Чтение 31–й страницы книги ~Ожог от зеркала~

– Так тут и пеши за день доберешься. А там сейчас дружина со всей волости, что ты думаешь, душегубы там и сидят? Вполне могли сюда свалить. Глянь-ка, сапог.

Младший коробейник поднял яркий расписной сапог, валявшийся в кустах у самой дороги.

– С телеги, что ли, свалился? Второго нет, – огорчился он.

– А ты хочешь, чтобы они парами падали, – усмехнулся его спутник. Младший ещё покрутил в руках находку и зашвырнул сапог в кусты.

Поехали дальше.

– А что, кум, говорили, под Максатихой волколак объявился.

– Ну да. Я тоже слышал.

– А чего их не передушат всех? Опасные же звери.

– Дурень ты, кум. Волколак вообще не зверь.

– Типа оборотня?

Старший коробейник задумался.

– Ну да, похоже. Только человечину не жрёт.

– А ну как начнёт жрать? Что тогда?

– А ну как ты начнёшь людей резать? Вычислят тебя ведуны, и на арену. Так и там тоже. Волколаки, наоборот, полезные. Он перекинется и волков уведёт, если много их. Один волколак сотни охотников стоит. Они зверей пасут, как пастухи стадо.

– А правду говорят, что они сырое мясо жрут?

– Ну, это да. Когда он в морде волка, то конечно. А чё ему, по лесу со сковородкой бегать?

– Оба, кум. Второй сапог.

Старший коробейник натянул поводья. Лошадь остановилась.

– Не нравится мне это. Может, засада?

Младший уже спрыгнул вниз и крутил сапог в руках.

– Точно такой же. Да какая засада, нас всего двое. Наехали б мы на Хвоща, то-то б он твоего пистоля напужался. Слушай, а тот сапог правый был или левый?

– Не знаю, – хмуро ответил старший коробейник. – Ты ж его смотрел.

– Чёрт, не помню, – задумался молодой. – Поехали обратно.

– Да как ты здесь развернёшься? – резонно спросил его старший.

Развернуться действительно было негде.

– Это тот, кто потерял, увидел, что обронил сапог, да и второй выкинул, – догадался молодой. – Подожди здесь, я сейчас сбегаю.

– Ну давай, только быстро, – с сомнением сказал старший коробейник и на всякий случай приготовил пистоль. Молодой, сжимая в руке сапог, бегом бросился назад по дороге. Только он скрылся из виду, как из-за поворота показалась девушка, почти девочка. В лёгком платье, с корзинкой, она пошла прямо к телеге, улыбаясь во все зубы хмурому коробейнику. На глазу у неё растекалось огромное, безобразное родимое пятно.

– А ну стой, – вдруг сказал коробейник. Сзади послышался хруст, и он обернулся, держа в руках пистолет. Там чуть подрагивали кусты и вроде никого не было. – Ты кто такая?

– Я Марина, – сказала Марина. – Я в лесу заблудилась. Скажите, эта дорога на Старицу?

– А ну покажь, Марина, чего там у тебя в корзинке?

– Да вы что, дядечка? Грибы там. Вот. – Марина подняла корзинку обеими руками и протянула её коробейнику, тот автоматически взял корзинку, не выпуская из рук пистоль, в то же мгновение девушка присела, подхватила с земли саблю – та была забросана листьями – и приставила её к горлу бородатого мужика. Сбоку нарисовался однорукий пацан очень неприятного вида, покачивающий двуствольным пистолем. «Не зря хрустело», – обречённо подумал коробейник.

– Слезай, дядечка. Приехали, – спокойно сказала Марина, и коробейник слез, чувствуя, как легко эта рыжая перережет ему горло. Муха пихнул крюком его пистоль подальше в телегу, аккуратно держа коробейника на прицеле, а Маринка профессионально и быстро обшмонала мужичка с головы до ног. Вытащила из рукава шарик ведьминого пороха и жестом приказала развернуться.

Ещё через минуту руки его были скручены проволокой, рот заткнут, на ухо ему шепнули «не поворачивайся», а телега поехала дальше, увозя с собой и весь товар.

Коробейник только мычал, дёргаясь, но не решаясь повернуться – чёрт знает, что на уме у этой жуткой парочки... Получать пулю в затылок мужику не хотелось, было безумно жаль лошади, и в то же время он чувствовал, что только что мог с лёгкостью отправиться на тот свет. Глаза и у девки, и пацанёнка были страшные, полные чёрного яду. И уже без руки, стервец...

– Прикинь, кум, оба левые, – послышалось из-за кустов на повороте.

Старший коробейник наконец повернулся, выплюнул тряпку и объяснил куму, куда следует засунуть оба сапога в такой непростой ситуации.

Школяр осмотрелся, «слушая» местность. Фон был везде различным, как и положено. Но в одном месте, у отдельно стоявшей избушки, выделялось «излучающее» пятно. Тарас «прислушался» получше.

Там была опасность.

В русском языке нет точного слова, чтобы передать это ощущение, но ошибиться было невозможно, как невозможно, к примеру, пропустить незамеченным резкий тухлый запах. Избушка бревенчатая, без окон. Или сарай, или банька, вернее банька, поскольку на крыше кособочилась странная, как на детских рисунках, наклонная труба. Зачем было делать трубу не вертикальной? Или это от старости её так повело? Избушка глубоко вросла в землю, бревна почернели.

– Не надо туда ехать. Давай в обход, – выдал резюме школяр.

Хвощ кивнул.

– Что-то меня сомнения берут. Посмотрел – и не надо. Почему не надо, объясни?

Тарас смешался. Он как-то не был готов формулировать причины своего решения, да и сам их толком не знал. Просто «слышал» чёрное, зудящее пятно.

– Так там это... Не нравится мне вон та избушка. И всё тут.

– И всё тут. Раскомандовался. А давай-ка мы тебя проверим. Штырь!

На окрик Хвоща среагировал невысокий кривоногий мужичок с реденькой кудлатой бородёнкой.

– Смотайся-ка вон к той баньке, только осторожно. Видишь? Во-он, через поле, у самой опушки. Проверь. – Хвощ поднял вверх руку, останавливая остальных. Штырь кивнул и широкими, чуть косолапыми шагами пошел, покачиваясь, через жухлую траву. По дороге здесь выходило длиннее.

Поле он пересек довольно быстро, но затем шаги его замедлились, и у самой избушки Штырь почти остановился. Потом он вообще замер, пригнулся, оглянулся в сторону Хвоща – вряд ли он видел его через кустарник, сделал несколько сторожких шагов вперед и снова встал. Хвощ терпеливо ждал. Вдруг Штырь распрямился и бросился бежать обратно, переваливаясь на своих кривых ногах и закладывая чуть ли не заячьи виражи и петли. Избушка за его спиной расцвела красивыми яркими огоньками, Штырь споткнулся, но продолжил свой бег, затем споткнулся ещё раз, ещё, обхватил руками живот, шагнул, приволакивая ногу, и упал, скрывшись в густой заснеженной траве. От баньки уже бежали стражники в пунцовых панцирях-жилетах, лучшей в княжестве броне. Добежав до места, где упал Штырь, они начали пинать невидимое тело, один замахнулся было пикой, но товарищ остановил его, затем подняли несчастного на руки – тот не подавал признаков жизни и поволокли к своей избушке. Всего их было около дюжины; к лесу, где без движения стоял невидимый от баньки отряд Хвоща, никто из них не пошел.* * *

Тарас посмотрел на атамана. Хвощ был доволен. Потерял человека и был доволен. Почему? Он терпеть не мог Штыря, неожиданно вспомнил школяр. Тот иногда пререкался с атаманом. Тарас начал понимать логику своего «партнёра». Избавился от строптивца, проверил школяра, не попал в засаду... В такой броне, да с огненным боем, да с воздуха поддержка – могли изрядно банду потрепать. Трёх зайцев сразу.

Но если Штырь очнется, что-нибудь расскажет... Хотя что он им может рассказать? Только то, что к банде приблудился школяр.

Атаковать пунцовые жилеты Хвощ, конечно же, не стал.

Вскоре Тарас завоевал доверие – улучив момент, ушёл из лагеря, оставив записку, а через полтора часа вернулся. Начавший психовать Хвощ постепенно успокоился и с этого момента перестал опасаться, что Тарас неожиданно исчезнет.

Атаман убедился, что пока – до штурма башни – у него появился попутчик. Кто кого использовал, было непонятно, сотрудничество получалось взаимовыгодным. Оба понимали, что потом их дороги разойдутся, ну так что ж... Школяр считал, что сумеет переиграть мужиковатого атамана со смешными косичками. Хвощ понимал, что маг с ними ненадолго, но знал много историй о таких вот временно заблудших...

Лесная дорога редко отпускала людей.

Глава 19

Проявившийся сбоку Флейта – он часто возникал из ниоткуда, демонстрируя умение перемещаться, – подошёл к костру, возле которого сидели Хвощ, Бредень и Тарас.

– Хвощ, наши рыцарей поймали.

– Где, сколько?

– Сонных взяли. Бухие, тёплые. Не иначе с ярмарки. Их пара была. Один успел в броню вскочить, его Свист приложил кистенём. Второй жив.

Сзади уже подволакивали избитого белокурого парня в исподнем.

– Молодцы, – одобрил Хвощ. – Это им за Шершавого первый платёж.

– Рыцари своих так не оставят, – сумрачно сказал Тарас. – Теперь за нами ломанёт целая свора.

– И что? – подозрительно спросил Хвощ. – Ты хочешь оставить его заложником?

– Я бы повесил, – просто сказал Тарас. Не ожидавший такого ответа Хвощ переглянулся с Флейтой.

– И сам бы повесил? – вдруг спросил Флейта.

Тарас кивнул.

– Я не очень люблю рыцарей.

Парень разлепил спёкшиеся губы и плюнул в сторону школяра.

– Попадёшься и ты к нам.

– Уже попадался, – спокойно ответил Тарас.

– Ладно, – сказал Хвощ. – Тащить его нам незачем, один хрен, скидки не будет. Допросили?

Флейта кивнул.

– Ни черта не говорит. Гордый.

– Ну и ладно, – благостно кивнул Хвощ. – Зови Борисов. Вешать будем.

Парень, не ожидавший настолько быстрой развязки, побледнел. Школяру тоже стало не по себе, но он не подал виду. Появилась мощная пара мужиков, что обычно ошивались вобозе или исполняли роль постовых. Мыло уже прилаживал петлю. Судя по всему, этот ритуал был в банде отлажен.

– Суки, – снова плюнул парень, но плевок не получился, и часть слюны осталась на подбородке.

– Да ты зря сердишься, мил человек, – добродушно сказал один из палачей. – Ваши наших тоже вешают.

– Твари, – снова не сдержался рыцарь.

– А ты, может, чего дельное сказать хочешь? – участливо спросил Хвощ. Опомнившийся рыцарь помотал головой.

– Ты бы лучше желание загадал, – улыбнулся мужик покрупнее, ростом почти со Свиста. – Слева Борис, и справа Борис...

– Только не говори никому, а то не сбудется, – добавил второй. Несмотря на то что шутка, очевидно, была «заготовкой», все зрители заржали, и даже Тарас нервно улыбнулся. Хвощ цепко следил за реакцией школяра, но тому сейчас было не до соглядатаев. За участие в убийстве рыцаря полагалась смерть.

– Покурить бы... – вдруг сказал белокурый парень.

– Вредно курить, – сказал один из палачей, устанавливая скамейку.

– Я же предупреждал, молчи, а то не сбудется, – укоризненно сказал второй. На голову парня накинули мешок, он дёрнулся в руках державших его бандитов, получил мощный удар под рёбра и покорно встал на скамейку. Через минуту всё было кончено.

Укладывались быстро. До Максатихи было ещё три перехода.

Мало кто знал, куда они собираются, – люди Хвоща не привыкли к лишним вопросам. Наблюдая за суетливыми сборами разбойников, Тарас спросил сидевшего рядом Хвоща:

– У вас сумки заплечные нормальные есть? Что это за мешки с лямками?

Предводитель пестрого лесного воинства, хмуро тянувший вино из роскошного стакана с гравировкой, нехотя ответил:

– Новые эти, складни по-вашему, под дождь попали и расползлись. Карман влево, карман вправо, все три объема. Обычные кармашки получились.

– Не понял. Как всё это барахло переть предполагается?

– Сумки были, – мрачно сказал Хвощ. – Лошади были. Сейчас ни хрена. Ни лошадей, ни сумок. Только то, что взяли у восточников.

– А с лошадьми как?

– Это что, всё обязательно рассказывать?

– Я серьёзно, Хвощ. Что-то мне в твоей информации не нравится.

– Последнее время сплошная напасть. То спину коню собьют, то потница, то в траве попадётся дрянь. Лошади дохнут, люди болеют, чесотка какая-то появилась. Сумки вон намокли. Как они под дождём оказались, никто не разобрал. Шершавый попался по-глупому, на верном деле. И все лёжки наши, считай, псу под хвост.

– Хвощ, – подскочил Боря-маленький, – рыба в садке протухла.

– Так выкинь её на хрен, – взъярился атаман.

Тарас ещё раз подивился несоответствию роста и прозвища. Разбойник был на полголовы его выше. Зато Большой Борис был выше ещё на вершок.

– Хреново, – подытожил атаман. – Может, ты чего поправишь, кудесник. С вошками у тебя хорошо получилось.

Тарас нахмурился. Картинка получалась невесёлая. То, что Хвощу казалось обычными неудачами, могло быть провалом поля, созданным магами магистрата. Серьёзные бандычасто сопровождали таким образом, обеспечивая охранным отрядам княжества магическую поддержку. Это осложняло и план Тараса, поскольку начинать придётся не с нулевого уровня, а с отрицательного. Техника этих провалов была проста, присутствия «клиентов» для колдовства не требовалось. Заклятие накладывалось на площадь, реагируя на проклятия невинно убиенных, которых на любой банде висело предостаточно. Таким образом, каждый труп продавливал вероятностное поле, снижая общую удачу, пока банда не попадалась в ловушку или не разбредалась из-за внутренних неурядиц. Работала такая паутина жёстко, и если разбойники её цепляли, то месяц, от силы два – и банде приходил конец. Именно так попали на арену карелы Колеса, по-дурацки угодившие в засаду.

Если на банде Хвоща тоже затягивается удавка... Её очень непросто отцепить, нужна встряска поля. Хотя штурм башни как раз подходит. Потом, получается, он выводит бандитов из-под возмездия. Хрен с ним, раньше надо было думать. Самое интересное, не является ли их лесная встреча частью этого самого прогиба? А весь план штурма просто окончательной, фатальной неудачей для Хвоща?

– Ну, чего замолчал? – потерял терпение Хвощ. – Будешь сумки ремонтировать?

Тарас отрицательно помотал головой.

– Пакуйтесь в то, что есть. Чтобы сумку перенастроить, зеркальный каркас нужен, с подпиткой огнём и словом.

– В смысле?

– Здесь, в лесу, не смогу.

– Так нам же здесь надо, – осклабился Хвощ.

– Не получится.

Атаман вдумчиво почесал основание средней косички.

– Ну ладно. Волокуши сделают, всё дотащат. Ты мне обещал свой план рассказать.

– Обязательно, – согласился Тарас. – Но сначала подойдём поближе.

Трактирщик был толст и коротко острижен. Отдуваясь, он поставил перед валчами пиво, от которого шёл великолепный запах, бросил на блюдо две индюшачие ноги и горсть дробленых чёрных сухарей.

Лизо брезгливо поморщился. Грач отволок поднос к угловому столику. Оба валча были в тёмных плащах с капюшонами, так что понять, кто они, было непросто.

– Ты собираешься это есть? – брезгливо спросил Лизо, переворачивая копчёную ногу двумя пальцами.

– Конечно. – Грач кинул в рот горсть чёрных сухариков и весело ими захрумтел. Затем вкусно отхлебнул пива. – А ты собираешься питаться святым духом? Давай, не привередничай.

– Типичная кухня простолюдинов, – не меняя интонации, сообщил Лизо, отщипывая край индюшачьей ноги. Он попробовал мясо с таким видом, будто это была печёная крыса, удовлетворённо двинул бровями и дальше ел уже без комментариев.

– Нормальная еда. Здоровее, чем твои винные трюфеля и перепёлки.

Лизо, что было редкостью, промолчал, соглашаясь, – он ел и даже прихлёбывал пиво, и Грач решил не развивать тему трапезы.

– Когда Костин подъедет? – поинтересовался он у своего цветного.

– Через неделю.

Грач снова захрумтел сухариками, размышляя.

– Их видели возле Старицы. Ты хочешь непременно туда вернуться? Им и так вязы свернут.

– Не факт. – Лизо приложился к кружке и почти её ополовинил. – На арену школяра могут и не отправить. Ему помогает кто-то из Колледжа. Этот же кто-то, вероятно, и дал ему камень на все бои. Если они доберутся до заклятия...

Бродяга сбоку начал прислушиваться к разговору. Заметивший это Грач внимательно на него посмотрел, и тот потерял к валчам всякий интерес, сосредоточившись на своей тарелке. Кроме костей рыбьего хвоста, там ничего не наблюдалось, но от костей бродяга уже не отвлекался.

– Ладно. Сеть мы сожгли, новую им зацепить не за что, зельцкабины любой след отсекают, к Старице, если что, мы доедем уже послезавтра. Но зачем нам Костин? Сутки теряем на его группе.

– Затем, что вдвоём мы в прошлый раз не справились.

Грач, прикусивший было индюшачью ногу, вернул её на блюдо.

– Ты считаешь, мы не справились? Бургомистр мёртв.

– И заклятие потеряно. Меня тревожит его амулет, цветный. У него всё-таки был какой-то амулет, а это неизвестная нам карта.

– Ты предполагаешь что-то конкретное?

– Я уже думаю, а вдруг это его собственный камень?

Лизо раскраснелся, и яду в нём слегка поубавилось. Грач допил пиво, щелкнул пальцами, и трактирщик подскочил с повтором.

– Ты думаешь...

– Вполне возможно. – Лизо вздёрнул рукав плаща и полюбовался на своё запястье. Там мерцали три драгоценные магические нитки – ядовито-желтого, тёмно-синего и голубого цвета.

– Спрячь камни. – Грач одёрнул его рукав. Он явно запоздал с этим движением, все посетители трактира смотрели теперь на Лизо, а челюсть толстого трактирщика отвисла до самой стойки.

– К чему это пижонство? – вздохнул Грач, высыпал на стол щепотку серого порошка, что-то вспыхнуло, и люди как ни в чём не бывало вернулись к прежним занятиям.

– А ты кого боишься?

– Мы в Старицу собираемся. Специально заложили такой крюк. А ты хочешь, чтобы Колледж снова на нас сеть повесил? За этот трактир уже можно зацепиться.

– Можно было зацепиться, – поправил его Лизо. – Мне захотелось на них посмотреть, – объяснил он. Грач только вздохнул.

– Так ты предполагаешь, что такой камень мог быть у школяра с самого начала?

– Это объяснило бы, почему он остался жив.

– Да, но ты же его обыскал.

Лизо приподнял тонкие пальцы в недоумевающем жесте.

– Обыскал. И ничего не почувствовал. Я надеюсь сделать это ещё раз.

– Кстати, с кем приедет Костин?

– Лась, Сински, Мируб, Шазарин и Медянка.

Грач приподнял второй бокал Лизо и вопросительно на него посмотрел. Тот покачал головой, поражаясь манерам своего цветного, но потом кивнул, соглашаясь. Половина содержимого перетекла в кружку Грача.

– Ты решил захватить город? – деловито поинтересовался Грач.

– Я хочу взять этого школяра, – бесцветным голосом сообщил Лизо.

– И для этого нужны восемь валчей? – поднял брови Грач.