Чтение 30–й страницы книги ~Сады Луны~

— Рейк живет в своей базальтовой крепости. Ему нет дела до происходящего внизу. По его милости мы уже не раз спотыкались и падали носом в грязь.

Он вдруг заметил учиненный Старухой развал.

— А ну-ка перестань расшвыривать мои армии! Тоже еще одно «божественное» вмешательство.

Старуха остановилась.

— Снова знакомая тактика, — печально каркнула она. — Снова великий воин Каладан Бруд ищет бескровный выход. А у Рейка иные замыслы. Едва монета окажется у него, он взмахнет своим славным мечом и навсегда отправит опоннов в мир Клобука. О, как это потрясет все миры! Как взбудоражатся боги!

Старуха возбужденно захлопала крыльями.

— То-то позабавимся!

— Успокойся, — одернул ее Бруд. — Сейчас, когда Рейк собирает вокруг себя магов, мальчишка, о котором ты упомянула, особенно нуждается в защите.

— Но кто сравнится с Рейком в силе? — спросила Старуха. — Уж не собираешься ли ты бросить армию и отправиться в Даруджистан?

Бруд язвительно усмехнулся, обнажив белые острые зубы.

— Тебя иногда полезно опускать на землю. Твоя голова, Старуха, набита множеством слухов, но есть вещи, которые не знаешь.

— Ты вздумал меня мучить, Бруд? — заверещала птица. — Я терплю все это лишь из уважения к тебе. Но мое терпение не беспредельно. Так чья магическая сила сравнима с силой Аномандера Рейка? Говори, не томи. Я должна знать. Неужели мой повелитель скрывает от меня нечто важное? Мне горестно слышать об этом.

— А что ты знаешь о Малиновой гвардии?

— Крохи, — призналась Старуха. — Войско наемников. Те, кто в этом что-то смыслит, считают их стойкими воинами.

— Так вот, ворона, спроси тистеандиев Рейка, какого они мнения о Малиновой гвардии.

Старуха встопорщила перья.

— Как ты меня назвал? «Ворона»? Я немедленно улетаю. Возвращаюсь в свое гнездо, чтобы напридумывать там целую кучу самых отвратительных прозвищ для Каладана Брудаи потом разнести их по всему свету!

— Ну, тогда счастливого пути, — улыбнулся Бруд. — Лети, птичка.

— Если бы Рейк не был еще противнее, чем ты, я бы наверняка шпионила не за ним, а за тобой, — объявила Старуха и запрыгала к выходу.

— Прими совет на прощание, — остановил ее Бруд.

Старуха остановилась и вопросительно вскинула голову. Не отрываясь от карты, Каладан Бруд сказал:

— Когда окажешься в южной части Ривийской равнины, внимательно наблюдай за всеми силами, какие встретишь. Только будь осторожна, Старуха. Что-то там назревает, и запах стоит не самый приятный.

Ответом Старухи был презрительный смешок, после чего она исчезла.

Бруд застыл над картой. Минуты шли. Он размышлял, затем поднял голову, размял затекшие плечи и вышел из шатра-Глаза Бруда обшарили небо. Старухи нигде не было. Пробурчав что-то себе под нос, полководец обошел несколько ближайших шатров. Пусто.

— Каллор! Где ты? — позвал он.

Из-за шатра выступил высокий серокожий человек и медленно подошел к Бруду.

— Командир, золотые моранты накрепко заперты в лесу, — ровным, бесцветным голосом произнес он.

Древние, опустошенные глаза Каллора глядели на Бруда.

— С Лидеронских высот надвигается буря. Морантским кворлам будет не взлететь.

— Остаешься за меня, — сказал ему Бруд, кивком одобрив услышанное. — Я отправляюсь к Лисьему перевалу.

Каллор удивленно вскинул брови. Бруд взглянул на него и слегка усмехнулся*

— Только не распаляйся, а то все подумают, будто ты только притворяешься уставшим от жизни. Мне нужно встретиться с принцем Каззом.

На тонких губах Каллора появилась слабая улыбка.

— Джоррик Острое Копье опять затеял какое-нибудь безумство?

— Пока что нет, — ответил Бруд. — Оставь в покое этого молодца, Каллор. Ему приказывают, и он как может выполняет приказы. Сделаем скидку на его молодость. Ты ведь когда-то тоже был молод.

Старый воин пожал плечами.

— Если Джоррику повезло, пусть благодарит судьбу. Победа досталась ему по чистому везению, хотя он и считает себя великим полководцем.

— Думай, как хочешь.

— А могу я спросить, зачем тебе понадобилось встречаться с Каззом?

— Слушай, ты не видел, куда запропастилась моя лошадь? — вместо ответа спросил Бруд.

— Прячется где-нибудь, — сухо ответил Каллор. — Жаловалась мне, что ей тяжело тебя носить. Даже ноги стали короче и копыта стерлись. Я, конечно, не верю, но твою кобылу не переспоришь.

— Если хочешь знать, зачем я еду к Каззу, — мне нужны его люди, — сказал Бруд, сворачивая в проход между шатрами. — Точнее — Шестой клинок Малиновой гвардии.

Глядя в спину удалявшемуся Бруду, Каллор вздохнул.

— Опять проделки Рейка, командир? — спросил он. — Зря ты не послушаешься моего совета и не расправишься с этим гордецом. Напрасно ты щадишь его, Бруд.

Каллор провожал Бруда глазами, пока тот не скрылся за поворотом.

— Считай это моим последним предупреждением.

Лошадиные копыта ступали по сожженной траве. Тук-младший обернулся и мрачно поглядел на Парана. Тот кивнул. Они приближались к месту, где минувшей ночью в небо устремился огненный столб.

Тук выполнил обещанное. Они легко покинули город. Никто не спросил их, кто они и куда направляются. Караульных у полуоткрытых ворот попросту не было. Вестовой сумелраздобыть троих поджарых длинноногих лошадей виканской породы. Сейчас они выпучивали глаза и испуганно прижимали уши, но шли туда, куда им велели всадники.

Ветра не было. Полуденный воздух удушливо пах серой. Всадники и лошади успели покрыться тонким слоем пепла. В мутноватом небе висел медный диск солнца.

Тук остановился. Вскоре к нему подъехал Паран. Вытерев со лба липкую от пота сажу, он поправил завязки шлема. Кольчуга давила ему на плечи, заставляя наклоняться вперед. Минувшая ночь была для них кошмаром наяву; ни Паран, ни Тук никогда прежде не видели такого мощного выброса магической силы. Место их ночлега находилось за много лиг отсюда, однако жар магического пламени долетел и до них. Парану не хотелось признаваться даже себе, но ему было страшно, и по мере приближения его страх тольконарастал.

Говорить не хотелось. Проехав еще сотню ярдов, всадники заметили впереди нечто похожее на полусгоревшее дерево с единственной торчащей ветвью. Его окаймлял ровный круг нетронутый травы. Паран прищурился. Возможно ли такое? Если горело само дерево, трава и подавно должна была сгореть. Капитан заметил на траве темное пятно.

Паран натянул поводья, заставляя лошадь двигаться дальше. Вскоре его догнал Тук с заряженным луком в руках.

Нет, это не дерево! То, что он принял за ветвь, было… человеческой рукой. Паран не верил своим глазам. Пришпорив лошадь, он рванулся вперед, оставив удивленного Тука теряться в догадках.

Подъехав, капитан спрыгнул на землю… Два обгоревших человеческих тела; одно из них принадлежало настоящему великану. Оба были сожжены до неузнаваемости, однако Паран не тешил себя иллюзиями. Великана он не знал, зато другое тело…

«Все, что у меня было дорогого… единственная родственная душа»…

— Дырявый Парус, — прошептал он, опускаясь на колени.

Подъехал Тук. Не спешиваясь, он привстал в стременах и стал оглядывать горизонт. Затем слез с лошади и медленно обошел вокруг обугленных тел, остановившись возле темного пятна, которое они с Параном заметили еще на подъезде сюда. Тук присел на корточки и повернул к пятну свой единственный глаз.

Капитан заставил себя осмотреть оба тела. Рука торчала из тела великана. Огонь, поглотивший его и колдунью, сжег руку почти целиком, однако кисть не пострадала. Паран глядел на сжатые пальцы. Он завидовал освобождению, достигнутому пеной смерти.

«Смерть приносит свободу, но даже в такой свободе мне отказано. Да будут прокляты все эти боги!».

Паран не сразу услышал, что Тук его зовет. Капитан с трудом поднялся и, шатаясь, побрел к вестовому. На земле валялся рваный рогожный мешок.

Тук был бледен.

— Отсюда уходят… следы, — дрожащим голосом сказал он.

Пальцы вестового начали скрести внезапно зачесавшийся шрам.

— Смотри. Следы идут на северо-восток.

— Какие следы? — не понял Паран.

— Маленькие, почти детские. Только вот…

— Только что?

Тук обхватил себя руками.

— На ногах оставившего эти следы почти не было кожи.

Паран непонимающе глядел на него.

— В общем, и ступней тоже не было, — продолжал вестовой. — Они, наверное, сгорели… Здесь произошло что-то страшное. И очень хорошо, что сейчас мы одни.

Паран снова взглянул на обгоревшие тела и содрогнулся

— Дырявый Парус. Она… сгорела.

— Да, капитан. Я сразу это понял, только не хотел тебе говорить. Второго я, кажется, тоже знаю. Верховный маг Беллурдан Должен быть он. — Вестовой покосился на рогожный мешок. — Беллурдан просил отпустить его. Он хотел найти место и похоронить Ночную Стужу. Теперь Ночной Стуже курган уже не понадобится.

— Это сделал Тайскренн, — сказал Паран. Что-то в голосе капитана заставило Тука обернуться. — Да, Тайскренн. Возможно, он сговорился с адъюнктессой. Дырявый Парусбыла права: иначе они не смогли бы с ней расправиться. Но смерть ее была тяжелой. Она почему-то всегда выбирала себе самую тяжелую дорогу… Лорна забрала ее у меня, как и все остальное.

— Капитан…

Паран инстинктивно схватился за рукоятку меча.

— Эта бессердечная сука думает, что ей все дозволено. Нет адъюнктесса. Наступает время расплаты. И ты мне заплатишь.

— Только воевать с ней надо по-умному, — сказал Тук.

— Нам здесь больше незачем оставаться, Тук-младший. Едем.

Вестовой в последний раз посмотрел на цепочку следов, уходящих на северо-восток.

«Эта история еще не кончилась», — подумал он и невольно вздрогнул.

У него опять нестерпимо зачесалась пустая глазница. Тук привычно запустил туда пальцы; они скребли кожу, но легче не становилось. И вновь в несуществующем глазу вспыхнул ослепительный свет. Бормоча проклятия, Тук забрался на лошадь.

Капитан раскачивался в седле. Его лошадь неспешно брела на юг. Туку не требовались слова; спина Парана была куда красноречивее. Может, он напрасно вызвался сопровождать капитана? Впрочем, что теперь сожалеть?

Тук натянул поводья и проехал мимо обгоревших тел.

— Прощайте, — прошептал он.

Равнина погружалась в сумерки; только ее западный край еще освещали красноватые лучи догорающего солнца. Старуха летела на высоких ветрах, и воздух вокруг нее дышал ледяным холодом. Лагерь Каладана Бруда она покинула два дня назад. Все это время равнина под нею оставалась пустой и безжизненной. Даже ривийские кочевники со стадами бедринов куда-то исчезли.

Ночью чувства Большого Ворона притуплялись, зато темнота облегчала распознавание магии. Чем ближе к югу, тем пристальнее делался взгляд Старухи. Не только она одна служила Аномандеру Рейку; другие вороны, жившие в утесах Дитя Луны, постоянно облетали равнину и доносили своему господину обо всем, что видели. Еще немного, и Старухе обязательно встретится кто-то из сородичей. Будет нелишним расспросить их насчет магии.

Бруд не из тех, кто станет волноваться по пустякам. Уж если он ее предостерег, значит, на юге случилось что-то значительное. Старухе не терпелось поскорее узнать что.

Впереди, примерно в лиге от нее, небо осветила яркая вспышка. Зелено-голубой свет был недолгим и сразу же погас. Старуха напряглась всем телом. Магия! Но какая? Такихмагических вспышек ей еще не доводилось видеть. Воздух вокруг потеплел, потом стал жарким и влажным. В нем пахло… палеными перьями.

Следом из темноты донесся сердитый, испуганный крик.

Старуха уже приготовилась ответить, но тут же закрыла клюв.

Она не сомневалась: кричал кто-то из ее сородичей, однако что-то заставляло ее молчать. Небо вторично разорвала всиышка зелено-голубого огня, совсем близко от нее. Старуха успела разглядеть в странном пламени силуэт Большого Ворона.

Сдавленный клекот вырвался из ее груди. В небе было еще не менее полудюжины ее сородичей. Они встревоженно кружили в темноте. Взмахнув крыльями, Старуха понеслась к ним.

— Дети мои! — закаркала она, подлетая ближе. — Это я, Старуха! Ваша мать вернулась!

Остальные вороны с громким карканьем сгрудились вокруг нее. Они наперебой пытались рассказать ей о случившемся, и только ее сердитое шипение заставило птиц умолкнуть.

— Я вроде слышала голос Грохота, — сказала Старуха. — Грохот, ты здесь?

— Здесь, — басовитым карканьем отозвался тот.

— Я летала на север. Что у вас тут случилось?

— Недоразумение, — насмешливо каркнул Грохот.

Старухе понравился его ответ. Она обожала остроумные шутки.

— Ну вот и оставь вас без присмотра. Расскажи мне, мальчик, про это недоразумение.

— Перед самыми сумерками Щипаная заметила под собой вспышку магического огня. То ли чей-то Путь внезапно открылся, то ли что-то еще. Щипаная рассказала мне, потом решила спуститься пониже и разведать, что к чему. Я висел над нею и тоже все видел. Сдается мне, Старуха: кто-то совершил перемещение души.

— Да ну?

— Из открытого портала Пути вышла деревянная кукла, — продолжал Грохот. — Совсем небольшая, но наделенная громадной силой. Увидев Щипаную, кукла взмахнула рукой, и Щипаной не стало. Она сгорела в пламени. Потом кукла скрылась в портале и вскоре появилась опять, чтобы лишить жизни еще одного нашего сородича.

— Почему кукла не заметила тебя? — спросила Старуха.

— Не знаю. Нужно бы проследить, куда движется это деревянное существо. Мне показалось, что куда-то на юг.

— Спасибо, Грохот. А теперь собирай всех. Возвращайтесь к нашему господину и подробно ему расскажите о случившемся.

— Будет исполнено, Старуха.

Грохот исчез, призывно каркая. Ему отвечали голоса других воронов.

Старуха убедилась, что в небе вокруг больше нет никого из сородичей. Рассказ Грохота взбудоражил ее, и ей не терпелось самой узнать, что к чему. Не эта ли кукла недавно зажгла огненный столб? Похоже, что нет. Что же у нее за магия? До сих пор такие вспышки были настоящим лакомством для воронов. Но чтобы магия несла им смерть? Старуха не знала подробностей, но ответ был для нее очевиден: магия Древних. Перемещение души — штука не из простых. Сейчас об этом искусстве начисто забыли, но и в былые времена далеко не каждый маг отваживался на подобное. Многие попытки переместить душу оканчивались неизлечимым безумием.

Неужели кукле несколько тысяч лет? Старуха подумала и замотала головой. Что-то не похоже.

Ручеек магической силы на равнине постепенно иссяк. Оттуда, где он тек, выскочила фигурка и понеслась прочь.

«Вот и ответы на мои вопросы, — подумала Старуха. — Ну что, злодей? Решил истреблять моих птенцов? Поглядим, как ты справишься со Старухой».

Она сложила крылья и нырнула вниз. Старуху завертело в воздушных потоках. Она быстро окружила себя охранительной сетью и продолжила спуск. Фигурка остановилась. Старуха услышала ее безумное хихиканье. Потом кукла вскинула руку.

Такого Старуха не ожидала. Сеть выдержала, не порвалась, но Старухино тело оказалось измолоченным, будто его били со всех сторон. Старуха громко заверещала от боли.Она из последних сил взмахнула крыльями и поймала восходящий поток. Поднимаясь все выше, она увидела, что кукла скрылась внутри своего Пути. На темной равнине не осталось никаких следов магии.

— Вот так достаются знания! — причитала Старуха. — Древний Путь. Самый древний — Путь Хаоса! Кто же вздумал с ним играть? И самое ужасное — Старуха об этом ничего не знает. А ведь что-то затевается. Клювом чую.

Поймав другой поток, Старуха полетела на юг. Аномандер Рейк должен немедленно об этом узнать. Плевать ей на повеление Каладана Бруда держать его в неведении. Бруд его недооценивает. Есть качества, в которых равных Рейку не сыщешь.

— Что-что, а уничтожать он умеет, — язвительно каркнула Старуха. — И сеять смерть — тоже.

Она полетела быстрее. Занятая своими мыслями, Старуха не заметила ни женщины, сидящей на походной подстилке, ни ее спутника, похожего на каменную глыбу. От них не исходило никакой магии, а все, лишенное магии, почти не интересовало Старуху.

Адъюнктесса Лорна внимательно разглядывала ночное небо. Сейчас на нем были только звезды.

— Тул, а то, что мы недавно видели, — это как-то связано с огненным столбом?

Тлан-имас покачал головой.

— Мне так не кажется. Меня тревожит другое. Появилась магия, способная проникнуть сквозь защитную преграду, которую я построил вокруг нас.

— Как? — спросила Лорна.

— Думаю, адъюнктесса, мы столкнулись с магией Древних. К нам вернулся давным-давно забытый Путь. Кто бы ни двигался по нему, он движется вслед за нами. Видимо, у негона это есть причины.

Лорна устало растянулась на подстилке.

— Может, это Повелитель Теней вдруг проявил к нам внимание?

— Нет.

— В таком случае сомневаюсь, чтобы нас кто-то преследовал.

Лорна достала одеяло и приготовилась улечься спать.

— Послушай, адъюнктесса. Все гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Если неизвестный охотник способен проникать через мою преграду, ничто не помешает ему открыть портал в любом месте. Даже здесь.

— Я не боюсь магии, — зевая, сказала Лорна. — Не мешай мне спать.

Тлан-имас умолк. Он замер и только глядел на спящую женщину. Ночь отсчитывала час за часом. Когда забрезжил рассвет, Оное Тулан слегка шевельнулся, потом снова затих.

Лорну разбудили первые лучи солнца. Она открыла глаза, стряхивая остатки сна, и вдруг застыла на месте. Подняв голову, она увидела тлан-имаса стоящим над нею. Остриекремневого меча покачивалось едва ли не у самого ее горла.

— Успех требует быть осторожным и внимательным, — сказал Оное Тулан. — И еще: нужно подмечать всякую мелочь. Вчера мы видели магию Древних. Она была направлена против воронов. А эти птицы, адъюнктесса, не летают по ночам. Возможно, ты думала, будто, соединив наши способности, мы стали неуязвимыми. Нет, адъюнктесса. Так думать нельзя.

Он убрал меч и отошел.

Лорна оторопело глотала воздух.

— Это моя оплошность, — наконец произнесла она. — Да, Тул, ты прав. Спасибо за урок бдительности, а то я что-то совсем ее утратила.

Она откинула одеяло и села.

— Тебе не кажется, что пустынная Ривийская равнина вдруг стала чересчур оживленной?

— Я называю это сближением, — ответил Тул. — Сила всегда притягивает к себе другую силу. Простая мысль, но тлан-имасы почему-то до нее не додумались.

Он качнул головой в сторону Лорны.

— И их дети — тоже. А вот джагаты хорошо понимали эту опасность. Потому-то они рассредоточились, избрали одиночество и постепенно их общество рассыпалось в прах. Форкрулии тоже понимали опасность сближения сил, но они выбрали другой путь. Как ни странно, адъюнктесса, мудрость джагатов и форкрулиев не дожила до нынешних дней, авот невежество имасов осталось нетленным.

Лорна удивленно взглянула на своего спутника.

— Ты решил пошутить? — спросила она.

Тлан-имас поправлял костяной шлем.