Чтение 33–й страницы книги ~Золотой пленник~

Справа от него встал лейтенант Горн, слева — слуга Корнелий.
— Я с вами, ваше благородие.
Рев тысяч глоток, стук копыт и бряцание оружия нарастали жуткой какофонией, свалились еще двое рыцарей, но около десятка — сэр Хендрикс и его окружение — врезались в оборонительные порядки «колдстринцев». Заскрежетал металл, затрещали древки, и люди в черно-желтых мундирах полетели в стороны, сметенные стальным тараном.
Пробив ограждение и размахивая пятифутовым мечом, сэр Хендрикс понесся на фон Криспа — капитан на это очень рассчитывал. Если уж он не мог разобраться в причинах предательства, то можно было покарать вероломного рыцаря.
Зазубрины на дорогих латах, смятый плюмаж, рваные губы лошади и злоба, источаемая из смотровых щелей шлема. Рогатка подскочила вверх, сразу на уровень груди всадника, такой обвод не сумел бы сделать простой пехотинец, но фон Крисп был искусен. Раздался удар, сэр Хендрикс повис на рогатке, а его лошадь встала на дыбы и завалилась на бок. Рыцарь тоже упал, к нему подбежал фон Крисп. Он открыл забрало сэра Хендрикса, чтобы услышать хоть какое-то предсмертное объяснение, но не услышал его.
— Это орк! — заорал стоявший рядом с хозяином Корнелий.
— Орк? — пораженно переспросил фон Крисп, не отводя взгляда от серого лица с непривычными для человека пропорциями и оскаленной пастью с клыками. — Но откуда?..
В следующее мгновение рядом появились ревущие тураны, и фон Крисп снова схватился за меч.
111
Питер, Крафт и еще горстка невольников в изорванных мундирах колдстринского полка неслись под гору, перепрыгивая через распростертые тела. Им удалось вырваться лишь потому, что остатки сотни пехотинцев и пятерка рейтар оказали противнику яростное сопротивление — они умирали стоя. Невольникам же было не до героических поступков. Когда появилась возможность, Крафт крикнул: «Бежим!» — и они с Питером помчались со всех ног. Их примеру последовали еще несколько человек.
Тем временем мурпаза Эльдерсай развивал успех — на левый фланг были брошены еще две тысячи всадников, чтобы всерьез заняться менее укрепленным третьим холмом. Овладение им было вопросом времени — с захваченной высоты можно было обстреливать соседние холмы даже из луков.
Благополучно спустившись к лесу, Питер оглянулся и увидел стену мчавшейся кавалерии — до нее было ярдов триста.
— Смотри, сколько их! — воскликнул он.
— Не оглядывайся, им сейчас не до нас! — ответил Крафт, петляя между кустами. Однако он ошибался, вслед за ускользавшими в редком лесу «колдстринцами» поскакали несколько всадников — Эльдерсай требовал все головы.
Скоро позади раздался топот погони, и только сейчас Питер обнаружил, что продолжает тащить тяжелую рогатку. Впрочем, Крафт тоже не бросал копье.
Раздался крик первого беглеца, затем завыл второй, его добили не сразу, сначала потешились, пуская кровь. Питер услышал смех туранов и незнакомую речь, но убежать от всадников в редком лесу было невозможно, тем более что трава здесь была высокой и нежной, следы на ней читались, как на мокром песке.
— Стой, — сказал Крафт, приваливаясь к дереву и поправляя съехавший шлем.
— Чего? — спросил Питер, хрипло дыша, во рту чувствовался привкус крови.
— Мы упадем, и они нас добьют... Сумеешь взять одного на рогатку?
— Как?
— Я их подразню, а ты стой за деревом, как они поскачут — бери переднего на рогатку.
— А потом что?
— Потом я помогу, давай — они уже близко.
Питер спрятался за деревом, уложив рогатку на землю по направлению к погоне. Всадники появились тотчас — их было трое, но где-то рядом слышались голоса еще нескольких.
Увидев нарочно показавшегося Крафта, тураны закричали и стали погонять коней. Питер, ни жив ни мертв, выступил из-за дерева и вскинул рогатку.
Все произошло как на тренировке, быстро и точно, двойное лезвие перерубило наскочившего на него турана, брызнула кровь, изуродованные останки рухнули в траву.
— Аллия курту! Курту абанусы-ы-ы! — завопили шокированные такой развязкой товарищи погибшего, а Питер стоял и не знал, что делать дальше. На крики примчались еще трое туранов, и все вместе они атаковали наглого «колдстринца». Отчаянно размахивая рогаткой, словно косой, Питер сбивал листья и держал туранов на расстоянии, выжидая момент, чтобы юркнуть в кусты. Он решил, что Крафт его бросил, однако тот появился неожиданно для всех — напав на ближайшего к нему турана.
Один выпад — и всадник повалился, пронзенный копьем, второй, заметив опасность, парировал удар, но Крафт достал его тупым концом копья, выбив из седла.
Тураны завопили, закружились на месте, среди деревьев им было тесно. Питеру удалось ткнуть одного, слегка ранив, туран взвыл и пустил коня напролом — прочь из лесной ловушки. Крафт ударил одну лошадь по ногам, она заржала и понесла наездника в сторону холмов, за ним последовали остальные, в том числе и сбитый туран.
— Ну, здорово вы их, особенно ты, Крафт! — воскликнул появившийся из-за кустов Густав. На нем была овчинная жилетка, подобранная из разоренного обоза, кожаные карсаматские штаны и грубо пошитые башмаки.
— Все, уходим! — скомандовал Крафт. — Питер, бросай рогатку! — Выхватив из ножен заколотого турана кривой меч, он подал его Питеру. — Густав, возьми тоже что-нибудь.
— У меня уже есть. — Литонец показал небольшой двулучный арбалет, такой был у фон Криспа.
— Все, уходим!
И они побежали втроем, делая частые остановки и прислушиваясь. Погони слышно не было, однако это еще ни о чем не говорило — впереди могли ждать перехватывающие засады.
— Нужно уйти от Арума как можно дальше, а то эти чудовища нас сожрут, — сказал Густав во время одной из остановок.
— Мы так и движемся, пересечем дорогу, по которой ехали в Арум, и рванем на восток — к морю.
— Жаль, Спирос не дожил до этого, — заметил Питер, и по его щекам не ко времени покатились слезы.
— Не реви, парень, самое страшное уже позади, — стал успокаивать его Крафт, потом окинул взглядом одеяние Густава. — А ты где так разоделся?
— В нашем обозе нашел, когда рыцари начали ломить, я первым делом — к обозу, в этих мундирчиках вас за милю опознать можно, а я — просто мужик.
Довольный своей смышленостью, Густав хохотнул.
— Арбалет тоже оттуда?
— Нет, я только одежду успел прихватить, эту штуковину после нашел, видать, тураны обронили, когда их каменной дробью накрыли.
— А чего же ты не помог нам с арбалетом, когда мы вдвоем против семерых бились?
Довольная улыбка сошла с чумазого лица Густава, его глаза сделались злыми.
— Дык за вами разве поспеешь? Только я прицелился, как они деру дали! Крепко вы их приложили, Крафт, крепко!
Где-то затрубили рога.
— Новую атаку играют, — со вздохом произнес Крафт. — Ну да ладно, это уже не наша война — пошли дальше.
И они двинулись по лесу. Он то редел, то становился вовсе непроходимым, наконец удалось выйти на проложенную конными тропу, и через четверть часа она вывела беглецов к небольшому овражку, доверху заваленному трупами.
— Это кто же, а? — озадаченно произнес Густав, обходя по краю и прижимая к груди арбалет. Тела были в одном исподнем, со вспоротыми животами, но на их лицах предсмертные страдания не отразились.
— Да это же сэр Хендрикс и остальные рыцари! — произнес пораженный Крафт. — А кто же тогда был там — на холме?
Потрясенные, они молчали.
— Это все колдун сделал, — пролепетал Питер.
— Какой колдун?
— Там, на телеге, я тебе говорил, но ты не слушал. Думаю, это он заколдовал сэра Хендрикса и остальных... А может, это Ирма ему отомстила.
— Какая еще Ирма? — Крафт внимательно посмотрел на Питера, уж не рехнулся ли тот от пережитого.
— Та женщина, что попросила у фон Криспа помощи...
— Старуха?
— Нет, она оказалась молодой. — Питер вздохнул, он не собирался рассказывать о том неожиданном и волнительном приключении. — Одним словом, сэр Хендрикс хотел повесить Ирму, обвинив ее в том, чего она не совершала, а она сбежала и сказала мне, что сэр Хендрикс старый лжец и что он за свои наговоры еще потеряет сам себя.
— Вот он и потерял сам себя, — изрек Густав. — Лежит в яме и в то же время — на холме...
112
Вскоре после полудня сопротивление войск барона Литвара было сломлено. Отряду из двух сотен кирасир удалось пробиться к лесу и уйти в крепость, забрав с собой тяжело раненного барона.
Мурпаза Эльдерсай остался доволен. Он потерял восемь тысяч всадников, а мог потерять куда больше, не помоги ему Исседол — известный в приморском Хардаде маг-чернокнижник. Его услуги обошлись недешево, но Исседол, разведя фиолетовый дым, сумел увидеть на предводителе рыцарей след от женского проклятия и, зацепившись за него, словно крюком, подавил волю гуира и его ближайших соратников.
В лесу их уже ждали трое воинов, которые раздели сонных гуиров и перерезали, точно скот, а лошадей и трофеи вывезли, обойдя три холма далеко с севера. Эльдерсай понимал, что одно дело — вывести из игры отряд рыцарей и совсем другое — поставить их лицом к войскам барона Литвара. Правда, воинов такого роста и стати среди туранов не нашлось, поэтому подошедший накануне отряд орков из Хиввы оказался очень кстати.
Они были как звери, их страшный вид заставлял сжиматься сердце бесстрашного Эльдерсая, он бы с удовольствием приказал их изрубить и бросить останки в жертвенный костер, однако теперь это были союзники туранского хана Шарындасая, а значит, и его, Эльдерсая.
В благородных доспехах орков никто не отличал от гуиров, а чтобы их не боялись лошади, Исседол нашептал что-то на ухо каждой из них.
Одолев сопротивление барона Литвара, Эльдерсай, не задерживаясь, двинулся на север, волоча за собой обозы. Мурпаза надеялся, что тяжелые арбы, груженные провизией, оружием и стрелами, вскоре примут богатые трофеи.
Конечно, правильнее было бы не ограничиваться победой над войском барона Литвара и взять опустевший Арум, но это Эльдерсай оставил мурпазе Хукассу: тот спешил добыть воинскую славу. Что ж, Эльдерсай оставит ему ее — пусть обломает зубы о стены Арума.
Тяжело сопя, на берег выбирались запряженные в повозки пары буйволов с налитыми кровью глазами. Обгоняя их, в лохмотьях из каких-то шкур, выезжали орки — новое пополнение для армии Эльдерсая. Они не говорили по-турански, но их командиры знали несколько слов на яни.
Погонщики волов испуганно сторонились этих чудовищ.
С дальних холмов за уходом воинов Эльдерсая наблюдали телохранители сабдая Ассагая. Он ожидал их в окружении своего отряда, страдая небольшой, но мучительной раной, полученной при неожиданном столкновении с рыцарями сэра Хендрикса.
Против закованных в крепкую сталь гуиров его воины мало что могли поделать, рыцари шутя разрубали карсаматов надвое. Таких надо брать в засаде — но в засаду попал сам Ассагай. Он едва ушел, а когда вернулся, нашел семерых воинов повешенными — этот варварский способ умерщвления применяли только гуиры.
Попивая чай, Ассагай ждал, когда уйдет Эльдерсай. После того, что произошло на холмах, сабдай надеялся отыскать труп фон Криспа и отвезти его голову в степи: тогда все посчитают, что это он отомстил за эрмая Теллира.
Ассагай мог выйти и сейчас, войны между туранами и карсаматами не было, и те и другие одинаково не любили императора, однако поведение победителя угадать трудно. Кто знает, может, ему мало крови гуиров?
Вскоре показались запыхавшиеся наблюдатели, они бежали едва не целую милю — Ассагай запретил им ездить верхом.
— Они уходят, сабдай!
— Да, они уходят!
Находившиеся неподалеку сотники внимательно смотрели на Ассагая, ожидая его реакции, а он не спеша допил чай, оперся на ножны и, поднявшись, сказал:
— Мы идем.
Сотники со всех ног бросились к отрядам, рассредоточенным по балкам и зарослям кустарника. Вскоре почти две тысячи человек снялись с места и рысью двинулись к трем холмам.
113
Вид огромного пространства, покрытого человеческими и лошадиными телами, произвел на Ассагая большое впечатление. Его ноздри затрепетали, как будто это была его победа.
Он ехал мимо простых туранских воинов, мимо редких сотников, сраженных арбалетными стрелами, и торжественно приближался к холмам, сплошь заваленным трупами.
— Они ничего не забрали, сабдай! — воскликнул один из телохранителей, замечая на убитых оружие, дорогие пояса, кинжалы. Здесь было чем поживиться для его людей.
— Рисербай и Тортугай — поедете со мной, а всем остальным — собирать богатые дары! Степной отец сделал нам подарок!
Сотни глоток взревели, прославляя Степного отца и доброго сабдая, а тот, дав лошади шпоры, понесся вперед, лавируя между телами и держа направление на холм, где стоял отряд фон Криспа. Ассагай уже знал, что искать нужно именно там, его наблюдатели еще раньше сумели разглядеть капитана на холме.
Чем ближе подъезжал Ассагай к холму, тем больше поражался тому, насколько выгодные позиции выбрали гуиры. Их было впятеро меньше, но какой огромный ущерб они нанесли Эльдерсаю! Его воины лежали на склонах в три слоя, и каждой новой волне атакующих приходилось подниматься по их телам.
«Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы Эльдерсаю не удалось переманить на свою сторону этих собак — железных гуиров, — подумал Ассагай. — Интересно, как ему это удалось? Может, колдовством?»
Поднявшись наконец на холм, сабдай увидел все те же тела и залитую кровью траву. Гуиры сопротивлялись отчаянно, возле каждого из них лежало по несколько туранских воинов.
— Это солдаты колдстринского полка, сабдай, — заметил Тортугай. Они с Рисербаем спешились, чтобы удобнее было искать тело капитана, иногда приходилось разбирать большие завалы из тел.
— Я слышал, этого полка давно нет.
— Да, сабдай, но это их мундиры, мой дядя привозил один такой из похода, он снял его с убитого.
— Значит, теперь их убили еще раз. Посмотри там, кажется, это офицер.
Телохранители разворошили очередную кровавую груду, но под ней оказался лейтенант.
Ассагай вздохнул и слез с коня, он представлял себе, что все будет куда проще. А здесь...
Неожиданно впереди, возле разбитых телег с каким-то хламом, он увидел двух человек. Он и его люди выхватили мечи и бросились к незнакомцам — двум смиренного вида бродягам в длинных запыленных хламидах.
— Кто вы и что здесь делаете? — строго спросил Ассагай на яни. Он видел, что это гуиры.
— Мы бедные люди, — развел руками старик с длинной белой бородой. От этого движения Ассагай почувствовал слабость в коленях.
— Давай я убью их, сабдай! — воскликнул Тортугай, который не упускал возможности показать Ассагаю, как он ему предан.
— Убей.
— Ха! Прощайтесь с жизнью, грязные гуиры, я омою свои сапоги вашей кровью!
Тортугай бросился вперед, но оступился и упал, ударившись головой о край телеги.
Он лежал, не подавая признаков жизни, бродяги смиренно смотрели на Ассагая, а тот на Рисербая.
— Ваш человек выживет, он просто лишился чувств, — твердо произнес Вендор, и Харар утвердительно кивнул. — А теперь позвольте нам уйти, нам пора в дорогу.
Они не нашли здесь мертвого Питера Фонтена. Вендор мог бы ненадолго его оживить, чтобы узнать о Карцепосе, но, видно, мальчишке повезло.
Не дождавшись ответа карсамата, странники развернулись и пошли под гору, а Ассагай стоял не двигаясь, пока Тортугай не застонал.
Из долины раздавались крики воинов, радовавшихся каждому новому трофею и начинавших склоку за ценные вещи.
— Давайте искать, не мог он выбраться из этой ловушки — смотри, они здесь все умерли, — сказал Ассагай.
Тортугай с трудом поднялся и стал помогать Рисербаю, однако сколько они ни старались, только перепачкались в крови — тела с капитанскими львами на кирасе найти не удалось. Зато Ассагай разгадал тайну ушедших «железных гуиров». Его телохранителям удалось найти орка в доспехах предводителя гуиров.
Гуиров Ассагай ненавидел, но еще сильнее он ненавидел орков, с которыми его предкам приходилось сражаться за господство на Великих пустошах.
— Сабдай, его нигде нет, — развел руками вернувшийся Тортугай. На виске его красовалась вздувшаяся шишка — подарок пришлых волшебников.
«Интересно, что им здесь было нужно?» — подумал Ассагай.
— Отрежь голову лейтенанту.
— Лейтенанту? Но нам нужен капитан.
— Мне лучше знать, грязная собака, кто нам нужен! — взревел Ассагай, его злило, что все получалось не так, как он планировал.
— Прости, сабдай, сейчас все сделаю.
114
По мере того как день клонился к закату, Питер, Крафт и Густав шагали все быстрее, им хотелось уйти от крепости Арум как можно дальше, чтобы не попасть в лапы жутким ночным чудовищам.
Лишь когда из-за темноты стало невозможно пробираться сквозь лес, тройка беглецов остановилась и начала обустраиваться на ночлег.
— Хорошо бы на дерево залезть, — вздохнув, заметил Густав.
— Ага, и костерок зажечь, и мясца поджарить, — отозвался Крафт, обхватывая руками колени. — Это молодой лес, здесь деревца тонкие — куда ты залезешь?
— Да я просто так, пожелание высказываю.
— Крафт, а ты раньше море видел? — спросил Питер.
— Видел, и ты увидишь, если мы сегодняшнюю ночь переживем.
Поужинали тем, что у кого нашлось, — полутора сухарями и горстью инжира, воды не было совсем.
На небе появились звезды, и лес стал оживать, из своих нор выбирались те, кто кормится ночью. Летучие мыши, совы, шуршащие прошлогодней листвой змеи... Питер их очень боялся, но Крафт посоветовал не паниковать.
— Первой она нападать не будет, хоть и противная тварь, но придерживается порядка.
— А Гудьир-то, сволочь, получил свое, — неожиданно вспомнил Густав.
— Было бы странно, если б не получил, да что толку, подох-то он пьяным. Вот если бы бодренький был да под виселицей постоял, пока читали приговор, а потом под барабанный бой...
Не договорив, Крафт замолчал.
— Ну и чего дальше-то? Я аж заслушался. — Густав хохотнул.
— Да ладно, что-то нехороший мы разговор завели.
На соседнее дерево неслышно села сова и гугукнула, напугав всех троих, потом взлетела и догнала в траве нерасторопную полевку.
— Вот и с нами так, — сказал Густав.
— Все, давайте подремлем, завтра еще идти и идти, — предложил Крафт.
— И то правда, но, честно говоря, братцы, не спится мне, распирает мою душу радость, что на свободе я. Теперь обязательно доберусь до своих коровок, вот лишь денежек на дорогу добыть надо, чтоб быстрее ехалось.
— Денежек у туранов можешь спросить, они теперь добрые, — заявил Крафт.
— Ну, у туранов или не у туранов, а способ найду, — сказал Густав и, уже засыпая, пробормотал: — Найду способ...
Густав не просто уснул, он начал так храпеть, что Питер стал опасаться за их безопасность. Крафт ткнул храпуна в бок, и тот, пожевав губами, захрапел тише.
Вскоре и Питер, привалившись к плечу Крафта, погрузился в сон. В этом сне была Ирма, такая, какой он ее запомнил, — роскошное белое тело и черные распущенные волосы. И Питер снова просил ее, чтобы рассказала, что будет с ним дальше, после того как он выжил в этой жуткой бойне.
— Ну хорошо, слушай, — сказала она, но, как и в прошлый раз, ее прервали.
Жуткий вопль подбросил Питера, и он моментально оказался на ногах с трофейным мечом в руке. Крафт приготовился отражать нападение копьем, но жуткий вопль издавали не враги, а Густав.
— Чего орешь? — Крафт пнул его в бок, Густав вскочил и, тыкая туда, где только что лежал, пояснил:
— Там змея, она меня укусила... кажется...
— Куда она тебе укусила?
— В руку! Она такая холодная, скользкая!..
Крафт покачал головой и огляделся. Уже начало светать, и можно было двигаться дальше.
— Ты нам вместо сержанта Уэйта, Густав, с тобой не проспишь. — Он шагнул под дерево и поднял из травы задавленную лягушку. — Вот она, твоя змея, скотовод, кажется, ты убил ее своей задницей.
— Этого не может быть, я же видел змею, — не сдавался Густав.
— Ну тогда ищи ее, а мы с Питером отольем и пойдем дальше.
115