Чтение 36–й страницы книги ~Ожог от зеркала~

– Что нельзя?

– Ну, нельзя школярам это рассказывать. Заболеть, там, можно или ещё что. Ну, вроде как проклятие.

– Ты что, считаешь, я и мысли читать умею? Что нельзя-то? – Тарас поправил перчатку на ладони. Попадание состава на кожу не рекомендовалось.

– Ну, нельзя это... Рассказывать.

– Нельзя, – устало кивнул Тарас. – Но тебе расскажу.

Довольный Лучник приготовился слушать.

– Спрашивай, – подсказал школяр.

– А, да, это... Как вы магией народ-то бьёте? Я ведь видел, когда нас брали. Маг магистрата, замухрышка, тьфу. Пошептал что-то, раздавил на ладошке, и у нас Рябой скрючился да брякнулся. Ломом так не сшибешь. А? – Лучник с любопытством следил за тем, как работает Тарас. Действие очень напоминало втирание лака в дерево, только здесь жидкость растворялась в серебряном покрытии стекла.

– Понятно. А то, что ты такого же бугая можешь тонкой палочкой свалить, это тебя не удивляет? Входит в горло маленькая стрелка, которую пальцем переломишь. Или пуля из порохового самострела. Кусочек свинца с горошину. И курлык. Нет человека.

– Так то пуля. Или стрела.

– А тут слово. Словом Создатель весь мир сотворил. И любую его часть можно словом разрушить.

– И стрела не всегда убивает. Тут надо и ветер учесть, и всё. И доспех.

– Так и слово надо оттачивать. Просто ругань тебе же неприятности приносит.

– Так расскажи. Я понять хочу. – Лучник скрестил ноги на восточный манер и приготовился слушать.

– Это сложно рассказать. Не то чтобы запрет, а просто сложно. Это... Вот попробуй рассказать, как правильно нужно бежать, например. Как ногу поднимать, как ставить... Сколько ни объясняй, ничего не получится. И сколько ни слушай, не побежишь. Тут просто побежать нужно, струну почувствовать. А так... Ну, в принципе всё это струнами ведётся. И ладошкой. Лучше двумя сразу.

– Какими струнами?

– Надо, чтобы по ним скользило. Их слышишь, сочетание слуха и кожи. Нет, извини, так это не объяснить. У нас им два года специально учат.

Лучник разочарованно вздохнул.

– Ну ладно. Буду смотреть, может, хоть что-нибудь запомню.

– Сегодня башню смотреть пойдём. Периметр охраны.

Лучник кивнул и принялся перебирать свои мешочки с болтами-стрелками. Они у него были рассортированы: самый большой колчан – обычные деревянные, с перьевой опушкой и металлическим наконечником; несколько костяных, с острейшим собственным жалом или насадкой из слоновой кости, несколько обычного стекла и несколько вулканического. Были даже пластинки китового уса, заклятие от которых всегда считалось перестраховкой. Иногда Тарасу казалось, что его друг способен бесконечно протирать болты, выверяя на пальцах центровку, расправляя оперение и подтачивая что-то крохотным напильником.

Вокруг башни степенно ползали гигантские пауки. Обычные пауки, с белыми крестами, на длиннейших, покрытых липкими волосками лапах. По величине эти твари значительно превосходили не то что человека – даже всадника. Жуки были чуть меньше, но смотрелись ещё менее дружелюбно. На длинных жвалах просматривались бурые потёки. Скорее всего, это были просто остатки пищи. Уже очень давно ни один вор не пытался пробраться в башню.

– Это что за хрень? Магистр у вас что, ботаник?

– При чем тут ботаник, Флейта? Ботаник – это по цветочкам.

– А что, будут ещё ягодки?

– Будут.

Молчавший рядом Лучник провел пальцами по тетиве, как хороший гитарист пробегает колки, и впал в задумчивость. Тарас внимательно наблюдал за пауками. Те размеренно двигались по кругу, снова и снова обходя вокруг башни, как если б их держала невидимая веревка. Наконец размышления Лучника воплотились в слова.

– Брат, объясни мне, как это возможно.

– Ты про пауков? Они не настоящие. Это проекция реальных пауков. Здесь главное всё время подпитывать их энергией.

– Ненастоящие – значит неопасные? Убить они могут? – Тарас медленно кивнул. – А что значит ненастоящие? Может, эта тварь лопнет от стрелы?

– Он вообще вряд ли её почувствует.

– А что же значит ненастоящие?

– Ну, временные, что ли. Не живые. Проекция обычных насекомых. – Один из пауков вдумчиво пошевелил жвалами, глядя в их сторону. Всегда молчаливому Лучнику выдержканачинала изменять.

– Обычные пауки по кругу не ходят.

– Это как раз меня и радует. – Тарас внимательно наблюдал, хотя в движении огромных насекомых каждый последующий круг просто повторял предыдущий. – Я понимаю, как это сделано.

Лучник медленно водил пальцами по тетиве.

– Это ж сколько у него глаз... – наконец прошептал он.

– Хорошо, что ненастоящие, – изрёк Флейта. Видно было, что пауки произвели на него сильное впечатление. – Вы их чем-нибудь шпонькнете, – с надеждой сказал он. – Потому как драться с такой тварью я не буду.

– Настоящие были бы лучше. Их отвлечь можно, и башню сторожить они бы не стали. Но настоящих такой величины не бывает.

– Думай, бакалавр. – Настроение Флейты стремительно ухудшалось. – От этой твари и не удрать. У них вон по восемь ног.

– Или по шесть.

– Да один хрен. Лягнёт небось, как лошадь копытом. Или бошку откусит. Не, я туда своих ребят не поведу.

– Мы продавим периметр, – непонятно сказал Тарас. – У них кольцевой периметр, вокруг башни.

– Звучит хорошо, только непонятно, – осклабился Флейта. – А драться с ними после этого нужно?

– Драться с проекцией вообще нельзя, – сказал Тарас. – Она тебя сожрёт без вариантов. Но до вас они не доберутся.

– И куда это вас ночью несёт, господин хороший?

Стражник в караулке был настроен благодушно. Несмотря на поздний час, визит Никиты его не встревожил.

– Хотите, чтобы вас паучок загрыз? Вот же, для дурачков, шлагбаум.

Никита буркнул.

– Вот и держи его для дурачков. А мне там нужно зеркала поставить. – Он отвернул обшлаг рукава, показывая нашивку Колледжа. В голосе стражника появилось почтение, но жесткости только прибавилось.

– Ни о каких зеркалах мне никто не сообщал. Нужно разрешение начальника караула. И куда вы с ними ночью?

Никита обидно покрутил у виска пальцем.

– Какое разрешение, бубен? – Так иногда дразнили стражу за звенящие нашивки высших рангов. – Я школяр, и зеркала есть незаконная магическая операция. Вторжение ввотчину весталок. Собрать мне надо кое-что с твоих паучков, магическую сплётку сделать.

Стражник опешил от такой наглости. Он вяло приподнял свисток, пытаясь уразуметь, правильно ли всё понял.

– Я же сейчас свистну...

Никита кивнул.

– Ну, свистни. – Он поправил пояс, за который были заткнуты четыре боевых жезла. – Давай, свисти. – Свисток подрагивал в руке у стражника, благодушие окончательно его покинуло. – Нет, серьёзно. Вот свистнул бы, ради любопытства.

– А чего будет? – поинтересовался стражник.

– Вот и увидишь, чего будет, бубен.

На лбу у стражника выступил пот.

– У нас, между прочим, скоро перекличка, – сообщил он на всякий случай.

– Да ты не боись, – усмехнулся Никита. – Это ж всё не так просто. Я тебе сейчас денег дам, – доверительно шепнул он и протянул стражнику внушительный кошель с золотыми монетами.

Руки стражника сделали робкий жест, который можно было бы назвать условно отрицательным, как бы чуточку отпихнув от себя кошель, придерживая его всё-таки на крайний случай пальцами.

– Или мне надо с начальником караула договариваться? И мне дороже, и тебе выйдет шиш. Да ты не бойся, все когда-нибудь помрём...

Испарина на лбу стражника разделилась на отдельные капли. Мягким движением, будто невзначай, он отогнул край калиты. Блеснуло золото.

– Золото... – разочарованно выдохнул воин. – Хоть бы серебро принёс.

– Ай молодец, – похвалил его Никита. – Ещё ногтей попроси с серебряной чеканкой. Я ж всего-то хочу зеркала на одну ночь поставить. Утром они уже отработают. Или ты думаешь, я сейчас вашу башню штурмовать начну?

Стражник вяло улыбнулся. Эта мысль не проходила по критериям здравого смысла. Школяр, конечно же, собирался незаконно собрать с паучков какое-то магическое сырьё для колдовства и опытов.

– А пауки не заболеют? – на всякий случай решил он позаботиться о подопечных.

– Это ж проекция, бубен. И потом, разве раньше болели?

– Чего-то я раньше о таком не слышал... – всё ещё сомневаясь, сказал страж.

Никита усмехнулся.

– Во-первых, редко нужно. Во-вторых, если сам не лопух, так и ты никому не расскажешь.

Стражник понимающе усмехнулся.

– Если узнают... Пропала моя служба.

– От дурень, – покачал головой Никита. – Я тебе за неделю жалованье плачу. Ты про такое раньше слышал?

– Нет, – покачал головой обалдевший собеседник.

– Вот. Видишь, никто ничего не узнает, – объяснил Никита, мягко выводя на мысль, что кто-то и раньше уже ставил такие зеркала, но всё осталось шито-крыто.

– А ты раньше с кем договаривался? – подозрительно спросил стражник.

Никита хмыкнул.

– Любопытный ты очень. Я с кем договорюсь, про то не рассказываю. И на свой счёт тоже, кстати, не сомневайся. Никому не скажу. – Он ещё раз тряхнул мошной с монетами. – Ну, хватит трепаться. Или свисти в свою караулку – я скажу, что пошутил, а тебя свои же отмутузят, или бери денежку. Только не зови никого, добавлять придётся.

Стражник взвесил на руке кошель.

– А ты так добавь, – наконец сообразил он. – И заноси свои зеркала. Моя вахта до шести. В пять свернёшься.

Никита крякнул, признавая проницательность собеседника. Скупо полез за пазуху и выудил оттуда серебряный ноготок.

– Ладно, на. Но чтобы тихо.

Стражник щелкнул пальцами.

Никита покачал головой и добавил ещё один ноготь, после чего повернул стражника лицом к караулке и даже чуть подтолкнул к воротам, давая понять, что торг окончен. Из темноты показался Ярослав, груженный зеркалами.

– Иди, всё. Всю кровь выпил.

Довольный столь удачным исходом дела стражник помог Ярославу занести два больших зеркала.

– К краю не подходи. Там эти...

– Да знаем, – небрежно бросил Никита, и стражник окончательно уверился, что парень тут не в первый раз.

Глава 27

И пауки, и жуки были величиной с быка.

Любое существо без магической вуали с паролем уничтожалось. То, что многоногие твари были проекциями, ничего не меняло – человеком они воспринимались как «обычные» насекомые чудовищных размеров, легко разрывая неудачливых воров или лошадей, на которых демонстрировалась защита. Никакая магия не сможет увеличить жука сверх обычных размеров – не выдержит хитиновый покров, но магическая проекция реального существа – совсем другое дело. Подобная охрана внушала ужас даже регулярному войску. Ни бомбарда, ни пика не способна нанести вреда подобной твари, пропускающей удары насквозь. Несколько сотен тычков дубинами, пожалуй, вывели бы «паучка» из строя, но охотников на подобный эксперимент не находилось. Ещё одним плюсом было относительно дешёвое содержание охраны – кормить приходилось не монстров, а реальных насекомых, с которых шла проекция. Вывести подобные создания за магический периметр, идеальным кругом обходившим башню, было невозможно. За периметром проекция просто не могла существовать.

Никита и Ярослав аккуратно установили большие зеркала, призванные «продавить проход» в магическом кольце. Вскоре оно должно было стать подобным букве «С», через отверстие которой и планировалось произвести атаку. Зеркала для этого требовалось постепенно продвигать, устанавливая через каждый час-полтора новые.

Первую пару поставили под острым углом, «прогрызающим» кольцевые направляющие с башни. Если среди весталок была дежурная, проверявшая цельность периметра, то на этом авантюра должна была и закончиться. Ярик нервничал, жевал ароматическую смолку. Лицо Никиты оставалось бесстрастным. Лишь однажды он подмигнул стражнику, что высунулся из караулки проверить, как дела у школяров. Не съели вдруг кого случайно его подопечные.

Примерно через час периметр стал прогибаться. Никита и Ярослав тут же установили в стыке вторую пару зеркал, и дело пошло быстрее. Никаких дежурных в башне скорее всего не было. Паучки охраняли кольцо лучше любого дежурного.

Ярослав морщился и отворачивал лицо, когда какая-нибудь тварь пробегала слишком близко. Невидимый барьер вряд ли ощущался простолюдином, но школяры чувствовали его хорошо. А для пауков он вообще был как граница воды для рыбы. Лишь однажды один, привыкнув бегать по кольцу, выскочил за свежее искривление, и две лапы сразу сморщились и почернели. Паук отпрянул, хромая – смотрелось это забавно, – и поковылял в другую сторону. Через какое-то время подвижность конечностей у него восстановилась, но больше он к зеркалам не приближался.

На пятой паре вдруг снова забеспокоился стражник, и Никита пошёл в караулку, чтобы объяснить парню, что, мол, дело житейское и всё мол, в порядке... Закончилось это передачей ещё одного ногтя без серебряной просечки. Никита заплатил бы в сто раз больше и считал бы сделку удачной, но лишние деньги только встревожили бы стражника. Тот безмятежно пил в караулке настой из мятных трав, время от времени отзываясь на дежурные свистки из башни, а Никита с Ярославом ставили всё новые пары, увеличивая прогиб. Зеркал с магической амальгамой заготовили с запасом, так что несколько штук позволительно было грохнуть, но они не разбили ни одного.

И жуки, и пауки, будучи тварями безмозглыми, воспринимали происходящее равнодушно. Никита и Ярослав не вызывали у них никакого интереса, оставаясь тенями за граньюреальности, что заканчивалась для насекомых там, где заканчивался периметр. К изменению формы периметра они относились так же философски, как пираньи отнеслись бык изменению формы аквариума. Вот если бы кто-нибудь шагнул внутрь...

Ярослава всё ж таки колотило. Даже пробегавшие мимо твари настолько впечатляли, что школяр никак не мог сосредоточиться. Одно из зеркал он поставил криво, и только окрик Никиты, вовремя заметившего оплошность, предупредил крупные неприятности.

Наконец на девятой паре периметр разорвался. Школяры зафиксировали проход сразу тремя парами зеркал, а пивший мяту в караулке стражник всё ещё ни о чём не подозревал. Время подходило к трём часам ночи.* * *

Никита вытащил глиняного соловья и нажал на клюв. Исключая случайности, они с Тарасом условились о знаках, поэтому не было необходимости общаться. Он ещё дважды нажал на клюв и отключил вызов. Вскоре мимо промелькнуло четыре тени. Флейта с лучшими головорезами прошёл периметр и растворился в направлении караулки. Коридор для бандитов обозначили яркими вешками, и хотя он был около трёх метров шириной, все четверо пробежали гуськом по самому центру, как если бы перебегали по бревну через пропасть.

Не только Ярослав боялся цепных насекомых Девичьей башни.

Никита позавидовал умению двигаться парней, что ушли вместе с Флейтой. Казалось, в кустарнике не хрустнула ни одна веточка, не дрогнул ни единый листок. Они соткались из ночного тумана безмолвными тенями и растворились, как и положено призракам. Никита представил, что сейчас будет в караулке, и подумал, что недооценивать мужичков Хвоща очень опасно. Ни один маг ничего не сможет сделать, если ему внезапно перережут горло.

Какой-то сдавленный шорох всё же послышался в той стороне, и глиняный соловей сразу ткнулся клювом Никите в карман. Затем ещё раз, и ещё раз, и ещё.

Путь был свободен.

Мимо Никиты пробежали Тарас и Варька, на плече школяра громоздилась сумка с магическим снаряжением. Вокруг будочки обходчика периметра, что, наверное, уже пересчитал свои монеты, мелькнули какие-то тени, и Никита подумал, что деньги стражнику не пригодятся. Вряд ли его убьют – лишний труп всегда помеха, и Тарас сумел убедить в этом Хвоща, но уж ограбят, это точно.

Но это сейчас не имело значения.

Периметр с огромными жуками остался позади, караулка, в которой находился круглосуточный пост, распахнула сорванные с петель двери – один из парней Флейты уже примерял пунцовую броню, а впереди показалось самое главное препятствие – широкий ров, заполненный чёрной тиной.

Мерзкая штука. На вид она не слишком напоминает тину, так, обычная чёрная грязь. Коктейль из полусотни ведьминских снадобий. Говорили, что над ним не может пролететь даже стрелок. Собственно, как и любая птица. А уж о том, чтобы перейти его вброд... Концентрированная кислота была безопаснее.

Эта смесь реагировала на любое живое движение, и никто не знал точно как. Весталки ревностно хранили свои секреты. Любой проходящий или пролетающий над тиной «влипал» в чёрное снадобье, постепенно погружаясь в него с головой. Плоть перетекала в чёрное зелье. Человек или зверь не кричал – сознание уходило мгновенно.

Над рвом в направлении караулки протянулся подъёмный мост. Все надежды строилась на том, что мост, который должно было поднимать на ночь, будет опущен. Именно эти пустяки Тарас называл словечком «повезёт». Именно это удручало Хвоща, не привыкшего строить планы на подобных расчётах. Школяр оказался большим авантюристом, чем разбойник. Впрочем, школяры могли чуть-чуть подправлять вероятности удач...

Тарас, Никита, Варвара и Ярослав выскочили на берег канала с чёрной тиной одновременно. Мост был поднят. На недосягаемой высоте мерцал масляный фонарь. Рукотворнаятопь впереди призывно пучилась крупными пузырями.

Все надежды рухнули. Башня была рядом, рукой подать. Стены из тёмного туфа поднимались всего в нескольких саженях. Гарнизон безмятежно спал. Но перебраться...

– А если крюк закинуть? – прошептал оказавшийся рядом Флейта и вопросительно посмотрел на школяров. – Я бы по верёвке...

Тарас отрицательно покачал головой.

– Тина стащит. Булькнешься вниз, и всё.

– Да я не коснусь...

– Она птицу к себе ведёт. Даже не думай.

Флейта, мосластый парень с квадратным лицом, вернулся в караулку. Как человек практичный, он решил поживиться хотя бы вещами стражников.

– Ярик и Никита – налево. Я с Варварой – направо. Обходим медленно, смотрим хоть какой-нибудь вариант. Если его нет, встречаемся здесь же и уходим. Сигнал на сбор один клюв через глину.

– Что искать-то?

– Не знаю. Нечего искать. Но обойти башню надо.* * *

Темнота стояла почти как в погребе. Звёзды заволокло тучами, вокруг простиралась зимняя бесснежная ночь... Слева тьма казалась ещё чернее, там угадывалась громада башни. Тина во рву была почти невидимой, но её присутствие ощущалось. Спутать эту мерзость с дорожкой, присыпанной гравием, нельзя было даже в темноте.

На перелаз Тарас наткнулся уже шагов через тридцать. К нему вела изрядно натоптанная тропинка. Не в силах сдержать улыбку, школяр потянул из-за пазухи глиняного соловья и один раз нажал на клюв.

Прямо на стену башни к узкой бойнице – боком вполне можно было пролезть – поднимался длинный и прочный брус с косо набитыми ступеньками-перекладинами. Для страховки кто-то рядом ещё и верёвку протянул. Всё сооружение легко убиралось, но сейчас было опущено и даже зафиксировано камнем.

– Сколько людей было в караулке? – спросил Тарас одного из парней Флейты, что толокся рядом, подрагивая от нетерпения.

– Четверо, – шёпотом ответил тот.

– Вот оно. По их уставу положено трое. Кто-то в гости заглянул.

– Они там пили, – радостно оскалился разбойник. – Ну, бакалавр, ты даёшь... Можно попробовать?

– Бери напарника, и шуруйте вверх. – Тарас боялся спугнуть удачу. – Мы за вами, следом пойдут остальные. Мост не опускать, собираемся прямо возле бойницы.

– Всё понял.

– Давай.

Разбойник мягко прошелестел по ступенькам вверх, не касаясь страховочной верёвки. За ним поднялся Флейта и ещё один его боец. За спиной Тараса послышалось тяжёлое дыхание Хвоща. В темноте появилось какое-то движение. Подходила основная часть банды.

– Ну, кудесник... – Хвощ не нашёл слов и хлопнул Тараса по плечу. Школяр, не отвечая, поправил сумку и полез вверх, цепко перебирая руками ступеньки. Это оказалось не сложнее, чем двигаться по обычной деревянной лестнице. Верёвка не понадобилась. Следом поднялись Варвара, Никита и Лучник. За ними потянулись остальные. Ярослав остался сторожить зеркальный проход.

Бойница была высотой в косую сажень. Тарас повернулся боком и легко скользнул внутрь, не пришлось даже протискиваться. В длинном каменном коридоре уже озирались бойцы Флейты.

А посмотреть было на что.

В нишах замерли тончайшей резьбы деревянные статуи, под потолком лепились барельефы, бойницы изнутри походили на узкие окна, всюду стояли цветы и даже вазы с фруктами. Бойцы Флейты перекрыли коридор в обе стороны и ожидали остальных. Каждый из них на манер Лучника носил с собой по арбалету. Тарас мысленно посочувствовал тому, кто вздумает сейчас прогуляться этим коридором. Тут его внимание отвлеклось – в груди одной из статуй торчал метательный нож. Кудрявый мальчик с луком, какой-то греческий мотив, за что ж его так... Школяр снова осмотрелся и встретился взглядом с одним из разбойников. Тот виновато пожал плечами. Понятно. Принял в темноте за стражника.

В коридоре было очень тепло, и это при том, что никаких стекол в бойницах не было. Камин не мог дать столько жара, но в чём тут дело, Тарасу сейчас не было интересно.

Народу меж тем быстро прибывало.

– Как думаешь, кудесник, – шепнул на ухо Тарасу оказавшийся за спиной Хвощ, – где у них казарма?

– Караулка?

– Один хрен. Где эти уроды спят?

– Ну, весталки вверху, им с солнышком работать. Стало быть, казармы должны быть снизу.

– Отлично. – Хвощ был необычно оживлён и даже, кажется, весел. – Я оставлю тебе Свиста и ещё двоих. Если сверху спустится какая из весталок, это ваши проблемы. А мы пойдём брать стражу. Дашь мне кого на всякий случай?

– Никита пойдёт. – Школяр сделал знак своему цветному. Тот вытащил из-за пояса два боевых жезла и, поигрывая ими на восточный манер, ступил на винтовую лестницу. Пижон, подумал Тарас, но невольно залюбовался наработанным движением. Всё-таки Никита был очень неплохим магом.

Парни Флейты присоединились к группе Хвоща, позицию вместо них заняли Свист и Лучник. Всё происходило очень тихо. Тарас уже подумал, что так оно и будет дальше, когда за дверью раздались шаги.

– Что-то долго Лапоть не возвращается, – сообщил чей-то голос, и послышался звук смачного зевка.

– Сходи за ним да прибери...