Чтение 18–й страницы книги ~Сады Луны~

В дверь постучали.

— Что тебе, Роальд?

Седовласый слуга вошел в кабинет, неся большое блюдо жареной свинины.

— У ворот стоит человек, желающий говорить с вами.

Барук взглянул на Старуху и наморщил лоб. Громадная птица взъерошила перья.

— Тот человек — жалкое и никчемное существо. Он жаден до крайности и отличается изрядным вероломством. Я бы даже сказала, что им повелевает жуткий демон, имя которому — властолюбие.

— Как его зовут, Роальд? — спросил Барук.

Слуга мешкал: его кроткие глаза косились на Старуху, принявшуюся за еду.

Алхимик рассмеялся.

— Слова моей мудрой гостьи показывают, что она знает имя этого человека. Можешь говорить смело, Роальд.

— Сановник Турбан Орр.

— Я бы предпочла остаться здесь, — сказала Старуха. — Мало ли, вдруг тебе понадобится мой совет.

— Конечно, оставайся. Думаю, твой совет не будет лишним.

— Не волнуйся, Орру я покажусь милой охотничьей собачкой, — добавила Старуха, предвосхищая вопрос Барука. — Если я заговорю, сановник услышит лай или поскуливание.

Алхимик вдруг поймал себя на мысли, что ему начинает нравиться общество этой потрепанной древней птицы.

— Роальд, проводи сановника в кабинет.

Слуга ушел.

Сад, в котором стоял особняк, отгораживали от внешнего мира высокие каменные стены. Аллеи освещались старинными газовыми фонарями. С озера дул ветер. Голубоватое пламя фонарей качалось, а вместе с ним плясал целый хоровод теней, похожих на оживших призраков. В такт их пляскам шелестели темные листья деревьев. Балкон второго этажа был пуст, но за полупрозрачными портьерами виднелись силуэты двух людей.

Раллик Ном нашел себе пристанище в тени остроконечного карниза. Терпеливо, будто змея, притаившаяся в засаде, он разглядывал женский силуэт. Вот уже пятую ночь подряд он появлялся здесь и наблюдал. Среди любовников госпожи Симталь его особое внимание привлекли двое, и оба они были сановниками, заседавшими в Городском совете.

Открылась стеклянная дверь, и на балкон вышел… так оно и есть! Раллик усмехнулся. В вышедшем он узнал господина Лима. Ассасин слегка изменил положение своего тела. Одна его рука в тонкой перчатке взялась за ложе арбалета, другая принялась заводить пружину щедро смазанного спускового механизма. Не спуская глаз с сановника, облокотившегося о перила балкона, Раллик тщательно приладил стрелу. Металлические, острые как бритва кромки наконечника стрелы были влажными от яда. Бросив короткий взгляд на страшное оружие, ассасин снова улыбнулся. Тем временем госпожа Симталь тоже вышла на балкон.

Раллик прищурился, разглядывая женщину. Еще бы у нее был недостаток в любовниках! Распущенные черные волосы соблазнительно вились по плечам, спускаясь до самой талии. Прозрачный пеньюар и свет, идущий из комнаты, обнажали все прелести ее роскошного тела.

Сановник и госпожа Симталь продолжали начатый разговор.

— Но при чем тут алхимик? — спросила женщина. — Всего-навсего толстый старикашка, провонявший серой и еще невесть чем. Какая там политическая сила, о чем вы говорите? По-моему, кроме манускриптов и этих, как их… реторт, ему ничего не нужно. Он ведь даже не является членом Городского совета.

Лим тихо рассмеялся.

— Я просто очарован вашей наивностью, Симталь.

Женщина резко выпрямилась и скрестила руки на груди.

— В таком случае просветите меня, — сказала она. Чувствовалось, покровительственный тон сановника задел ее самолюбие.

— Пока что у нас нет ничего, кроме подозрений, — признался Лим. — Но, как говорят, умный волк в следах знает толк. И знает, когда его возможная добыча нарочно путает следы. Думаю, алхимику выгодна личина безобидного толстого старикашки. Не вы одна воспринимаете его таким.

Сановник умолк, будто решал, что можно и что нельзя рассказывать госпоже Симталь.

— Среди магов у нас есть свои глаза и уши, — осторожно продолжал Лим. — Мы узнали об одном… факте, заслуживающем внимания. Немалое число даруджистанских магов побаивается этого алхимика. Они называют его… Одного титула, которым его называют, достаточно, чтобы заподозрить существование некоего тайного союза. А сообщество магов, дорогая госпожа Симталь, — это крайне опасная штука.

Женщина вновь облокотилась о перила. Некоторое время и она, и Лим молча рассматривали сад, любуясь игрой теней на дорожках.

— У него есть какие-нибудь связи в Совете? — наконец спросила госпожа Симталь.

— Если и есть, то очень глубоко скрытые, — усмехнулся Лим. — А если нет — положение может измениться в любое время. Даже в течение этой ночи.

«Политика, — поморщился Раллик. — Вечная грызня за власть. Эта сука ложится под весь Совет. Мало кто из сановников устоит против ее раздвинутых ножек».

Руки ассасина напряглись. Похоже, сегодняшней ночью одним сановником станет меньше. Гильдия здесь ни при чем, никто не поручал ему шпионить за любовниками госпожи Симталь. У Раллика были свои, личные счеты с этой красоткой. Не напрасно она стремилась окружить себя сильными и влиятельными людьми. Ей нужна защита. Должно быть, чувствует, что когда-нибудь придется расплачиваться за предательство.

Терпение. Никакой поспешности. Последние два года госпожа Симталь жила в свое удовольствие. Богатства, которыми она по-воровски завладела, позволяли ей удовлетворять любые прихоти. Единственная владелица роскошного особняка. Одно это щедро смазывало петли на двери ее спальни. Раллик Ном не был жертвой преступления, которое совершила госпожа Симталь. Однако в отличие от настоящей жертвы он не считал месть ниже своего достоинства.

«Терпение», — мысленно повторял Раллик, прицеливаясь.

Терпение всегда вознаграждается. Раллик чувствовал, что от награды его отделяют считанные секунды.

— Какая чудная собачка, — улыбнулся сановник Турбан Орр, отдавая Роальду свой плащ.

Барук был единственным из троих, кто видел покров иллюзии, превративший Старуху в черного охотничьего пса. Алхимик тоже улыбнулся:

— Располагайтесь, господин Орр.

— Приношу вам свои глубочайшие извинения за вторжение в столь поздний час, — сказал Орр, усаживаясь в другое плюшевое кресло.

Алхимик расположился напротив. Старуха заняла пространство между ними.

— Говорят, что алхимия лучше все расцветает под покровом тьмы.

— Посему вы сделали ставку на то, что застанете меня бодрствующим? Должен заметить, рискованная ставка. Вам просто повезло. Итак, чем могу служить?

Орр протянул руку и почесал «собачку» за ушами. Барук отвернулся, чтобы не расхохотаться.

— Через два дня в Совете начнется голосование, — сообщил Орр. — Мы полагаем, что провозглашение нейтралитета позволит Даруджистану избежать войны с Малазанскойимперией. Однако не все сановники придерживаются нашей точки зрения. Обуреваемые ложным чувством гордости, они готовы пойти на самые безрассудные шаги.

— Такова природа человечества, — пробормотал себе под нос Барук.

Орр подался вперед.

— Поддержка даруджистанских магов существенно укрепила бы наши позиции.

— Держи ухо востро, — предостерегла Барука Старуха. — Этот человек вступил на охотничью тропу.

— Я чем-то не нравлюсь вашему песику? — учтиво улыбнувшись, спросил сановник. — Слышали, как он заурчал?

— Не обращайте внимания, господин Орр. Резвился в саду, поранил ногу, вот и капризничает.

Барук откинулся на спинку и вырвал из халата торчащую нитку.

— Должен признаться, меня озадачили ваши слова, сановник Орр. Вы обращаетесь ко мне так, будто я наделен властью над другими. В частности, над своими собратьями.

Барук всплеснул руками и посмотрел Орру прямо в глаза.

— Во-первых, дорогой господин Орр, знаете ли вы, что представляют из себя даруджистанские маги? Доведись вам побывать во всех Десяти Мирах — вы бы нигде не встретили более злобных и безумных существ. Возможно, я несколько сгущаю краски. Есть те, кто одержим лишь своими изысканиями и ничего иного видеть не желает. Они по уши зарылись в трактаты и даже забыли, какое сейчас столетие на дворе. Другие тратят все время и силы на взаимные препирательства, будто в этом и заключается смысл жизни.

Орр дослушал тираду алхимика и улыбнулся. Его зеленые глаза хитровато блеснули.

— Но есть нечто такое, в чем все ваши собратья единодушны.

— Неужели? Что же?

— Ваше влияние, господин Барук. Мы прекрасно знаем, каким уважением вы пользуетесь среди даруджистанских магов. К вашим словам прислушиваются. Более того, по ним сверяют собственную позицию.

— Мне, конечно, лестно слышать подобную оценку, господин Орр, — уже без улыбки ответил алхимик. — Но, к сожалению, она не соответствует действительности. Здесь вы сделали второе ошибочное предположение. Даже если бы я и обладал влиянием, которое вы мне приписываете…

Барук был вынужден прерваться, ибо Старуха громко, совсем не по-собачьи, фыркнула. Он сердито сверкнул на нее глазами.

— Избалованный пес. Привык, что все внимание достается ему. О чем я говорил?.. Ах да, если бы я и обладал влиянием, которое вы мне приписываете и которым я, естественно, не обладаю, какие основания были бы у меня для поддержания вашей, не побоюсь сказать, недальновидной позиции? Провозглашение нейтралитета? С таким же успехом, господин Орр, вы могли бы плеваться против ветра. Чего вы достигнете этим провозглашением?

Орр стал похож на мурлыкающего кота, сидящего возле мышиной норы.

— Я уверен, мой дорогой господин Барук, что у вас нет ни малейшего желания разделить участь магов Крепыша.

Барук нахмурился.

— Вы о чем?

— Об убийствах тамошних магов, совершенных тайной организацией «Коготь». В войне против Малазанской империи маги Крепыша очень рассчитывали на союз с Дитя Луны. Но повелитель базальтовой крепости предпочел не вмешиваться и удалился, бросив их на произвол судьбы.

— Ваши сведения противоречат моим, — сухо произнес Барук и тут же мысленно отругал себя за лишние слова.

— Не придавай значения его словам, — каркнула Старуха. — Тут вы оба ошибаетесь.

Брови Орра шевельнулись. Мурлыканье кончилось; кот насторожился.

— Интересно, господин Барук. Может, нам стоит обменяться сведениями к взаимной пользе сторон?

— Вряд ли, — возразил Барук. — Вы пытаетесь испугать меня угрозой, исходящей от Малазанской империи? По-вашему, если объявление нейтралитета провалится, все городские маги погибнут от рук малазанцев. А если ваши сторонники одержат верх, они смогут, что называется, на законном основании распахнуть перед малазанцами городские ворота и заключить соглашение о мирном сосуществовании. И при таком ходе событий здешних магов ждет спокойное и счастливое будущее.

— Мудрый ход, алхимик, — похвалила Старуха.

Орр изо всех сил стремился подавить закипавший в нем гнев. Барук с удовлетворением наблюдал за этим, потом сказал:

— Нейтралитет? Как же извратили это слово! Ваш так называемый нейтралитет, сановник Орр, явится первым шагом к полному захвату Даруджистана. Вам повезло, что я не обладаю ни весом, ни влиянием, чтобы вмешиваться в подобные игры!

Барук встал.

— Простите, господин сановник, но время позднее, и я хочу спать. Роальд вас проводит.

Турбан Орр тоже встал.

— Вы совершили серьезнейшую ошибку, — сказал он. — Заявление о нейтралитете еще не приобрело окончательную словесную форму. Теперь я чувствую, что нам придется исключить оттуда всякое упоминание о даруджистанских магах.

— Эк его разобрало, — заметила Старуха. — А ну погладь-ка его еще против шерсти. Занятно, что из него вылезет.

Барук подошел к окну.

— Остается лишь надеяться, что ваш замысел не соберет большинства голосов, — холодно произнес алхимик.

Орр кипел от возмущения.

— А мне думается, мы уже собрали большинство! И если вы не захотели снять сливки, это ваше дело. Довольствуйтесь кислым молоком. — Он злорадно усмехнулся. — Нам достаточно перевеса в один голос.

Роальд неслышно вышел из соседней комнаты, держа в руках плащ сановника. Вскоре Орр покинул кабинет алхимика. Старуха распласталась на ковре.

— Эта ночь стоит многих тысяч ночей, — каркнула она. — Сколько судеб рухнуло бы под натиском искушения.

Старуха вскинула голову. Ей показалось, что где-то очень далеко она слышит звон вращающейся монеты. Следом раздался грохот, напоминающий удар грома. Но то был не гром, а магическая сила, заставившая Старуху вздрогнуть.

Раллик Ном ждал. Еще немного — и беззаботной жизни госпожи Симталь настанет конец. Даже не жизни, а похотливому существованию, утопающему в праздной роскоши. Симталь и ее гость намеревались вернуться в комнату. Палец Раллика лег на курок. Сейчас он выстрелит.

Но что это? В голове ассасина послышался странный звон, вслед за которым чей-то голос шепотом произнес слова, от которых его прошиб пот. В уме Раллика все мгновенно перевернулось. Замысел быстрой мести рассыпался, и на развалинах возникло нечто куда более тонкое и хитроумное.

Перемена была почти мгновенной. Палец Раллика оставался на курке. Сановник Лим встал возле двери. Госпожа Симталь протянула руку, чтобы открыть дверь. Раллик сдвинул арбалет чуть влево, после чего нажал курок. Плечо ощутило знакомую в таких случаях отдачу. Стрела незаметно понеслась к цели. Когда ее заметили, было поздно.

Лим споткнулся, неуклюже взмахнув руками, и рухнул прямо на стеклянную дверь. Он пробил стекло, упав в образовавшийся проем. Громко звякнули разлетевшиеся во все стороны осколки.

Следом раздался испуганный крик госпожи Симталь.

Раллик не медлил. Он перекатился на спину, потом осторожно подвинул арбалет к внешнему краю парапета стены и столкнул вниз. Через пару секунд он сам уже висел, цепляясь руками за выступ. Из дома слышались встревоженные крики караульных. Раллик разжал пальцы и прыгнул вниз, по-кошачьи приземлившись в темноте узкой улочки.

Они еще не скоро догадаются выскочить за ворота. Можно было не спешить. Ассасин расправил измявшийся плащ и спокойно удалился. Раллик вовсе не собирался прощать госпоже Симталь ее предательство. Она получила отсрочку. Но теперь ее жизнь уже не будет столь безмятежной. Как-никак, у нее на балконе убили влиятельного сановника, члена Городского совета. Жена, вернее, вдова Лима не станет молча переживать горе. Это первая фаза начавшейся игры. Так говорил себе Раллик. Он миновал ворота Оссерка и теперь шагал по широкой эстакаде, ведущей вниз, к ярусу Дару. Первая фаза, ясный намек для госпожи Симталь: охота за ней началась. Правда, охота будет нелегкой — этабогатенькая шлюшка умела плести интриги.

Раллик завернул за угол. Невдалеке тускло светились окна таверны «Феникс».

— Кровь польется и дальше, — прошептал ассасин, разговаривая сам с собой. — Но ей не выкрутиться.

— Постой, — окликнули ассасина из темноты.

Раллик прижался спиной к кирпичной стенке. Он узнал голос.

Из тьмы выступил Оцелот, командир его клана. Узкое, изъеденное оспинами лицо, как всегда, имело недовольный вид.

— Мне наплевать, отомстил ты тому, кому собирался, или нет, но эта затея спасла тебе жизнь.

— Ты о чем? — удивился Раллик.

— Ночью на крышах было очень жарко, Ном. Тебя не задело?

— Нет.

Тонкие губы Оцелота скривились в кислой улыбке.

— Война на крышах. Кто-то начал убивать наших. За какой-то час мы потеряли пятерых дозорных. Значит, убийц было двое или трое.

— Само собой, — равнодушно отозвался Раллик.

Он поежился. Стена была сырой и холодной. Раллик запахнул плащ. Дела гильдии не волновали его, а только нагоняли скуку.

— Представляешь, мы потеряли этого бычину Тало Крафара. Убит один клановый командир.

Оцелот опасливо глянул через плечо, словно боялся, что и в его спину воткнется кинжал неведомого убийцы.

— Убит клановый командир? Это уже что-то новое.

— Должно быть, эти ребята — не промах, — сказал Раллик.

— Предусмотрительные, ублюдки. Они не только положили наших, но прибили и всех случайных свидетелей. Такие не допускают ошибок.

— Все допускают ошибки, — пробормотал Раллик, обращаясь больше к себе. — Что говорит Воркана?

Оцелот пожал плечами.

— Пока не знаю. Назначила сбор командиров всех кланов.

Раллику стало любопытно.

— Может, кто-то решил оспорить ее главенствование в гильдии? Вдруг это все-таки внутренняя война? Нашлась кучка недовольных, составила заговор.

— Ном, думаешь, ты первый, кому эта мысль взбрела в голову? Ты повторяешь слова Ворканы. Нет, парень, все куда серьезнее. Здесь не внутренняя свара гильдии. Наших людей порешили какие-то чужаки.

Раллик почти не сомневался, что так оно и есть.

— Посланцы из малазанского «Когтя»?

Оцелот неохотно кивнул.

— Возможно. Мы уже слышали про их подвиги. Но к чему им потрошить гильдию?

— Ты думаешь, мне известны замыслы Малазанской империи? — насмешливым вопросом ответил Раллик.

Командир моргнул и еще сильнее нахмурился.

— Я просто хотел тебя предостеречь. Считай, что я оказал тебе услугу, Ном. В последнее время ты слишком занят своей местью, поэтому гильдия не обязана брать тебя под крыло. Почему я и сказал об услуге.

Раллик оторвался от стены и вошел в тень переулка, где стоял Оцелот.

— Какую услугу? — довольно дерзко спросил ассасин.

— Мы решили заманить их в ловушку, — сказал Оцелот, загораживая ему путь.

Кивком искалеченного подбородка командир указал в сторону «Феникса».

— Ты должен постоянно мозолить глаза. Понял? И не забывай: этим ты спасаешь собственную шкуру.

Раллик равнодушно взглянул на Оцелота.

— Стало быть, живая приманка?

— Ты слышал мои слова.

Раллик молча развернулся и пошел к таверне.

— Чую клювом: что-то затевается, — сказала Старуха, когда Турбан Орр ушел.

К ней вернулся ее прежний облик. Барук направился к столу, где у него лежали карты Генабакиса. Руки он заложил за спину, дабы унять их дрожь.

— Значит, и ты почувствовала. — Алхимик громко вздохнул. — Как бы там ни было, кое-кто сегодня не сомкнет глаз.