Чтение 34–й страницы книги ~Ожог от зеркала~

– Нет, – кратко ответил их вожак.

– Тарас, ты иногда перегибаешь палку.

Тарас встал.

– Всё. Хватит трепаться. Варька, ты идешь со мной?

– Да!!! – рявкнула на него Варвара. – Но я считаю, что ты козёл.

– Ладушки. С этим мы позже разберёмся. Никита?

Цветный только пожал плечами. Жест говорил об однозначном согласии.

– Лучник?

Воин кивнул. За всё время дискуссии он не вымолвил ни слова.

– Ярослав?

– Мне не нравится, что мы будем вместе с бандой.

– Мне тоже не нравится, но иначе нам башню не взять. Я надеюсь, что это ненадолго.

– А как же город будет без весталок?

– Плевать я хотел на их проблемы. Обойдутся как-нибудь. Ты сообщи своё решение. И учти: если откажешься, ты останешься нам и другом, и братом. Это моё личное, я тут и сам разберусь.

– Да ладно. Чего уж... – Ярослав тоскливо посмотрел в окно. Белый круг восходящего солнца пробивался сквозь облака. – Сказавши Аз, не бойся Буки. Я тоже пойду.

Тарас одобрительно щёлкнул пальцами.

– Отлично. Тогда собирайте вещи.* * *

– А помнишь, как мы с тобой познакомились? – спросил Никита.

– Конечно, – кивнул Тарас.

На первом курсе распальцованный богатенький Никита раздобыл где-то ужа – змеи в Твери встречаются нечасто, поэтому большинство горожан их не различает. И в стеклянной кринке принёс его в Колледж – попугать девчонок. Их тогда было ещё много, «девчачьи» специальности отделялись в основном на второй год. Ужик свою функцию отрабатывал. Свернулся в кольцо и затравленно шипел, когда Никита подчёркнуто осторожно тыкал в него веточкой. Девчонки радостно визжали, негодуя и пугаясь. Ребята, все как один, сообщали, что это уж, на что Никита резонно замечал – ну, тогда сунь палец. Палец никто не совал. Мало ли. Когда же пришёл черед Тараса – тот с сельской старательностью переписывал конспект (уже успел пропустить пару лекций), – тот также обозвал змею ужом, а на предложение сунуть палец спокойно дал его ужу погрызть. Разочарованный Никита вздохнул и представился.

– Испортил мне тогда развлечение, – вздохнул Никита.

– Зато сейчас развлеку, – резонно заметил Тарас. – Вы тут, ребята... Потактичнее, что ли.

Малая группа школяров въезжала на территорию банды.

Костин мягко провёл пальцами по затылку, затем его рука полукругом скользнула выше и начала массировать темя.

– Как добрались? – Голос Лизо журчал хрустальными каплями.

– Нормально. В общем, нормально.

– А что побудило тебя добавить «в общем»?

Костин снова провёл ладонью по темени.

– Блоки пришлось ставить? – догадался Лизо. – От кого?

– У смолян везде шаманы дежурят. – Сински был сух, прям, поджар и конституцией тела походил на самого Лизо. Его брат-близнец Лась имел такую же внешность. Говорили они всегда по очереди, причём один из них делал знак ладошкой другому о том, что собирается что-то сказать. Таким образом близнецы когда-то отучались излагать мысли хором. – Мы под вуалью шли, но какая-то их старуха вуаль пробила.

– Снова укрыться получилось?

– Вроде получилось. Костин только поздно среагировал.

Лизо поёжился, подняв воротник камзола, как если бы в комнате вдруг появился сквозняк.

– Обычно смоляне таким тщанием не отличались.

– Шаманы у них сильные, – пожала плечами Медянка.

Грач, сидевший прямо перед ней, удивлённо поднял бровь, и женщина-валч сочла необходимым пояснить:

– Не в смысле, что мы бы не справились, но вуаль они могли заметить.

– Могли заметить или заметили?

– Могли. Я думаю, не успели.

Лизо удовлетворенно кивнул.

– Пусть так. В конце концов, реально нам беспокоиться не о чем. Непонятна такая бдительность смоленского Князя.

– Может, беспокоится за своего бургомистра? – хмыкнул Костин.

– На то может быть сотня других причин, – подвёл резюме Грач. – Итак, господа. Нам требуется установить сеть по всему Смоленскому княжеству. Есть основания полагать, что сюда вот-вот пожалует объект, интересующий меня и Лизо. Скорее всего это будет группа из пяти человек, но возможны дробления. Появиться они должны со стороныСтарицы. Хотя, сами понимаете, будем страховаться. Сколько вам нужно времени?

– Здесь начнём?

– Прямо здесь.

– Часа хватит. Потом можно начинать плести.

– Отлично. Я и Лизо, разумеется, будем помогать. Я обеспечу штырь-наводку. Я был с объектом в контакте, напоминающем формирование зомби.

Костин, проверявший занавесь на окне, развернулся к Грачу, явно заинтересовавшись последней фразой.

– Можно об этом поподробнее?

– Несущественно, – махнул рукой Грач, и Костин вернулся к своему занятию.* * *

Туманный заволок усилился. Проще стало отслеживать мелкие ловушки – и Варька, и Никита неплохо чувствовали поле. Помогала почти идеальная, хоть и вечно поддатая, разведка Флейты – его парни умело расспрашивали местных, везде проходя «за своих». Кто бы ни планировал живца – магистрат или рыцари, – сеть явно не успела зацепитьбанду, и движение на Максатиху шло практически без осложнений. Опасаться следовало, пожалуй, только фанатичной группы рыцарей, что каким-то чудом двигалась почти вту же сторону, не имея чёткой наводки на след и не пользуясь поддержкой у населения. Несмотря на неудачи последних дней, банда даже увеличилась численно, впитав в себя несколько малых шаек, что были отозваны Хвощом с «зимних квартир».

Чуть не влетел на разведке Флейта с одним из своих парней. Нарвавшись на рыцарей, среди которых был маг – бандиты опознали его по жезлу, – оба бандита долго путали следы, пытаясь уйти по заболоченным перелескам, пока не поняли, что маг чётко выводит на них всадников. Когда расстояние сократилось до минимума – в тумане уже слышалось лошадиное ржание, – Флейта вспомнил инструкции Тараса и свернул на лесопилку, для чего пришлось выйти на открытое место, зато потом, в хаосе опилок и горбыля, их явно потеряли. Решив переждать именно здесь – отвалы покрывали немалую площадь, – Флейта с напарником благоразумно спрятались в очень маленькой, боковой канаве. Дюжина всадников в световой броне вскоре окружила лесопилку. Не пытаясь прочесать всё это пространство, отвалы просто подожгли. Селяне, стоявшие рядом, сумрачно наблюдали этот «способ ловли», отсекая огню дорогу к избам. Лесопилка сгорела. Один из всадников выписал её хозяину расписку, по которой тот должен был получить возмещение ущерба, но большого восторга это действо всё равно не вызвало. До малой канавы, где спрятались бандиты, огонь просто не дошёл. К вечеру рыцари уехали, а замёрзшие разведчики вернулись в лес.

Очень мешало пьянство. Все попытки Тараса ограничить «согревающее» и внедрить в банду хоть подобие дисциплины натыкались на полное согласие. Все признавали необходимость порядка, внутренних приказов, но как только в поле зрения оказывалось спиртное, благие мысли вылетали из лихих голов. Всё, что не выполнялось, не выполнялось именно из-за пьянства. Наказания помогали слабо. Унизительные не применялись – да и не следовало, наверное, их применять, – а простые тумаки и рубка пальцев, практикуемые у Хвоща, встречались одобрительным ржанием и мужественно закушенной губой. Отрезалась обычно одна фаланга, и некоторые «самородки» таким образом проштрафились уже по пять, по шесть раз. А потом всё начиналось сызнова.

Тарас предлагал и более радикальные средства – окончательно снести какую-нибудь пьяную башку, но Хвощ, на которого вдруг нашла либеральная струя, воспротивился. Башку, впрочем, он мог снести и сам, но делал это как-то бессистемно, сам будучи в пьяном виде, так что подобное действие учило не дисциплине, а просто тому, что пьяному Хвощу на глаза лучше не попадаться.

Конфликтов между школярами и «местными» пока не было. Присматривались друг к другу, благоразумно не высказывая претензии вслух.

Глава 24

– Где тут у вас умывальник? – спросил заспанный Никита. Стоявший рядом бородач хрюкнул и показал на бегущий неподалеку ручей. Школяр побрёл к воде, оскользаясь нараздолбанной тропинке. Там уже сидел Ярик, слушавший бродяг, оттиравших песком посуду. Немолодые уже дядьки, странно было видеть их в лесу, с оружием, среди душегубов. Удалью здесь и не пахло. Рядом потрескивал костерок, на котором грелась какая-то бражка. Работа сочеталась с выпивкой.

– Место я тогда получил... Вроде удача, а вышло погано. Я был старшим по цеху, по кирпичам. У меня и красный камень был, и мрамор. Даже слоновая кость под отделку. – Бродяга отхлебнул из кружки разогретого пойла. В такую погоду хмель уже не веселил, а становился необходимостью. Руки дядьки были красными от холодной воды. – Нормально вроде, живи да радуйся. Нет, бес попутал. Немножко денег не хватило. Буквально пяти ногтей.

– А так обычно и бывает, – вздохнул его собеседник. – Не хватает всегда чуть-чуть.

– Мне бы жалованье подождать, перекрутиться месяц, а я... Жадность все, жадность и глупость. Решил, толкну товар налево. Немного. Все проверки на мне, все жалобы на меня замыкаются. Кто заметит?

– А если ведун посмотрит?

– Ну, ведуна не проведешь, это понятно. Но у хорошего ведуна работа далеко вперед расписана. Это деньги надо платить, и немалые, а мне чего... Мне верили. Да я и унес-то там, чуть-чуть... Может, ногтей на полсотни.

– Ничего себе чуть-чуть.

– По тому складу это чуть-чуть. Это было вообще ничего.

– Так ты же говорил, нужно было пять.

– Так ото ж. Нужна пятёрка, а украл поболе. И того не хватило, через месяц добавил. Подумал, всё равно недостачу не видно, без проверки нипочем не найдешь. А потом отдам, мол, случаем. Или как-то иначе перемнётся.

– И чего? Накрыли проверкой? – Второй бродяга тоже налил себе пойла. Закрытый крышкой котелок грелся на углях, не вскипая. Он сделал вопросительный жест в сторону Ярослава, но школяр благоразумно отказался. Он не хотел привыкать к лесным напиткам. Посуда между тем быстро очищалась.

– Да нет, нормально. Просто потом меня грызть начало, мол, недостача есть, и погореть можно по крупной, на арену погореть, из-за ерунды, из-за двухсот ногтей. Так я ещё вынес. А там ещё. А там у меня уже по тысячам лакуны были. А потом и боле.

– Ни хрена себе. Это сколько ж ты упер?

– Да я считал, что ли. Только не в радость шли эти деньги. Всё как-то сквозь руки. Водка да дым пустой. Купишь что-нибудь, оно тебе и не нужно, а так... И все думаешь, думаешь, всё ждешь, когда они ведуна покличут. Или когда магистрат проверит, где материал...

– И чего, проверили?

– Да я утек накануне. Ногти забрал и ушел. Мне гадалка предсказала, что на неделе будут проверять. Да оно по всему к этому шло, как лед весной, везде подтаяло. Ещё успел ноги унести.

– Так ушел бы в другой город...

– Нет, браток... Меня так легко уже б не выпустили. Я думаю, меня не раз ведуном просвечивали, где да что. Тут, по этим ёлкам, никто не отыщет, где они растут. А по Праге только начни гулять, тут же дальний патруль сцапает.

– И что? Теперь до конца жизни будешь по лесам мотаться?

– Так ото ж... Уже и деньги давно кончились, и новых грехов нацеплял... Уже всё...

Башня весталок стояла на излучине Мологи, там, где река разливалась в длинное, поросшее тростником озеро Верестово. Вокруг простирались болота, смешанные леса, заливные луга, поросшие осокой... Благодатный край для скота, рыбалки, охоты и разбоя. Дорог в округе мало, зимники, гати, лесные тропы, лишь кое-где тянулась топкая по осени нить, соединяющая сёла побогаче. Здесь использовали лодки, да летающие гондолы – дёшево и быстро – регулярно сновали между Езьском и Тверью, проплывая над кривыми грязными дорогами, разбитыми колёсами деревенских телег.

Вокруг башни, однако, пейзаж был повеселее.

Жёлто-коричневые стволы корабельных сосен и берёзовые рощи, богатые, крытые черепицей дома крестьян – весталки приглядывали за всем, что располагалось по соседству, ухаживая за лесом и рекой, как хорошая хозяйка за огородом. Здесь не бывало плохой погоды – дождь только ночью, здесь поздно ложился снег, под соснами не держалась грязь, лишь толстый слой опавшей хвои, и вообще жить рядом с башней считалось так же хорошо, как и в столице. На сочувствие местных банде рассчитывать не приходилось.

Весь расчёт строился на внезапности и каком-то особенном плане Тараса. Школяр бывал тут раньше, специально ездил пару лет назад, и ещё тогда набросал очертания авантюры.

Никто и никогда прежде не решался на подобное святотатство. Возможно, потому, что охранялась башня не хуже княжеских палат. И Тарас тогда, побродив вокруг, ушёл несолоно хлебавши. Даже к ограде не приблизился.

Сейчас у него появился шанс.

Нападение горстки бродяг на подобную твердыню выглядело настолько глупо, что вряд ли кто-нибудь из власть имущих просчитывал этот вариант всерьёз.

Вопрос, не являлось ли оно и в самом деле идиотизмом.

– Ноготок к ноготку, монетки лаковые...

– Ладно тебе причитать, зато живой остался.

– Живой... Живой не живой, дома жена всё равно убьёт...

– Не убьёт.

– Ну, не убьёт. Пять лет работали, мяса и в праздник не едали, всё в кошель... Всё в калиту... – Невидимый собеседник всхлипнул. – Кто меня поймет, а? Кто меня поймет?..

– Да заткнись ты, дурень. Сам виноват.

– Ноготок к ноготку, один в один, лаковые... Все лаковые, с полировочкой такой, знаешь... Может, можно ещё... о-ох...

– Истинно говорят: дурень всю жизнь батрачит, чтобы богатым подохнуть.

– Кто меня поймет?..

– К монахам надо идти. Может, хоть что-нибудь найдется...

– Я убью эту скотину. Я найду его и убью.

– Как ты его найдешь, дурень?

– Я рожу его поганую выдавлю... Я... О-ох... – Маленький человек свернулся в клубок и тихо завыл, перекатываясь с боку на бок. Свист меланхолично смотрел на беднягу. Флейта толкнул его в бок.

– Пойдем, чего уставился.

– Может, монетку ему кинуть?

Флейта странно посмотрел на товарища.

– Ты чего? На солнце перегрелся? Или эти... Школяры мозги набекрень поставили?

Свист кивнул, соглашаясь.

– На хрена ему твоя монетка?

Свист снова кивнул и кинул человечку несколько серебряных монет. Тот скосил красным глазом и сгреб их вместе с песком, не переставая выть, но так, что одна осталась валяться.

– Смотри-ка, взял. Это ж гнилая кость вместо быка. У него ж полный кошель лаковых ногтей дюзнули. И взял, – подивился Флейта. – И одну вроде как на развод оставил.

Старушка бросила золотой грош, крупный желтый кругляш упал в пыль рядом с серебряной монеткой, и на этом милостыня иссякла.

– Не пойму я тебя, Свист. Монеты не жалко, но это же жлоб, он удавится, оно ему и не надо. Тебе-то зачем? Ты раньше вроде нормальный был.

– Тарас сказал, легче мне станет, если помогу кому. Вот так, пустяком даже.

– И чё? – Флейта заинтересовался. – Стало легче?

Свист прислушался к себе и молча кивнул.

– Вроде стало.

– Тю на твоего Тараса. Это ж бахил: нашел, кому помогать. Бабке б лучше монетку отдал.

Свист молча кинул монету подвернувшейся бабке, что сидела с шапкой, клюкой и какой-то корявой надписью на пергаменте. Флейта только языком цокнул и надолго замолчал.

Андрей распрягал уставшего коня. Рыжие волосы рыцаря были влажными от пота, лицо неестественно бледным. Олег, что управился чуть раньше, сидел на грязном бревне, обессиленно откинув голову. Андрей вытер пот, размазав грязь над бровями, и насыпал обоим коням корма. Олег не шевелился.

– Ты как себя чувствуешь? – поинтересовался рыжий рыцарь у своего напарника.

– Хреново, – хрипло ответил тот, еле двигая губами.

– Заболел, что ли?

– Похоже на то.

Андрей просыпал часть зерна и выругался. Олег вяло повёл бровью, обозначив своё отношение к такому непотребству, но на большее его уже не хватило. Андрей подмел зерно вокруг яслей.

– Ты бы так не сидел, симулянт. От стены холод, ещё больше застудишься.

Олег обозначил кивок, соглашаясь. Сменить позу или тем более встать у него явно не было сил.

– Надо было от Гнилой балки поворачивать.

– Кто знал, что снег пойдёт... – еле выдохнул Олег и снова закашлялся.

Андрей мрачно посмотрел на своего цветного. Разбойников уже было нащупали, но в последние дни они снова исчезли, как рыба, ушедшая на глубину. След потеряли, а вот застудиться получилось. Хворать в глуши не самое приятное занятие. Сам он тоже изрядно промёрз, но утром предусмотрительно надел под броню и куртку толстый свитер. Олег ограничился курткой.

«Похоже, придётся запрашивать замену», – подумал Андрей и помог Олегу подняться.

– Говорил я тебе, урод этот Тарас, – прошелестел его цветный. До них уже дошла информация, что школяр присоединился к банде. И вроде даже с какими-то друзьями. Андрей промолчал. Оправдывать парня было нечем. – Что-то неладное у нас впереди. Что-то... – В горле у Олега свистело.

– Меньше болтай, провидец. У тебя впереди кровать и кружка с горячим молоком. И будем свистеть замену Анне.

Олег кивнул, соглашаясь. Но продолжил:

– Предупреди наших. Вижу неудачу. Пусть будут осторожнее...

Тарас подошёл к костру, возле которого Хвощ на длинном прутике жарил сало.

– Надо в город человека отправить, чтобы купил кое-что по списку. И с лошадью, а то не дотащит. Можешь сделать?

– Ну, если ногтей дашь, так отправлю. Только объясни ему, чего и как.

– Да там простой состав. Иногда есть даже в сельских лавках.

– Тогда можно в город и не гонять. Тут недалеко торгует один знахарь, у него вашего барахла полно. Только берёт дорого.

– А зеркала есть?

– Зеркала в любой лавке есть.

– Там, кроме амальгамы, слой специальный нужен, или самим придётся мазать. Ладно, это у знахаря должно быть. А ты откуда знаешь, что он дорого берёт?

– Ну, мы у него тоже иногда покупаем. – Хвощ отвлекся от прутика и начал обкусывать ноготь, что, впрочем, не мешало ему разговаривать. – От мошки средство, от железа оберег... Так, по мелочи. Дорого берёт. Но товар хороший.

– Это то, что нужно. Здесь лучше переплатить. И ещё возле теплой мачты сосны растут. – Тарас показал на климатическую вышку, вокруг которой чернело пятно, там даже трава ещё не пожухла. – Пусть твои ребята соберут смолы.

– Это тебе всё для башни нужно?

Тарас кивнул.

– Не вопрос. – Хвощ свистнул, привлекая внимание банды. Тарас подошел к дереву с янтарным потеком, достал нож, кувшинчик и показал, как именно собирается смола.

– И много её нужно?

– Да бидончик желательно набрать. – Школяр показал пузатенький бидончик, в котором уместился бы средних размеров арбуз, – Хвощ только головой покачал. – Причембыстро, потому как вечерняя уже хуже.

– Короче, мужики, собираем эту дрянь до самого вечера, – повторил распоряжение Хвощ. – И чтоб каждый мне показал, сколько набрал и чего... А то знаю я вас. Флейта, отдельно ко мне. И готовь кобылу.

– Под груз?

– Нет, трахать её будешь.

– Да ладно. Я думал, может, верхом куда.

– Куда сейчас верхом, кругом эти твари летают. В поводу поведёшь, в Гнилую балку. Бакалавр тебе даст поручение. И чтобы мышь тебя не видела. И не вздумай к своей бабезавернуть. Убью нешутейно.

– Да ладно тебе. Когда это было.