Чтение 38–й страницы книги ~Ричард Длинные руки

Она вскинула брови.

– Хотите сказать, что если бы миром правили женщины, войн бы не было?

Он коротко и хитро хохотнул.

– Ну, не стали бы вы воевать из-за мужчин?.. И был бы покой во всех королевствах… Но, к счастью, вы есть, и потому войска сэра Ричарда окружили замок так плотно, что начинаю уважать этого мальчишку.

– Что делать будете? – спросила она.

Он загадочно улыбнулся.

– У меня есть что противопоставить даже королевским войскам. Пусть их приведет хоть сам Барбаросса.

– Ого!

Он сказал нежно:

– Не волнуйтесь, дорогая! Граф Ришар в состоянии защитить свою любимую женщину от кого угодно. Недаром я столько лет копил все магические находки. У меня работает семеро могучих магов! Они в состоянии в одиночку опрокинуть мощь хоть королевского войска Барбароссы, хоть всю военную мощь Гиллеберда!

Она поцеловала его нежно, глаза ее сияют, я молча взвыл и сжал кулаки. В глазах от ярости потемнело, а когда вернулась способность видеть, граф уже удалялся в направлении дозорной башни, а Лоралея смотрела ему вслед счастливыми глазами.

Потом лицо ее медленно приняло озабоченное выражение. Я смотрел, как она вышла во двор, там сразу оживилось, задвигалось быстрее, даже кони чаще замахали хвостами.

На крыльце донжона терпеливо ждет указаний служанка, в руках небольшое жестяное ведерко, явно с водой, судя по натуге, с которым держит. Лоралея взяла у нее ведро, служанка выслушала короткое повеление и вернулась в здание.

Лоралея пошла в крохотный сад, полила крайний куст роз, он первым принимает удары солнца и ветра, следующие два пропустила, затем снова обронила бережно несколько капель на синие цветы с длинными, устремленными к небу чашечками.

Я крался следом, здесь Лоралея уже была раньше, наблюдатели в кустах на тех же местах, но, граф Ришар, сейчас я вам покажу мальчишку… вот чуть-чуть качнулась веточка, я моментально оценил расположение куста, как идут ветви, где самые толстые, как именно должен скрючиться засадник…

Стрела сорвалась бесшумно, хотя для меня легкий щелчок тетивы прозвучал, как удар линейкой по столу. Сжавшись, я ждал, замерев в мучительном ожидании. Куст колыхнулся, но за ним ни одна свинья даже не хрюкнула.

Сердце сжалось, то ли промахнулся, то ли попал очень даже точно, но надо спешить, ближайших двух я вычислил, перейдя на тепловое зрение. Стрелу оказалось накладывать ох как трудно, тем более – целиться, зато я мог все время держать цель взглядом.

Наконец из всех тайных телохранителей осталось двое, я уже крался за ними, медленно догоняя. Они наблюдают только за Лоралеей. Задача у них трудная, они должны прятаться и от Лоралеи, и от охраны, а то выдадут удивленными возгласами, и, главное, от меня. Одного свалил жестоким ударом в висок, чуть ниже края шлема, второго ударил так же, но услышал хруст кости, боюсь, этот уже не очнется.

Лоралея медленно повернулась, услышав непонятный шум и еще не уловив, откуда он доносится. Я поспешно вбросил обмякшее тело в кусты роз, и когда она окончательно повернулась, шагнул к ней с почтительным поклоном.

– Леди Лоралея…

Она охнула, отшатнулась.

– Сэр Ричард? Что вы здесь делаете?

– Я пришел за вами, – ответил я тихо. – Нам надо уходить.

Она вскинула брови.

– Что случилось? Почему?

– Потому что вы моя жена, – ответил я терпеливо.

Она еще выше вскинула брови, в глазах изумление.

– Сэр Ричард! Вы меня оскорбляете. Я – жена графа Ришара. Он замечательнейший человек, я счастлива его вниманием, я рада ему…

Я торопливо оглянулся по сторонам.

– Леди Лоралея, я вам потом все объясню. Но сейчас нам надо бежать!

Она покачала головой и отступила на шаг.

– Нет. И не пытайтесь похитить меня силой. Я подниму крик, вас схватят и казнят. Потому уходите немедленно.

Я сказал быстро:

– Леди Лоралея, опомнитесь! Разве мое появление не доказывает, что я сильнее? Я уже сколько топчу землю в его крепости, а все люди графа так и не могут меня поймать!

Она покачала головой, в глазах мелькнула брезгливая жалость.

– Сэр Ричард… Прячетесь вы, а не он. И он гоняет вас, а не вы его. Потому не говорите глупости. Убегайте, пока еще можете. И не возвращайтесь.

Я снова огляделся, мы опасно выходим из аллеи на открытое пространство, леди Лоралея останавливаться не собирается, а если схвачу за руку, поднимет крик.

– Хорошо, леди Лоралея, – ответил я. – Я пошел, пошел, пошел…

Она прошествовала дальше, высоко вскинув голову, прекрасная и гордая, недоступная. Я с разрывающимся от страданий сердцем отступил в кусты. Лоралея – настоящая женщина еще и в том, что ее не привлекают отважные красавцы, что умеют лихо драться на дуэлях, прыгать из окна прямо в седло верного коня, а еще могут выпить любое количество вина не пьянея. Настоящая женщина смотрит в корень, а корень всегда в толстом бумажнике, счете в банке, своем деле, владении обширными землями. Такой мужчина всегда красив, умен, талантлив и обладает безукоризненными манерами, даже если ширинка расстегнута и рукав в коричневом.

Никакого притворства, да я и сам понимаю, что профессор всегда умнее и значительнее студента, как бы тот ни хвалился лихостью и умением обмануть профессора, а лорд лучше красавца конюха. Уже тем, что он не конюх, этого достаточно. А если ты чего-то стоишь – сумей из конюхов выбиться в лорды! Умом, отвагой, дерзостью, безумным риском…

Граф Ришар – лорд, владеет обширными землями, в его владении восемь городов и множество деревень. Он управляет гарнизонами, сбором урожая, разведением овец, ловлейрыбы, заготовками леса и много еще чем, так что в глазах Лоралеи он достоин восхищения, как и я. Но то, что он сумел отнять ее у меня, ставит его выше. А она, как нормальная женщина со здоровыми инстинктами, должна принадлежать и принадлежит сильнейшему.

Через открытый двор в личине изчезника пройти еще труднее, чем прикинуться простолюдином: для любого мага я буду высвечиваться красным, что ли, или мигающим светом, но обратят внимание сразу. Но и простолюдином не прикинуться, я же упакован в доспехи и оружие, как жук-рогач.

Отступая, я проскользнул в помещение не то склада, не то запасного хранилища, сейчас здесь пусто, от толстых каменных стен веет холодной враждебностью.

Я не успел понять, что же меня тревожит все сильнее, как раздался странный звук, словно по ту сторону стен лопнул огромный пузырь. Распахнулись все бывшие до этого момента незримыми двери: сразу резко и широко, будто с той стороны ударили в них бревнами. Ворвались люди, блещущие доспехами и обнаженными мечами, топорами, кинжалами.

Ришар все-таки заманил и поймал меня, мелькнула горькая мысль. Хорошо же, устрою вам пляску, прежде чем увидите меня в цепях или на пыточном столе… Руки мои на миг метнулись к мечу, но я перенаправил их к поясу.

Едва холодный металл болтеров лег в мои ладони, зал наполнился грохотом. Стальные болты со скрежетом пробивают стальные панцири, но люди бегут ко мне, падают, другие смотрят только на меня и потому глупо спотыкаются о мертвых и падают. Я старался видеть даже то, что за спиной, медленно отступал, успевая расстреливать все, что приближается, но их слишком много, все двери распахнуты…

Кто-то из задних рядов догадался метнуть топор. Я поспешно выстрелил и попал: голова взорвалась, как гнилая дыня, но еще трое бросили в меня топоры, палицы. Я уклонялся, одновременно стреляя в тех, кто пытался подобраться, укрываясь щитами.

Двое прыгнули, и хотя выстрелами я одному разнес лицо, другому разворотил грудь, они едва не сбили меня с ног, а три выстрела ушли в потолок. Оттуда посыпались камешки. Я двигался вдоль стены, не давая себя остановить, все двери распахнуты, чутье подсказало, что из этой вот крайней выбегало меньше всего народу. Я задержал дыханиеи бросился в дверной проем, на всякий случай стреляя сразу в обе стороны.

Там послышались крики, в самом деле поразил болтами спешащих к месту битвы. Я заорал как можно страшнее, оскалил зубы и побежал по коридору, стреляя, стреляя и стреляя уже в каждого встречного, на такой войне гражданских не бывает, а если и есть, должны прятаться в погребах.

Сильная боль тряхнула голову, в глазах замерцали звезды. Я механически выстрелил перед собой, потом запоздало догадался развернуться и послать три болта вдоль коридора. Там бездоспешный юнец вложил в пращу камень и снова неуклюже размахивал ею, стараясь не задевать за стены. Болт пришпилил его к стене, как жука булавкой.

– Он наверху! – донесся снизу крик.

По лестнице из холла бежали с оружием в руках с такой яростью и таким напором, что ни один не отшатнулся, когда выстрелы разносили им головы и пробивали тела. Они падали под ноги бегущим сзади, а я пятился, остервенелый, сея смерть из обеих рук.

В коридоре за спиной появились двое в латах. Я торопливо выстрелил, голова первого запрокинулась. Его отбросило на стену, по ней и сполз, оставляя кровавый след. Я пробежал мимо, всадил два болта во второго, толстого, как винная бочка, в нелепо-пышном кожаном колете, перепрыгнул через его тело.

– Ришар! – заорал я. – Покажись, если ты в самом деле еще рыцарь!

Во рту кровь, правый глаз видит только сквозь розовую пелену, стереть некогда, впереди еще люди с оружием. Я ломился через их ряды, как вепрь через камыш, постоянно стреляя, сбивая всем весом. Тело ноет от ударов, самые умные предпочитают забрасывать издали камнями, палицами, ножами, но метатели хреновые, только один попал острием, остальные кто рукоятью, кто плашмя, организм мгновенно заживляет порезы и ушибы, но меня начало шатать от слабости.

Странно, ни один не дрогнул и не испугался таинственной смерти, бросаются с безумной удалью и гибнут, как мухи в жарком костре. Наконец я увидел за их спинами человека в плаще с надвинутым на глаза капюшоном. Он вздымал руки, и толпа людей с оружием повиновалась, как волны моря покорны фазам движения луны.

Я стиснул челюсти и, почти не уклоняясь от летящих в меня палиц, топоров и дубинок, ловил мага на прицел. Его все заслоняли телами, наконец я сам бросился навстречу, буквально расшвыривая закованные в железные панцири тела, и всадил в него сразу из двух болтеров.

Мага швырнуло на стену, я со свирепой радостью увидел, как из двух дыр в груди ударили фонтанчики алой крови. Он сполз на пол, а толпа замерла, люди начали оглядываться, растерянные.

Я прорвался на их сторону и понесся как раз туда, где меня не ожидали. Увы, впереди дорогу загородили лучники. Шестеро, до них не меньше, чем двадцать шагов, все тут же натянули луки. Я подхватил из рук убитого стража широкий щит и присел, закрывшись им. Застучало, как град по крыше. Я выждал миг, ударила шестая стрела, я ринулся вперед со страшным леденящим душу воплем. Они успели бы выпустить еще по стреле, но ужас замедлил движения, а кое-кто и вовсе застыл, как жаба перед змеей.

Я ворвался в их строй с грозным ревом, они разлетались, как кегли. Я чувствовал себя зверем, что ломится через сухие стебли тростника за главной добычей.

– Ришар! – прокричал я снова страшным голосом. – Ришар, я обвиняю тебя в трусости!

На дороге к лестнице еще куча народу за панцирями щитов, ощетинилась копьями. Я сразу оценил, что даже с болтерами не пробьюсь, слишком мало места, сомнут, пробежал дальше, там узкая винтовая лесенка, бросился по ней, но это ж на башню, на полдороге выпрыгнул на стену, пробежал. Здесь то ли не ждали, то ли не хватает нужных людей, чтобы поставить на всех возможных путях отступления, но добежал до того места, где взбирался, встречные отпрыгивали в ужасе и срывались во двор.

Пальцы на бегу уже вытащили из-за пазухи веревку, зацепили готовую петлю за каменный зубец…

Уже спускался, когда наверху появилось усатое лицо. Огромная рука занесла нож. Я вцепился в веревку одной рукой, выстрелил. Усач исчез, но не рухнул в мою сторону, я продолжал спускаться.

Нехорошее предчувствие заставило взглянуть вниз. Из ворот крепости выбежали с десяток воинов с копьями. Я был еще на середине, когда они добежали до того места, куда я должен спуститься, и выставили копья остриями кверху.

Веревка задергалась, наверху ее старательно режут, мелькнули две головы, но мне не показываются, ученые.

Я посмотрел вниз, посмотрел вверх. Сердце стиснулось в смертной тоске. На этот раз не светит даже попасть в плен. В плену все-таки есть надежда…

Наколюсь, как кусок мяса на десяток шампуров, никакая регенерация не спасет…

– Зайчик, – прошептал я. – Зайчик… Ко мне!.. И ты, Бобик… ко мне!

Веревка затрещала, я пытался спускаться как можно быстрее, но она дернулась пару раз. Наверху сухо треснуло, раздался торжествующий крик. Я ощутил, как тело стало невесомым…

Пролетел я, казалось, вечность, все это время в смертном ужасе чувствовал, как всей тяжестью напарываюсь на острые наконечники копий, как они с треском рвут мое тело, мышцы, сухожилия, ломают кости, как стальное лезвие вонзается в шею и в затылок, расплескивая все, что можно расплескать… а если в падении успею повернуться, то напорюсь на острия не затылком, а лицом…

Удар показался чудовищным, хотя упал я разве что с высоты в полтора-два человеческих роста. Рухнул на землю и на копья, но все почему-то лежат, а не торчат стальными жалами вверх.

Я повернул голову, в тот же миг на меня обрушилось тяжелое, черное и горячее. Мягкий язык облизал мне лицо, вычистил уши. Я ухватился за могучего зверя и кое-как воздел себя на дрожащих ногах.

Воины Ришара опомнились и уже не разбегались, кто-то присел и начал натягивать тетиву на лук. Еще четверо ковыляли к ним, сильно прихрамывая, а двое вообще ползли.

Зайчик провернулся боком, я ухватился за седло. Конечно, красиво бы вообще со стены спрыгнуть прямо в седло, а потом с победной улыбкой…

Впрочем, не придется даже умалчивать о каких-то деталях, сэр Растер дополнит их из своей фантазии. В целях воспитания отваги и безрассудного мужества у молодых рыцарей.

Глава 12

Раны я заживил по дороге, но с седла меня сняли едва живого, бледного, истощенного и дрожащего от холода. Сэр Растер набросил мне на плечи теплый плащ, кто-то забежалвперед, отбросил и придержал полог шатра.

Я вошел, постукивая зубами и ежась, как на морозе. Из-за легкого столика навстречу поднялся встревоженный отец Дитрих.

– Господи! Что с тобой, сын мой?

Я рухнул в соседнее кресло, почти автоматически создал чашку горячего кофе, жадно выпил, обжигаясь, но почти не замечая вкуса. Отец Дитрих опустился рядом, я перехватил его внимательный взгляд на чашку, однако отец Дитрих лишь повторил вопрос:

– Что случилось?

– Отец Дитрих, – сказал я, стуча зубами, – вы прибыли как никогда вовремя. Это Господь вас надоумил…

– Он надоумливает всех нас, – ответил он кротко, – только мало таких, кто его слушает.

– Я слушаю, – заверил я и снова содрогнулся. Дрожь неохотно покидала тело, время от времени встряхивая его так, что зубы могли бы перекусить берцовую кость слона. – Я ох как слушаю!.. Наверное, потому и полез в это логово.

Он спросил с недоверием:

– Ты был там?

– Да.

– Рискованно.

– Вся жизнь – риск, отец Дитрих.

– Это верно, главное – не потерять душу. Что ты имел в виду, говоря, что я прибыл вовремя?

– Отец Дитрих, у меня плохие новости.

Он перекрестился и сказал мирно:

– В Божьем мире все идет по его планам. И если где-то плохо, то это испытание одним, предостережение другим.

– Да-да, – сказал я нетерпеливо, – наверное. Я узнал, что граф Ришар не склонит голову даже перед всемогущей церковью.

Он ответил на удивление спокойно:

– Когда в деле замешана женщина, этого следует ожидать. Ни перед кем мы так не боимся выказывать слабость, как перед женщиной. Убери женщину – и девять из десяти драк прекратятся сами.

– Что делать будем? – спросил я в нетерпении.

Он поинтересовался:

– Сведения надежные?

– Да, – отрубил я.

– Насколько? – спросил он вкрадчиво-мирно. – Сэр Ричард, граф всегда был на хорошем счету. И обвинять его вот так… гм… простите, но когда в деле замешана женщина…

Я сказал рассерженно:

– Сам слышал!

Он поднял на меня внимательные глаза.

– Вы… были именно в самой крепости?

– Да!

– На стенах? – уточнил он. – Где именно вы могли такое услышать? Солдаты могут такое говорить о своих лордах в их отсутствие, что просто и представить трудно…

– В самой-самой, – подтвердил я угрюмо. – Что делать, если кругом криворукие? А я не гнушаюсь и работой простого человека. Простые любят подслушивать и вынюхивать, чтобы потом позлорадничать. Словом, я был достаточно близко от графа, чтобы услышать его собственные слова, что у него могучие маги, которые в состоянии уничтожитьлюбое войско. У них какая-то новая магия, от которой пока не существует защиты! Я даже подумал, что с такой мощью он мог бы сам стать гроссграфом, потом подумал, что его будут бояться и ненавидеть еще больше, чем меня. Он это понимает.

Отец Дитрих кивнул. Лицо стало задумчивым и грустным.

– Ну да, зато теперь может выступить, как избавитель от тирании.

– Да что вы все о тирании, – воскликнул я. – Какой из меня тиран?.. Тиран протирает задницей трон и тиранствует в окружении баядерок. А я, как простой гражданин, пока все спали при бабах, в потемках пробирался по вражеской крепости, подслушивал и вынюхивал во благо будущего Отечества.

– Подслушивать нехорошо, – укорил он мягко.

– Почему? – спросил я.

– Просто нехорошо, – ответил он.

– Не понимаю, – сказал я, – подслушивая, всегда можно услышать что-то интересное. Например, про самого себя.

Он покачал головой, в глазах мягкий укор.

– Сын мой, ты же сам знаешь, вижу, что подслушивать нехорошо! Почему спрашиваешь?

Я огрызнулся:

– Мало ли что знаю. Только у меня эти морально-этические вступают в противоречие, говоря высокопарно, с реальностью. И грубая реальность, увы, побеждает. Весьма грубо, я бы сказал.

Он сказал сочувствующе:

– Но ты этому не рад?

– Да вот почему-то… Хотя выгоду поимел.

– Сын мой, совесть – такая штука…

Я отмахнулся.

– Отец Дитрих, а если подслушивать не для себя, красавца, а на благо Отечества? Вы еще не представляете, святой отец, какой благородной представят в будущем профессию ныне презренного шпиона политики и власть имущие!..

Он покачал головой.

– Такое невозможно.

– Дуракам можно навязать любые вкусы и мнения, – возразил я. – Императорам, королям и вообще тиранам необходимы тайные службы из шпионов, убийц, палачей и провокаторов. Вы согласны? А раз так, то власть имущие сумеют со временем профессию шпиона и соглядатая представить, как самые что ни есть героические! Это, чтоб в них стремились, чтоб у королей был выбор… Ладно, это во мне видение ложного будущего заговорило. Простите, отец Дитрих… Конечно же, такого извращенного и циничного общества просто не может существовать в природе.

– Ты устал, сын мой, – сказал он мягко. – Тебе надо отдохнуть.

– Отец Дитрих, так что насчет военной магии, которую граф Ришар может обрушить на мое войско? Это не ложное будущее, это реальное настоящее!

Отец Дитрих сказал сурово:

– Если граф Ришар решится в своем глубоком заблуждении применить против наших христианских рыцарей нечестивую магию, новую или старую, то… церковь со всей скорбью, но весьма решительно накажет его за такой непростительный грех.

– Ну да, – сказал я, – это потом. В аду. А что сделать, чтобы его маги не потоптали мое войско сейчас? Завтра? Здесь же все люди – мои!

Он коротко взглянул на меня, грустная улыбка пробежала по бледным губам.

– А ты, сынок, уже гроссграф, – заметил он.

– Ну да…

– О каждом заботишься! – пояснил он. – Как же, твои люди.

Я огрызнулся:

– Граф Ришар – тоже мой человек! И все жители Армландии – мои. Потому я вообще хотел бы сохранить всех живыми и в полном здравии. Чтобы работали, дороги строили, налоги платили, экономику повышали, соседям преимущества нашего образа жизни показывали… Я, отец Дитрих, предпочитаю влиять на соседей не военной силой, а более развитой экономикой… Мне бы еще богатые залежи нефти и газа найти!.. Отец Дитрих, может быть, мне попытаться выставить против магов графа Ришара тех алхимиков, что работают у меня?

Он нахмурился, глаза блеснули подозрением.

– Сын мой, они еще не очистились от скверны! И хотя просили ввиду большой занятости освободить их от обязательных посещений церкви, я не позволил! Все обязаны бывать на заутренней службе. А двоих я вообще наказал всенощной.

Я смолчал, сам в церковь не очень, но я паладин, от Господа получаю приказы напрямую, к тому же тиран, а не идущий на выборы политик, сказал просительно:

– Все же, отец Дитрих, вы их не очень… Надо соблюдать баланс интересов. Они уже наши люди, хоть и не сразу. В основном, все трудятся над обороноспособностью страны. Потому и в подвале. Секретность называется.

Он вздохнул, глаза померкли, а плечи опустились.

– Боюсь, сын мой, уже не успеют.

– Чего?

– Защитить наше войско, – ответил он невесело. – От магов графа Ришара. Если правда то, что давно слышу из разных… источников, у него в руках большая сила.

– Так почему не пускает в ход?

Он посмотрел с сожалением, как на не очень умного.