.
Илья думал, что их высадят гденибудь в окрестностях, однако, к большому его удивлению, вертолет приземлился в транспортном узле. На краю, конечно, но тем не менее уже на территории Анклава. И не просто приземлился, а залетел в огромный ангар, скрывая пассажиров от посторонних взглядов. И никакого досмотра. Ни один из безов, что ошивались на летном поле, даже не посмотрел на прилетевшую черт знает откуда машину. Ни досмотра, ни встречающих.
Проснувшийся Олово дружески похлопал пилота по плечу, жестом велел Чайке покинуть машину, после чего пересек ангар и завел Илью в небольшую комнату, где их ждали два мужика в зеленых медицинских комбинезонах. И в наномасках, разумеется.
- Пластики.
Мог бы и не объяснять.
Илья уселся в кресло, получил расслабляющуюся инъекцию и задремал, не мешая врачу удалять африканские ценники и приводить его физиономию в соответствие с новой «балалайкой». Второй хирург корпел над Олово, старательно маскируя приметные татуировки маленького слуги. Судя по сноровке, пластики были ребятами опытными и, стало быть, дорогостоящими. А еще через два часа хмурый сотрудник транспортного узла препроводил измененных до неузнаваемости беглецов в трюм «сверхзвуковика». Рейс на Франкфурт.
- Как такое возможно?
- Ты глупый? - В ответном взгляде Олово читалось неподдельное изумление. - Мастер заплатил Консорциуму.
«Ну, конечно же!»
И все встало на свои места: кто еще, кроме контрабандистов, мог за несколько часов доставить беглецов на другой континент? Не задавая вопросов, удалить африканский ценник? Уговорить безов не смотреть на вертолет? И обеспечить очень похожей на настоящую «балалайкой»?
«Сколько же заплатил Грязнов?»
По всему выходило - много.
«Ах да, он ведь дал слово!»
И еще у него есть деловое предложение.
Во Франкфурте все тоже прошло без сучка. Хмурый сотрудник транспортного узла - едва ли не точная копия кейптаунского коллеги - извлек беглецов из трюма и вывел за пределы технической зоны. Побег, если, конечно, путешествие можно было назвать побегом, закончился. Финальный этап - такси, что привезло их в маленькую квартиру, находящуюся в одном из самых неоднозначных районов Анклава.
- Надолго мы здесь?
- Нет.
Две комнаты, кухня, большая ванная. Чистота и порядок. Мебель если и не новая, то, во всяком случае, не потертая. В холодильнике - большой запас еды, в том числе настоящие овощи и настоящее мясо.
- База, - объяснил Олово.
- Контрабандистов?
- Нет. Нам сделали. - Слуга подумал и добавил: - Два дня. Может, три.
«Следующая тюрьма?»
Глотнувшая свободы душа настаивала: да! Это клетка! Ты снова взаперти! Беги!
А вот разум не был столь категоричен: не стоит портить отношения с теми, кто вытащил тебя из задницы. Тем более что речь идет о сущем пустяке - встретиться с Кириллом и выслушать его предложение.
«Надеешься, что тебя отпустят?»
«А на что мне еще надеяться?»
Да и не было у Чайки никакого желания связываться с Олово. Видел, на что способен маленький слуга, и не хотел повторить судьбу неудачливых убийц.