Чтение 13–й страницы книги ~Ричард Длинные руки

Кроган охнул, когда тот принял облик красного демона, сперва полупрозрачного и с виду безвредного, затем уже плотного, как сам камень.

Я повелительно указал на гигантскую ладонь.

— Убери… это!

Демон послушно метнулся в сторону препятствия. Кроган с обнаженным мечом в обеих руках присел и явно готовился броситься демону на помощь.

— Откуда у вас такое? — спросил он, не оборачиваясь. — Никто даже не слыхивал…

— Из-за границы, — обронил я.

— Что такое граница?

— Из-за Великого Хребта, — объяснил я. — В Сен-Мари уже вовсю торгуют. Говорят, эти штуки там продают по серебряной монетке, а то и по медной — кучка.

— Кучка?

— Или две кучки.

Демон, похожий рядом с огромной ладонью на комара, вцепился в нее всеми четырьмя когтистыми лапами, вонзил зубы, а еще бил и царапал крыльями с ужасными когтями на краях. Ладонь ухватила его в кулак, мы услышали треск и хлюпанье.

Кроган сочувствующе вздохнул:

— Погиб…

Ладонь медленно разжалась, в середине огромная кровоточащая и — главное, сквозная дыра. Из раны хлынула алая кровь, бурный поток побежал ручьем нам под ноги.

Кроган в испуге отпрянул, озирался в поисках места повыше. Я подхватил серый невзрачный камешек, пока не затопило темной вязкой кровью.

— Готов?

— Д-да… конечно.

— Тогда вперед! Можно без песни.

Ладонь бессильно опустилась на пол, огромная, вялая, быстро теряющая форму, как толстый, но лопнувший матрас. Я перепрыгнул с разбегу, Кроган зацепился и с проклятиями растянулся на каменном полу. Я оглянулся в раздражении, но он подхватился резво и, хромая, побежал следом.

— А как демон?

— Вернулся в свой мир, — ответил я.

— Это хорошо, — крикнул он мне в спину.

— Почему?

— Не люблю, — крикнул он, — когда животные за нас погибают. Как-то стыдно.

За спиной загрохотало, я наддал, Кроган тяжело бежал следом. Шарик огня озарил впереди широкий тоннель, я торопился, но держал нервы на пределе, что неприятные неожиданности оказались не чересчурными.

Дыхание постепенно начало сбиваться в ком, сердце колотится, а ноги освинцовели.

Кроган крикнул за спиной:

— Мы бежим по кругу!

— Чего вдруг? — огрызнулся я, не оглядываясь.

— Здесь уже пробегали! — прокричал он в безнадежном страхе. — Вот тот камень в стене больно приметный…

Я раздраженно отмахнулся.

— Что ты какой-то мелочный? Никто не заметит, если все быстро и в динамике. У тех, кто строил, ресурсы не бесконечные! Где в такой небольшой горе поместить лабиринты?…

Он хлопал глазами.

— Так все-таки… мы здесь были?

— И были, — отрубил я, — и не были!.. Даже, если заметишь что-то странное, молчи, не порти другим удовольствие. Ишь, критик! Надо думать, как выбраться, а не всякие несоответствия выискивать, эстет хренов…

Гора вздрогнула, как соломенный домик трех поросят, за который волк взялся всерьез и не на шутку. На головы посыпалась уже не крошка, а застучали по ним мелкие камешки. Стены начали потрескивать, в литом камне с сухими щелчками возникли и побежали вниз зловещие, как метастазы, черные острые трещины.

Впереди тоннель расширился, мы выбежали в просторный зал. Нужно оглядываться на каждую тень и прислушиваться к каждому шороху, но мое сердце болит от страстного желания понять, что это за странные такие металлические образования в стенах, для чего, почему перед глазами вспыхивают причудливые видения и тут же гаснут безжалостно, что за статуи вдоль стен… если это статуи, а не агрегаты, а что из камня, так он намного удобнее примитивного железа или любых металлов, просто с камнем труднее, но возможностей больше, это могут быть даже…

Кроган вскрикнул:

— Там впереди свет! И что-то сверкает!

— Это то, — сказал я самоуверенно, — что нам нужно.

Я наддал, в стене блеснуло металлом. Острая боль ударила в грудь с такой силой, что затрещали кости. Я вскрикнул и тут же захлебнулся кровью, что поднялась по горлу изаполнила рот. Пропоров грудную мышцу, толстая стальная стрела из станового арбалета проломила грудную клетку, где и застряла, раздробив кости.

Кровь хлестала из раны в три ручья. Завывая от боли, не герой, я ухватил обеими руками за мокрый от крови металл, потащил из себя, но то ли пальцы скользят, то ли сидиткрепко, то ли трушу и подсознательно разжимаю пальцы.

— Кроган, — прохрипел я, — вытащи.

Он посмотрел огромными глазами.

— Вы сразу же умрете, — прошептал он, — даже без великих слов…

— Чего?

— Скажите слова мудрости, — попросил он. — Герои не уходят без великих слов.

— Да пошел ты, — прошептал я и, ухватившись снова, потащил, и стрела на этот раз медленно начала выползать. Я почти терял сознание от дикой режущей боли, но если отпущу, регенерация сумеет ли вытолкнуть застрявшую так глубоко железяку, выл и тащил, а когда показалось окровавленное острие с лохмотьями красного мяса на зубьях, всхлипнул и на миг потерял сознание.

— …Господин!

Пелена ушла с глаз, Кроган смотрит на меня во все глаза, на лице изумление и даже страх.

— Что? — прохрипел я и с трудом оперся о стену.

Он покачал головой.

— Где вы такой мощный амулет прячете… На вас зажило, как на бродячей собаке!

Я скривился.

— Тебе бы больше уважения к лорду… если бы я его заслуживал. Как дурак, полез напрямую… с какого перепугу забыл, что такие места без ловушек не бывают!.. Охамел, слишком легко все удавалось.

Он торопливо кивнул:

— Да-да, опытные пловцы тонут чаше новичков. Только насчет легко это как бы шутка, да?

Я поднялся и пошел, пошатываясь вперед.

— Вот за тем поворотом, — сказал я тревожно и торжественно, — нас ждет главная неприятность…

— Вы уже были здесь? — спросил он.

— Нет.

— Так откуда…

— Чутье, — ответил я коротко. — Тихо!

Впереди загремели тяжелые шаги, Кроган вскрикнул:

— Кто-то идет!.. Один. Тяжелый.

— Один, — пробормотал я, — еще терпимо…

— Очень тяжелый, — предупредил Кроган. — Наверное, кто-то до нас забрел и… заблудился.

— Ага, — сказал я, — уже давно.

— Лет сто, — прошептал Кроган. — Или тыщу.

Из-за поворота тоннеля словно бы взметнулась пыль, хотя там чисто, но ощущение такое, что кто-то идет навстречу.

Кроган вскрикнул:

— Незримник?

— Отходим, — велел я нервно.

Он перебирал на груди амулеты, бормотал что-то, наконец вскрикнул:

— Ни один амулет не находит это существо!

Я в отчаянии оглядывался, сейчас бы отступать по песку или воде, этого гада выдали бы следы, но под ногами сплошной камень, а грузные шаги все ближе. Я отпрыгнул и поспешно перешел на тепловое зрение. Несколько секунд тошноты, головокружения, я успел увидеть неизвестного как раз в момент, когда он занес надо мной какое-то оружие,оставшееся невидимым.

В самом деле огромный, на голову выше меня, настоящий огр, массивный темно-багровый силуэт, где его защищают стальные латы. Узенькие пурпурные полоски становятся иногда шире, иногда смыкаются, это зазоры между стальными пластинами, и одна-единственная ярко-оранжевая щелочка, возникающая на короткие мгновения между цельным шлемом и панцирем, где, похоже, нет даже одежды.

— Держись позади меня, — сказал я быстро. — Не суйся.

— Нападем с двух сторон? — предложил Кроган отчаянно.

— Не спеши, — ответил я.

Незримый воин занес меч, уверенный, что рассечет меня пополам, я в последний момент отпрыгнул в сторону, быстро метнулся вперед и всадил лезвие в ярко-оранжевую щель. Стальной клинок вошел туго, будто я вбивал не в горло, а в переплетение жил, но на руки плеснуло горячим, а страшный рев потряс пещеру.

— Отходим! — крикнул я.

Незримник сделал за нами три шага. Каменный пол дрогнул от падения тяжелого тела. Кроган отчаянно всматривался в пустоту перед собой.

— Вам его… удалось?

— Как Бог черепаху, — заверил я. — Он и похож на нее. В пустоте над полом сперва появилось белесое облачко, красиво и рельефно проступили полупрозрачные кости позвоночника, реберной клетки и черепа, очень красиво и зрелищно, затем конечностей, наконец пошли проявляться внутренности.

Последними из незримости вышли одежда и доспехи. Кроган уважительно покачал головой.

— Такая громадина…

— Это и сгубило, — сказал я трезво. — Как?

— Не прятался бы за незримостью, — объяснил я с объективностью благородного человека, — прибил бы нас, как кроликов. Атак был слишком уверен, что не увидим… Пойдем, теперь уже близко.

— Что у вас за чутье такое? — поразился он.

— Чувство ритма, — пояснил я. — И соразмеренности.

— Мне бы так, — сказал он с завистью.

— Все приходит с опытом, — объяснил я.

ЧАСТЬ 2

ГЛАВА 1

Он пораженно вскрикнул, за поворотом в самом деле распахнулся целый зал, вырубленный в толще скальной породы. Из стен холодно блещут острыми углами глыбы, пол ровный и блестящий, как молодой лед, в самом центре массивный стол из мореного дуба. Мы увидели сложное переплетение колб, реторт и стеклянных трубок. Кроме стола ближе кправой стене расположился большой закопченный чан, а слева холодно и таинственно блестит зеркало размером в человеческий рост.

Кроган удивленно охнул, зеркало вделано прямо в стену, чистейшее, в сложной изысканной раме из старинного серебра, но настолько неуместное в этой грубой и дикой пещере, что даже я начал в недоумении оглядываться.

— Здесь? — спросил Кроган.

— Мы пришли, — сказал я.

— Так рано? — удивился он. — А я только разогнался.

Не знаю, зачем Иванушка, отыскав иглу в яйце, вез ее через тридевять земель, чтобы сломать в присутствии Кощея. Либо дурак, либо садист, жаждал получить наслаждение при виде корчей умирающего противника. Я же христианин, в отличие от поганого язычника, мучениям врага радоваться не должен, просто не имею право, хотя, конечно, да, язычник в каждом из нас силен, но взросла и рациональность. Это любители закатывают длинные монологи, подолгу держат меч у горла противника и что-то зачем-то объясняют, а профессионалы убивают сразу… Христианство — это первая профессиональная религия, в отличие от множества любительских язычеств.

Не выпуская обнаженный меч, я приблизился к столу. Тонкостенные колбы образуют целую пирамиду, по кругу их двенадцать, а еще в центре такие же штуки в три ряда. Я прикусил губу, неохотно признаваясь перед собой, что мои чувства не всегда угадывают.

Первый с краю сосуд заполнен прозрачной жидкостью, а в нем медленно пульсирует кроваво-красный комок, совсем не похожий на те сердечки, которые рисуют влюбленные, как приметные цели для Амура. Настоящее человеческое сердце бьется ровно и ритмично, во втором сосуде такое же, в третьем, четвертом, пятом… и только начиная с седьмого я увидел удивительное: крохотное сердце младенца, а дальше еще меньше, еще и еще…

Кроган прошептал в ужасе:

— Это что… все его?

— Похоже, — сказал я с трепетом, — похоже на то.

— Зачем?

— Обезопасил себя на много жизней вперед…

— Это столько жизней? С ума сойти…

— Наверное, — предположил я, — есть еще и зародыши.

— А вдруг это не все его сердца? А кого-то другого? Я сказал раздраженно:

— Стал гуманистом, да?… Это все колдовство, а колдовство — плохо. Так что надо побить все.

Но я сам чувствовал, что рука не поднимается ломать и рушить стеклянные цилиндры, где трепетно бьется жизнь. Вдруг хоть одно из сердец принадлежит крупному ученомуиз этого или другого города, чьими наработками пользуется магистр, а вон то маленькое может принадлежать его дочурке…

— И все-таки надо, — выговорил я с трудом.

С другой стороны стола на стене уже знакомые цельные штыри с удобными рукоятями, что так и просятся в ладони. Я машинально взял один в руку, а не проще ли одним выстрелом…

Страшный треск прервал мои мерехлюндии. Из прохода, которым мы прибыли, начал быстро приближаться треск и шум.

Я выронил Ледяную Иглу, отпрыгнул и крикнул Крогану:

— Берегись!

Из тоннеля в пещеру ворвался, словно его внесло вихрем, магистр Жакериус. В обеих руках светится металлический посох, молнии блещут на верхнем конце, а волосы поднялись дыбом. Вид магистра ужасен, лицо почернело, а глаза мечут молнии.

— Ты и сюда посмел, — прогрохотал он, пещера наполнилась свистом и гулом, — и за это…

— Погоди, — крикнул я отчаянно, — договоримся!

— Что-о-о?

— Дураки дерутся, — крикнул я, — умные общаются…

Вместо ответа он выбросил вперед руку с посохом, все произошло так быстро, что я запоздал с рывком. Острая боль обожгла щеку, я взмахнул рукой с мечом и успел парировать второй удар длинного острого, как бритва лезвия, что высунулось из посоха. Магистр наступал с перекошенным лицом и оскаленными зубами, но я не видел в его бешеных глазах того безумия, что заставляет делать смертельные ошибки.

— Кроган, — крикнул я отчаянно, — ты знаешь… что надо…

Кроган не ответил, но я услышал за спиной звон разбиваемого стекла. Магистр зарычал, перевел взгляд на него, я с наслаждением всадил меч ему в грудь. Он лишь злобно искривился и, не успей я отпрыгнуть с выдернутым мечом, рассек бы меня до пояса.

Я снова ударил, воспользовавшись чересчур широким замахом. Лезвие моего клинка рассекло ему плечо. Я рванул стальную полосу на себя, плоть колдуна сомкнулась за ним быстрее, чем вода за выпрыгнувшей рыбой. Кроган крушит молча, я слышу только тяжелое дыхание и звон стекла. Магистр попытался прорваться к нему, я скрестил меч с его посохом и оттолкнул в сторону тоннеля.

Глаза его стали бешеными, он зарычал, как дикий зверь:

— Герой, да?…

— Еще какой, — ответил я и стиснул челюсти. — Сейчас узнаешь, какой и насколько…

Прогремел тяжелый гул, стены и пол затряслись. Из прохода, по которому мы все прошли, в зал выкатились камни.

— Ты уже мертв, — сказал магистр со злобным торжеством.

— Разве?

— Я завалил обратную дорогу, — сообщил он со злорадством. — Целая гора просела! Ни людям, ни магам сюда не пройти… Это тебе и за моего ручного зверя…

— Дракона?

— И за дракона тоже…

— Как вошли, — отрезал я, — так и выйдем.

Он отпрыгнул, затем еще, вытянул вперед свободную руку. Я сцепил зубы, магия на меня не действует, дурак об этом забыл, а вот…

С пальцев сорвались огненные стрелы. Я запоздало увидел, что пронеслись мимо, а далеко за спиной раздался болезненный вскрик. Я непроизвольно оглянулся. Кроган изогнулся в агонии и взмахнул руками, меч вылетел из его руки. В груди дымятся прожженные дыры, кровь ударила оттуда алыми бурунчиками.

Я скакнул в сторону, еще не повернувшись к магу, острый посох снова зацепил ту же щеку.

Я закричал зло:

— Это тебе не поможет!

— Для тебя все кончено, — процедил он.

Посох в его руках работал, как крылья мельницы под ударами сильного ветра. Мои удары не проходили, а он начал теснить меня в сторону стола. Вдруг его глаза расширились, а я услышат за спиной звон стекла. Взгляд мага был прикован к тому, что за моей спиной, я отпрыгнул на случай, если это уловка, сам быстро оглянулся и тут же повернулся к магу.

Смертельно раненный, зажимая рукой пробитую грудь, откуда толчками бьет горячая дымящаяся кровь, Кроган одной рукой цеплялся за стол, а другой подобрал меч и ударил по цилиндру. Снова раздался звон, стекла посыпались, плеснула жидкость, а сердце с влажным звуком шлепнулось на пол.

Магистр судорожно дернулся, рука непроизвольно лапнула грудь. Я крикнул:

— Кроган, я его задержу!.. Быстрее бей остальные…

Магистр злобно оскалился, мне очень не понравилось выражение его лица. Я торопливо пощупал рядом стену, не отрывая взгляда от магистра. Он начал поднимать руку, я в одно движение сорвал со стены штырь Ледяной Иглы и выстрелил. В пальцах сразу стало холодно и пусто, а ледяная струя молниеносно пронеслась через пещеру. Магистр превратился в ледяную статую. Я поспешно схватил со стены другую Ледяную Иглу. Холод обжег пальцы, я стиснул челюсти, видя, как по ледяной глыбе, в которой застыло тело магистра, пошла горячая волна, зашипел пар.

Глыба рассыпалась, магистр зашевелился, снова попытался поднять руку, но я торопливо выстрелил и, не глядя, поднял с пола последний штырь.

— Что, — прокричал я зло, — не всегда одиночкой лучше? Получи под зад от лица коллектива!