Чтение 49–й страницы книги ~Ожог от зеркала~

– Именно так. Зато здесь две зельцкабины.

– Одна в городе. А другая где?

– А другая со стороны Смоленска.

– А, ну да. И чем нам это поможет?

– Ничем. Сейчас из нашей наверняка прёт княжеская дружина и рыцари. Ещё пара часов, и над нами повиснут стрелки. Я буду удивлена, если хоть кто-нибудь из нас доживётдо вечера.

– Не паникуй, – мрачно сказал Хвощ. – Удирать не собираетесь?

– Мы слово держим, – сообщил ему Тарас. – Иначе тебя бы и не позвали.

Ничего не отвечая, Хвощ махнул рукой, подзывая Шершавого и Флейту.

Глава 44

– Честь и порядок. – В зал звеньевых вошла Анна. С ней был совсем молодой рыцарь. Он совсем недавно прошёл ранг стремянного и теперь всё время оттопыривал лацкан со значком.

– Честь и порядок, – поднялись со своих мест Павел и Ладья.

– От границы со Смоленском пришло сообщение. Смоляне напали на наш гарнизон. Угнали скот, захватили несколько женщин, перебили отряд «петушиных перьев». Два стражника спаслись, от них и информация. – Глаза Анны победно поблескивали. – Границу перевели в активную фазу, и открылась очень интересная картина. С нашей стороны к их территории движется банда Хвоща.

– Это точно? Их уже идентифицировали?

– Да. Стрелок висел над ними, пока позволяла облачность. Это они. Почти все на лошадях, и весталки до сих пор с ними.

– Сейчас их ведут?

– Нет. К полудню тучи разогнало, и стрелок вернулся в Зубцов. Судя по всему, они ещё не знают, что обнаружены.

– Хорошо. Это очень хорошо. А не рискованно было снимать верхнее наблюдение?

– Граница в активной фазе. Видно перемещение любого человека в двадцатимильной полосе. Им не потеряться.

– Может, стоило атаковать? Сколько у Хвоща бойцов?

– Много. Почти сотня.

– Каким порядком идут?

– Впереди разведчики, затем основная масса, затем пеший арьергард.

– Зачем им сзади пешие? Сколько их там?

– Около дюжины. Мне тоже непонятно их назначение.

– Может, стоило обстрелять мерзавцев? – буркнул Ладья.

– Стрелка могут уничтожить. У них там неплохая команда магов. Да и спугнём. Атаковать надо, когда будет достаточно сил.

– Логично. Какие будут предложения?

– Насколько мне известно, туда сейчас перебрасывается Южная дружина. У неё две задачи – отбить угнанных людей, скот и уничтожить банду. В принципе дружинники должны справиться, но я предлагаю поучаствовать.

– Безусловно. Это просто наша обязанность. После того, что натворили эти мерзавцы...

– В башне они особо не злобствовали.

– Да. Только взяли её штурмом. Перебили стражу, ограбили казну. Так, развлеклись.

– Сколько звеньев?

– Я предлагаю шесть. И ещё три запросить со стороны Смоленска.

– Они же там чуть не войну затеяли.

– Война не война... Конфликт дело местное. С этим пусть князья разбираются и стража пограничная. А рыцари в таких делах не участвуют. Так что помощь надо запросить.

– Кстати, как-то всё интересно совпало. Только они подходят к границе, как на границе инцидент. Такого давно не наблюдалось.

– Предполагаешь, за этими ребятами стоит Смоленск? Нереально.

– Почему нет? Какая-нибудь пролитовская группировка.

– Зачем тогда оставлять башню? Им бы и выступить, пока держали её в руках.

– Не знаю. Это как раз и плохо. Они всё время нас опережают.

– Возможно, им просто нужна казна и магические артефакты. Для того и ударили сейчас по границе, чтобы отвлечь.

– Глупый удар. Получилось наоборот, привлекли внимание. Так бы они спокойно прошли на территорию смолян.

– Не знаю. Ситуация непонятная, предлагаю помощь смоленской башни не запрашивать. Шести звеньев хватит за глаза.

– Ладья, ты, как всегда, неосторожен. А если они уйдут на территорию Смоленска?

– Пошлём уведомление и будем преследовать на их стороне. Вот тогда и подключишь смолян. А пока надо их просто туда не выпустить.

– Ну... Пусть так, – с сомнением сказала Анна. – Павел, поднимай людей.

– Шесть звеньев? Это по рыцарю на каждого бродягу. Не слишком много чести?

– Лучше с перебором, чем упустить их ещё раз.

– Перебрасываем через зельц?

– Естественно. Иначе не успеем.

Свистнула вмонтированная в стол глиняная птица. Глаза её вспыхнули коричневым и жёлтым.

– Спецвызов из Смоленска.

Анна щелкнула клювом соловья и взяла под крылом специальный наушник. Какое-то время она молча слушала, кивая в такт невидимому собеседнику, затем сказала однозначное «согласна» и отключила связь.

– Смоленские рыцари будут участвовать в пограничном инциденте на стороне тверской дружины. Они хотят локализовать конфликт и считают действия своего воеводы безобразием. Ни псковская, ни смоленская дружины ввязываться не будут.

– Отлично. Стало быть, официальный Смоленск сюда руку не прикладывал. Почему ты не запросила помощь?

– Ещё не поздно. – Видно было, что Анна колеблется.

– Давайте хоть со своими бандитами сами разберёмся, – подвёл черту Ладья.

– Тверитяне их обнаружили, – сообщил Сински.

– Хвала тёмному пламени. Где они? – Лизо достал рапиру и начал вворачивать в рукоять усиливающие артефакты.

– У смоленской границы. Обошли Волоколамск. Осталось пятнадцать вёрст.

– На конях?

– Да. Но там бездорожье. Видимо, рассчитывали пройти скрытно.

– Почему не прошли? – спросил Грач. Он тоже начал собираться.

– Граница перешла в активную фазу. Под Рузой какой-то инцидент.

– Сигнал с тверской стороны?

– Источник из тверского магистрата, и уже есть подтверждение от смолян. Те тоже их видят, но считают патрулём пограничной стражи. – Сински улыбнулся.

– Отлично. Жаль, что они засветились. Ещё лучше было бы взять их на смоленской стороне.

– На смоленскую сторону их вряд ли выпустят.

– Сколько их?

– Около восьмидесяти. Основная масса на конях, и сзади небольшой отряд пехоты.

– Глупая диспозиция. Им надо обеспечивать мобильность основного ядра.

– Скорее всего сзади бродяги, которым не досталось лошадей.

– Хорошо, если порубят, а если возьмут живьём? – многозначительно сказал Грач. Лизо хищно усмехнулся.

– Сински, поднимай всех. Через пять минут выходим.

За окном с трупом собаки работали Мируб и Шазарин.

Проводив глазами Сински, Лизо сказал вполголоса:

– Если школяра возьмут живьём, заклинание наперстных зомби потеряно. Да и браслет Костина тоже.

– Думаешь, он ещё в банде?

– Они потому и попали под инцидент. Нацепил какой-нибудь дурень, продавил поле. Плебс нельзя подпускать к магии.

– А это не может быть провокацией? У тверитян к нам тоже счёты имеются.

– Слишком сложно организовать такую игру. К тому же нас считают парой, что давно уже не так.

Грач поднялся. Он был уже готов.

– Идём через зельц, со смоленской стороны?

– Разумеется.

Двенадцать фигур в одинаковых плащах с капюшонами скользили по заснеженной опушке леса. По характерной манере двигаться и длинным кривым дубинам опытный глаз узнал бы в этом отряде монахов. Прямо перед ними в прозрачном зимнем перелеске двигался отряд Хвоща.

Они шли так уже несколько дней, иногда входя в зону прямой видимости – всегда очень осторожно, так что пока люди Хвоща не замечали преследователей, но чаще держа большую дистанцию, ориентируясь на следы копыт и движение странного комка серой шерсти. Тот катился перед маленьким отрядом наподобие сказочного колобка.

Монахи почти не разговаривали. Питались они какой-то снедью из заплечных сумок, а на ночлег устраивались в сугробах, заворачиваясь в серые плащи.

Им не было дела до Хвоща, Тараса или башни весталок. Банда была только помехой, не дававшей подобраться к Зенону. К вору, убившему одного из братии и ранившему ещё двоих, ударившему настоятеля и похитившему главную святыню храма.

Монахов не интересовало серебро, жизни весталок, стражников и бандитов. Даже собственная жизнь не имела для них особой ценности. Они выжидали удобный момент.

Изъять браслет и убить Зенона.

Заклацали взводимые арбалеты. Лучники сдвигали поудобнее колчаны. Пращники распределили костяные шарики. Защитные заклятия на камень, дерево и металл применялись намного чаще. Бандиты прилаживали доспехи, защищая себя и лошадей от удара сверху, лучники и арбалетчики проговаривали групповые команды. Иногда в бою очень важензалп, а иногда наоборот – грамотный разбор целей. Все заплетали косички, вплетая в них чёрно-белые ленточки. Те, у кого подобное действие исключалось лысиной, метили ленточками усы или бороду. На вопрос Тараса, зачем этот «маскарад», Хвощ сумрачно ответил:

– Мы не дружина, у нас формы нет. Так им сложнее разбежаться.

Подивившись здравому смыслу атамана, Тарас предложил выдать бандитам «горячительного коктейля» и нанести пару штрихов «боевой раскраски». То и другое поднимало боевой дух. Хвощ принял предложение, тем более что настоянный на травах коктейль оказался спиртным.

– По два глотка, не больше, – предупредил школяр и, подавая пример, сам отхлебнул из баклажки. Хвощ приложился вслед за ним, передал зелье дальше и тут же велел «раскраситься» всем, начиная с себя и Флейты. Североамериканская магия «рисунка по лицу» функционировала весьма неплохо. Впрочем, банда и без того была настроена землю грызть, а прорваться.

Лодки перевели в «надземное» положение, в котором они скользили над поверхностью, готовые к настоящему взлёту. С учётом обозных – если бы пришлось резко сбросить с них поклажу – у банды получалось восемь подменных лошадей.

– Всем быть готовыми идти на прорыв. Если не уйдём за границу, нам хана. По команде сани бросаем. Всё лишнее – на снег. Пращникам взять костяные шарики. Больничным саням уходить сейчас, отдайте бабам всё, что они попросят.

– Ничего они не попросят, – мрачно сказал Никита, помогая перегрузить Ярослава из саней в летающую лодку. Тот чуть-чуть порозовел, но был ещё очень слаб. Всё, что у него получалось без боли, – это приподняться на левом локте.

– Пусть хоть часть обозного барахла возьмут. Всё равно выкидывать, – обозначил подоплёку своей щедрости Хвощ.

– Может, ещё проскочим. Я пока ничего страшного не наблюдаю, – сообщил Шершавый.

Мария уже сидела в «госпитальных» санях, собираясь поворачивать к лесу. Пациент там остался только один – жестоко простудившийся разбойник. Он метался в жару и всё время кашлял.

Младшая из весталок решила не покидать тверскую землю. Одна из женщин банды осталась с ней. Вторая «собутыльница-сокроватница» в последний момент передумала и решилась сесть на коня. В летающих лодках место нашлось только для Ярослава. Перегружать «общаковое» серебро в седельные сумы Хвощ отказался категорически.

Оружия в санях не было, так что вся тройка вполне могла сойти за местных. Конечно, риск был достаточно большим, особенно если кто-то наблюдал это перемещение. Но небо оставалось прозрачным, а брать сани с женщинами в пограничный бой было безумием.

По щеке Марии скатилась слеза. Чтобы не показывать слабость, весталка отвернулась, уткнувшись лицом в походный скарб. Её спутница правила лошадью, часто оборачиваясь на уходящий отряд. От тщательно распределённого по одежде серебра её формы значительно покруглели. Тарас и Варвара уже развернули коней, Ольга возилась на летающей лодке, расчехляя боевые артефакты, Никита и Уля стояли рядом. Прощаясь, Кит высоко поднял руку.

Вроде как утешая, школяр привлёк весталку и почувствовал ответное движение, настолько трепетное и робкое, что вопрос слетел с губ сам собой.

– Влюбилась, что ли?

От парня шел дурманящий запах, от которого у весталки кружилась голова. Глаза Ули затянуло поволокой, она поплыла сквозь волны холодного снега, покачиваясь на этихкрепких руках.

– Да. Влюбилась.

Мгновение Никита смотрел ей прямо в глаза, затем поправил девушке платок и подсадил в лодку.

Нужно было догонять уходивший отряд.

В небе громыхнуло.

На крепостную стену посыпались осколки. Последовал новый разрыв, затем ещё один, и ещё. Бомбарды Южной дружины начали обстрел смоленской крепости. Рваные, горячие куски металла, слепо разлетавшиеся в разные стороны, никого не задевали – обереговое заклятие пока хранило защитников стен, – но постепенно подтачивали удачу гарнизона. Пять-шесть часов такого обстрела – заклятие сойдёт на нет, и тогда уже раненых будет в избытке. Вот только не собирались тверичи лупить чугунными ядрами попусту. Бомбарды, похоже, только отвлекали.

Из заснеженного оврага, густо заросшего орешником, выскочили до десятка низко летящих кольчужников. Умело изгибаясь в своих стальных, нашёптанных от стрел доспехах, они балансировали на скоростных досках, очевидно, собираясь подсечь подъемный мост. В руках у каждого виднелся складень – огненный меч, что бьёт всего несколькораз, зато перерубить может и бревно, и камень. Таким по цепочке подъемника вовремя чиркнуть...

Не получилось. И не должно было получиться, такие финты удавались, только если охрана семечки щелкала либо вовсе из зелёных новичков состояла. Вокруг кольчужников густо зацокали стрелы, одного сшибло с доски, так что он прокатился кубарем, оставляя кровавый след, и замер ничком, будто на штырь напоровшись, остальные, четко маневрируя, продолжали приближаться, но опаздывали – цепи втягивались в барабаны, и мост быстро поднимался. Как только стало понятно, что удача не на их стороне, кольчужники повернули. Несмотря на умелую раскачку стопой – каждый кольчужник ускорял и направлял движение скоростной доски, движители вскоре выдохлись, магическая накачка не могла долго держать человека даже в лёгкой броне, и кольчужники, побросав деревянных «коней», рысцой побежали к лесу. Из-под огня они выбраться не успели, вокруг продолжали падать мушкетные пули и стрелы, а когда от крепости дали арбалетный залп, ещё один кольчужник пошатнулся и упал ничком. Арбалетный болт пробил лёгкую каску и глубоко ушёл в затылок.

А от леса уже шла панцирная пехота.

По этим от крепости кидали тяжелые ядра. Стрелой панцирника сбить почти невозможно, так что лучники даже не тратили боезапас. А вот ядро, начиненное металлической крупой, разлетаясь во все стороны смертоносными брызгами, уже давало серьёзный шанс.

Втянув головы в заговорные латы, похожие на жуков-броненосцев тверские панцирники продвигались вперед под щедрым дождем картечи. Под удачным выстрелом упали сразу двое, судорогой пошло выгибать тела, ещё кто-то попятился, размазывая кровь по древку пики, кто-то закрыл рукой окровавленный глаз, кому-то оторвало палец...

Но основная масса быстро приближалась к стенам замка. Мохом поросшие стены в три человеческих роста, ров, полный загнившей, еле прикрытой ледком воды, да нависающие боевые башни – приближение тяжелой пехоты казалось абсолютно бесполезным. Подойдут, бедняги, потопчутся с пиками под стеной, да и повернут несолоно хлебавши.

Впрочем, ни нападавшие, ни оборонявшиеся, очевидно, так не думали.

Прямо над башней соткался из пустоты стрелок.

Прозрачный его кокон поддерживали восемь птиц, и лучники на стенах даже не стали отвлекаться. Восемь птиц сшибить невозможно, кокон пробить, пока птицы контур держат, тоже невозможно, оставалось терпеть стрелка над головой, как ядовитую осу из кошмара, да пытаться уклониться от огня с высоты.

Уклонишься тут.

Стрелок бил точно, ему из кокона стрелять одно удовольствие. Боевые припасы он не жалел. То тут, то там вспухало багровое облачко разрыва, в нем корчился человек, смертно полыхая желтым огнем, рвал с груди горящий доспех и падал со стены то внутрь, а то и в гнилую воду. Подступающие к стенам латники каждый такой разрыв сопровождали яростным криком. Огонь оборонявшихся стал менее точен, смоленские бомбардиры следили уже не за пушками, а за страшной осой в поднебесье. Стало понятно, для чего лупили бомбарды: если и были маги у смолян, сейчас сквозь активную защиту стен они работать не могли.

Вверх взметнулись летучие шары на длинных верёвках – зацепи такую птицы, и стрелок может упасть, но парень в коконе, заметив опасность, сразу поднялся выше.

Олег понял, почему, когда удаётся всё же обрушить кокон, стрелков не берут в плен. Не помогают строгие приказы, не прельщает серебро... Уж ежели попался летун, рвут его на части. Но этот, на восьми-то птицах, явно не упадет. И три сокола веретено вытягивают, а восемь...

На стенах, видимо, хорошо это понимали, почти не стреляя вверх, сосредоточив огонь на подступающей пехоте. Панцирники продвигались медленно, оттягиваясь к востоку,где град смоленской картечи был менее плотным. Невысокий холм прикрывал пехоту от западных башен, тем постепенно становилось просто некуда стрелять, так что частьих орудий даже попробовала сбить летуна, разумеется, без всякого успеха. Так, вспухло в небе несколько прозрачных розочек.

– Хватит уже, засмотрелся, – толкнул Олега в бок Андрей. – Сейчас стену раскрошат, и хана смолянам.

– Глянь, подбили птицу.

Один из соколов, державших кокон, мелким комочком рухнул вниз. Стрелок, однако, не стал выходить из боя, продолжая гвоздить защитников с поднебесной высоты.

– Магия у них слабая. Только та, что на стенах. Наши бы давно летуна сковырнули.

– Сквозь защиту точно не ударишь.

– Не отвлекайтесь, господа. Не на зрелищах. Наша задача – достать Хвоща.

Шесть звеньев, семьдесят два рыцаря – зельцкабины миновали без потерь, – шли рысью по рокадной дороге. Обычно здесь гонялись за контрабандистами конные патрули. До встречи с бандой оставалось всего пять-шесть вёрст. Судя по данным картографов, Хвощ по-прежнему не подозревал об ожидающей его ловушке.

Двенадцать теней, скрытых капюшонами, наблюдали за телегой, что повернула от банды в лес. Лошадьми управляла женщина, рядом сидела ещё одна, в самой телеге кто-то лежал. Шедший впереди воин катнул мягкий клубок. Тот откатился в сторону основной массы бойцов Хвоща. Он катнул его ещё раз, с тем же результатом.

– Он не может запутать след? – спросил один из сумеречных спутников. Возглавлявший отряд воин отрицательно покачал головой.

Более монахи на телегу внимания не обращали.

– Вон они!

Передний рыцарь вытянул руку в световой перчатке. Вдали, в направлении смоленской границы, двигался конный отряд. Рыцари устремились ему наперерез.

Не принимая боя, банда пустила коней вскачь. Из-под облаков опускались два стрелка. Передний всадник кувыркнулся в оранжевом облаке разрыва, человек, скрючившись, остался лежать, оглушённая лошадь, вздрагивая хлипкими ногами, ещё пыталась подняться. Тут снизу мелькнул сполох, один из стрелков слетел со своих птиц, как если бы его кокон врезался в невидимую стену, и, вихляясь в воздухе, полетел к земле. Один или два сокола ещё держали центральное веретено, но блёклая фигурка пилота скоро ударилась о снег и, выгнувшись, замерла неподвижно. Рыцари, кони которых считались лучшими в княжестве, постепенно нагоняли банду. Летающие лодки видно было плохо – укутанные маскирующей дымкой, они напоминали большие заснеженные сани, только двигались почему-то в полутора саженях над землёй.

Второй стрелок поднялся в заоблачную высоту и стрелял оттуда, вспучивая снег под копытами лошадей Хвоща, и хотя огонь его не был точным, скорость уходящего отряда заметно снижалась. То здесь, то там заснеженная земля разлеталась яркими оранжевыми брызгами, напоминая огромные, мгновенно опадающие цветы. Вскоре кувыркнулась ещё одна лошадь, причём в этот раз пострадал только всадник – он остался лежать на грязном снегу, а лошадь поднялась и неспешно затрусила в сторону. По её бокам были навьючены мешки.

Расстояние между отрядами быстро сокращалось.

– Чем это они стрелка долбанули? – прокричал звеньевому молодой рыцарь.

Тот повернул голову.

– Что?

– Чем стрелка долбанули?

– В башне грабанули какой-нибудь артефакт. Козлы.

Холёные кони рыцарей сажень за саженью отмахивали снежное поле. Тяжело гружённые лошадки Хвоща оказались не способны на такую скорость, да и оставшийся в небе стрелок вносил сумятицу в передвижение банды. Казалось, ещё немного – и отряды начнут обмениваться арбалетными болтами. Вдруг одна из рыцарских лошадей засеклась и захромала. Всадник спешился.

– Они путанку кидают!

Прозрачная, почти паутинного плетения проволока-путанка, разворачиваясь из специальных пружинных клубков, предназначалась именно против конницы. Бандиты просто швыряли эти клубки назад, а те распрямлялись в огромные белёсые кочки. Стоило коню зацепить эту дрянь – и он надолго выходил из строя. Заметить на снегу такую кочку и успеть её обогнуть было непростой задачей. Одна за другой захромали шесть рыцарских лошадей, причём всадник последней с маху вылетел из седла и ударился о кривую берёзу, переломив телом промёрзший ствол. Отряд рыцарей несколько сбавил скорость. Расстояние, однако, продолжало сокращаться.

– Вызывай Смоленск, – крикнул Ладья. – Пусть закроют границу. Хотя бы пару звеньев.

– Хотя бы пару, – буркнул Андрей. – Хоть бы одно звено нашлось. Заранее нужно было договориться.