Чтение 39–й страницы книги ~Война мага. Конец игры~

— Уже всё, уже проходит, — прохрипела чародейка. Дурнота и впрямь отступала, чудовищный пресс поднимался.

— Вот и дошли, госпожа Клара, — неправдоподобно-спокойно проговорил Бельт. — Влезли в мышеловку и даже хвост втянули. Что ж дальше, а, госпожа?

— О… отойдём, — выдавила волшебница.

Клара, Райна, Тави, Бельт, Ниакрис, Уртханг и Кицум встали тесным кружком; все, за исключением клоуна, постарались встать спиной к открывшемуся зрелищу. Орки мрачно рычали и скалили зубы, что было мочи сжимая в руках копейные древки — никто не остался незатронутым.

— Отпусти орков, — сразу, без предисловий, вдруг сказал Кицум. — Тут ничего не изменит ни восемь сотен мечей, ни даже восемьдесят тысяч. Тебе предстоит пробиваться одной. Или с теми, кто захочет пойти с тобой, но, предупреждаю, одних мечей тут будет мало.

— Мы назад не повернём! — зарычал Уртханг, показывая клыки.

— Не повернёте, знаю. И все тут поляжете. Это тебе не столицу Клешней за мягкое брюхо потрогать, капитан. А Кларе вы не поможете. Думал я, что плохо окажется, но не знал, что настолько. Поворачивай драккары, брат. Уходи отсюда. Домой, к вечному Громотягу. Здесь же на вас одного огнешара хватит, ты мне поверь.

Мрачный и злой, орк выбросил сжатый кулак.

— Отродясь ни от кого не бегали. И сейчас не побежим. Зря тащились, что ли? А огнешары… смерть каждому из нас написана. Смерть и огненное погребение. От мяса и костей, что отжили, избавиться; так что нам этих заклятий бояться не пристало. Да и не верю я, что тут такие чародеи. Разве ж допустили б они, чтобы мы их щипали, словно курицу?! Да ни в жисть. Явились бы к нам на Волчьи острова и срыли б их до самого дна морского.

— А ты, Кицум? Что посоветуешь? Ты ж велел… — начала было Клара, но клоун резко и сердито перебил её:

— Что сказал — то сказал, обратно не возьму. Однако и в том был неправ. Всё, исчерпал позволенное, до самого края. Смотрю на это, — он ткнул пальцем Кларе за спину, — самого оторопь берёт. Знаю лишь одно — то, что тебе нужно — на самом дне. Надо спускаться. А хозяева только этого и ждут. Что ж до меня… — он опустил голову, словно не имея сил смотреть Кларе в глаза. — Моя дорога кончилась. Что мог, я сделал. Тебе предстоит сделать куда больше.

— К-как? — опешила Клара. — Кицум, но мы… но я… но там же…

— Думаешь, я не кинулся бы сейчас туда первым, будь на то моя воля? — тихо спросил клоун, поднимая взгляд. — Думаешь, не дрался бы? Испугался б, побежал? Наивная…

— Но… куда же ты?

— Куда? — горько усмехнулся Кицум. — Мой срок кончается. Единое призывает меня обратно. Миссия старого клоуна закончена. Пора возвращаться. Я сольюсь с Единым, отдам ему всё, здесь накопленное. Выражаясь по-вашему, я умру. Личности Кицума больше не будет.

Он произнёс это спокойно и буднично, как нечто само собой разумеющееся.

— Силы уходят, люди остаются. — Кицум положил Кларе тяжёлую руку на плечо. — Так всегда было и будет. Наше благословение и наше проклятие, Закон Равновесия. То, что я узнал в Империи Клешней, и то, что я оставил вас без помощи, позволило мне, во-первых, успеть к жертвенникам и, во-вторых, указать дорогу сюда. Всё. Большего мне уже непозволено, и Единое призывает вернуться.

— Разве ты не можешь… не послушаться?

— Как может не слушаться тебя твоя же собственная рука, если, конечно, она не пробита насквозь? — возразил Кицум. — Я — именно такая рука. — Он досадливо покачал головой: — Прощайте, друзья. Я очень хотел бы рассказать, что вас ждёт там, — кивок за спину Кларе, — но это лишь сделает ваш путь много, много труднее, придав вашим врагам удачливости. Не понимаешь меня, орче?

— Нет, — буркнул Уртханг, отворачиваясь — Одно только знаю, что ты перед боем убраться решил куда подальше.

Кицум грустно улыбнулся:

— В этом-то и состоит разница между мною, Единым и теми, кто сейчас правит Упорядоченным. Я ухожу. Убираюсь куда подальше, как заявил доблестный Уртханг. А они — они,Клара, идут в бой во главе своих полков, как встарь, не гнушаясь ни копейного древка, ни сабельного эфеса. Знала бы ты, как я им завидую!.. Ну, прощайте. Похоже, здешние хозяева знают, что я тут. Или, по крайней мере, подозревают. Потому и бездействуют. Стоит мне уйти, и тут начнётся такое…

— Так, может, погодите ещё, великий? — осторожно заметил Бельт. — Спуститесь с нами до самого низу, а там видно будет. Захотите, так и уйдёте себе потихонечку.

— Выдумщик ты, Бельт, — усмехнулся Кицум. — Что ж, проверим твои слова. Ну, орче, в последний раз говорю тебе…

— А я в последний раз тебе отвечаю — мы назад не повернём!

— Как знаешь, — вздохнул клоун. — Что ж, Клара, идём. Ты всё увидишь сама. Нет, нет, вставай в середину. Райна, Ниакрис — прикройте её спереди. Шердрада — закроешь кирии спину. Бельт, тебе придётся попотеть.

— Догадываюсь. — Старый некромант с хрустом размял пальцы. — Пустим зомбей побегать!

— Пустим, пустим… Ну, пошли.

Все дружно обнажили оружие — за исключением Кицума. Тот демонстративно заложил руки за спину.

Так они и двинулись вперёд — малый отряд Клары, Кицум, а за ним — гулко топающий по камням строй орков.

Пирамиды остались позади.

Впереди лежала судьба.
* * *

Утонувший Краб, подумала Сильвия, из последних сил взмахивая крыльями. Остров вырастал из морских глубин, расталкивая плечами невысоких, но отвесных утёсов сгустившиеся туманы.

Вокруг всё спокойно. Верно, она и в самом деле сильно опередила Наллику, Трогвара и их стихиалий. Что ж, подождем.

Исходящую от острова силу Сильвия почуяла издалека и повторила себе, что положение Хозяйки Смертного Ливня имело свои преимущества.

Для неё над островом крутился медленный серый смерч, словно исполинское сверло, ввинчивающееся в земную твердь. Кто-то, неведомо кто, стянул под себя поистине неописуемую мощь. Стянул и удобно на ней устроился, подложив под седалище.

Имелось на этом острове и кое-что иное, также небезынтересное, на дальнем закатном побережье. Сильвия не поленилась сделать крюк и облететь Утонувший Краб, несмотря на уставшие крылья.

Память услужливо восстановила картину.

Да, она успела побывать здесь. Давным-давно, другой Сильвией и в другой жизни. Тогда она ещё ничего не понимала. Ничего в ней не было, кроме лишь жгучего желания выбраться из этой ловушки. Правда, теперь, сделавшись Хозяйкой, она могла вспомнить в себе и что-то ещё, невнятное, смутное, почти неуловимое — её словно вёл кто-то, подсказывая, что нужно сделать.

Кому-то очень могущественному требовалось, чтобы она разрубила-таки ту скрижаль.

И Сильвия разрубила.

Так не является ли всё последующее её непосредственной виной?

Раньше Сильвия, внучка главы Красного Арка, над этим бы даже не стала задумываться. Вопрос «виновата ли я?» волновал её с единственной точки зрения — не придерётся ли дед, за любые провинности так и норовивший уложить любимую наследницу на лавку со спущенными штанами и выпороть.

Сова опустилась на мокрый песок, встряхнулась, обращаясь для Сильвии в себя-прежнюю, для стороннего наблюдателя — в жуткое умертвие, получеловека, полузомби. Однако пальцы, где сквозь прогнившую плоть виднелись белые фаланги, эфес громадного фламберга держали крепко.

Она осторожно шла по пляжу, озираясь, вспоминая…

Не здесь ли разбил лагерь отряд Клары Хюммель?

Но тогда лес на дюнах и за ними жил и дышал полной грудью: пели птахи, порхали бабочки, проносились стрекозы. Сейчас здесь нет никого и ничего. Только печально шепчутся о чём-то деревья, роняя длинные листья.

А вот здесь был холм с криптой, вдруг подумала Сильвия, глядя на уродливый чёрный овраг. Взрыв разметал землю, котлован лишь чуть-чуть не дошёл до океана. Здесь ничего не растёт, даже трава так и не смогла пробиться на обугленных склонах.

Сильвия постояла у ямы, смотрела, вспоминала…

Сколько воды утекло, сколько прошло времени. Чему научилась она, наследница великих магов, последняя из Красного Арка? Наверное, только одному — не покончить с собой, обернувшись жутким страшилищем. Законы космоса универсальны и бездушны, им нету дела до её страданий. Значит, ей остаётся лишь одно — разрубить их, так же, как некогда она рассекла фламбергом зачарованную скрижаль, отмеченную перечёркнутой стрелой, знаком местного Спасителя.

Однако сюда она прилетела совсем не ради воспоминаний. Смертный Ливень готов пролиться на проклятый остров и, если такова цена за возвращение к Сильвии-прежней, что ж, её уплатят.

Существо вновь сделалось совой, взмахнуло крыльями, воспаряя над лесом.

Вот и кольцо скал, тесный ошейник, опоясавший весь остров. Истечение силы всё сильнее, серый вихрь крутится, засасывая незримое; да, Хранительница Эвиала не случайно послала её сюда, подумала Сильвия, пролетая над острыми зазубренными вершинами.

Для неё силы имели и цвет, и запах. Они могли совершать любое, эти силы, «доброе» или «злое», «хорошее» или «плохое»; цвет не значил ничего. Запах, казалось бы, тоже — ведь и рыцарь в сверкающей броне, и придворный щеголь, умащённый благовониями, способны проехать мимо замерзающего ребёнка, а запаршивевший нищий — спасти беднягу;однако над Утонувшим Крабом для Сильвии стояла вонь тухлятины, разлагающейся плоти, словно в оставленной без присмотра мясной лавке после нескольких недель летней жары.

Ничего подобного она не чувствовала даже в Империи Клешней. Впрочем, тогда она ещё оставалась Сильвией…

Сова миновала скалы. Внизу лежало сердце Утонувшего Краба, и последняя из Красного Арка едва удерживалась в воздухе — вихрь так и норовил прижать её к камням, обломать крылья, вырвать фламберг…

После Храма Океанов Сильвия уже ничего не боялась и готова была ко всему. Однако сейчас она, как завороженная, смотрела туда, куда устремлялся серый вихрь, смотрелаи не могла оторвать взгляда.

Грандиозно. Неописуемо. Завораживающе.

Способные создать такое, наверное, могут гасить и вновь зажигать звёзды и командовать громадами материков.

Нет! — прикрикнула она на себя. Если бы так — не сидели бы они на крошечном островке, запертые в клетке, не способные вырваться на простор Упорядоченного.

Она сделает то, ради чего послана.

Вот только дождаться бы Наллики…

Эй, а что это там, по левую руку? Уж не рати ли Храма Океанов? Хотя нет, что я говорю — стихиалии, конечно, так не маршируют. Похоже, на Утонувший Краб заглянул кто-то ещё. Но кто?!

Ответ пришёл очень скоро.

От небольшой бухты на севере, миновав двойное кольцо пирамид, шагал довольно многочисленный отряд, ощетинившийся копьями, прикрывшийся щитами. Сова вгляделась — зеленокожие орки в полном вооружении, а впереди них…

Старая знакомая. Клара Хюммель. А вот и Ниакрис, та самая, задолжавшая Сильвии хорошую трёпку.

Все здесь. И Райна, и Тави, и Бельт.

Что ж, посмотрим, на что вы способны. Во всяком случае, Смертный Ливень я привела сюда явно не про вашу честь.

Сова заложила лихой кульбит и ринулась вниз, устроившись на высоком кедре возле самых скал.

Она едва успела усесться на ветке, как Утонувший Краб ответил.

Ответил Кларе Хюммель.
* * *

— Началось, — вполголоса заметил Динтра, оборачиваясь к Игнациусу.

— А что вы удивляетесь, друг мой? — пожал тот плечами. — Я не я буду, если это не наша дорогая Клархен. Явилась, так сказать, мечом утверждать идеалы добра и справедливости.

— Вы не хотите ей помочь, мессир?

— Динтра. Простите мою несдержанность, обращусь к старому и заслуженному целителю словно к школяру в моей Академии: вы каким местом меня слушали? Клара должна схватиться с Западной Тьмой, чтобы сюда явились Падшие. Это место — Её преддверие, прямая дорога к Ней. Клархен всё делает правильно. Орки отвлекут здешних стражей, а сама Хюммель сумеет прорваться. Что логичным образом напоминает нам о необходимости спешить. Под этими скалами — последняя неуравновешенная гирька в моей схеме. Когда Клара продвинется достаточно далеко, мы обязаны разобраться с этим. Впрочем, друг мой, вы это и сами понимаете, иначе не шагали бы столь уверенно.

Лекарь молча кивнул.

Невозбранно, никем не замеченные, они добрались до заветного входа.

Позади них Утонувший Краб оказывал Кларе Хюммель поистине королевские почести. Динтра то и дело оборачивался, мрачнел и тискал эфес клинка, Игнациус шагал показно-спокойно, даже не глядя назад.

…Каменные руки утёсов сошлись здесь, выставив что-то вроде сжавшегося кулака. Пальмы, кедры и колючий подрост расступались, края замощённой площадки украшали изваяния, всё из того же серого камня, что и сами окружавшие остров скалы.

Статуи. Шестирукий гигант, дуотт и крылатая тварь. По три с каждой стороны входа, вблизи и впрямь оказавшегося громадным чёрным провалом.

Игнациус помедлил. Из катакомб прямо-таки разило — силой и кровью. Силой и кровью, разумеется, нелюдской.

Мессир Архимаг глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.

Ну, вот оно. Ты не кривил душой, толкуя Динтре о «последней неуравновешенной гирьке». Ты ведь уже знаешь, что ждёт тебя внизу, друг мой Игнациус? Ты понимаешь, что придётся тряхнуть стариной?

Рука невольно коснулась сумы с заботливо вызволенными артефактами и едва не отдёрнулась.

Череп нерождённого заметно потеплел, так, что чувствовалось даже сквозь плотный юфтевый бок поясной зепи.

Череп. Тёплый. Это значит, что…

— Да, Спаситель совсем близко, — не оборачиваясь, бросил Динтра. — Мы опережаем Его совсем ненамного.

Глаза Игнациуса сузились. По носу меня ещё никто не щёлкал и щёлкать не станет, Динтра. А Спаситель… что ж, моему плану Он не помешает. А может, даже и поспособствует. Невольно, разумеется.

Да, подобного поворота план не предусматривал, признался себе Игнациус. Этого никто не в силах предугадать, даже я. Но Ему сейчас не до нас. Его дело — нисходить, поднимать мёртвых и так далее и тому подобное. Понаблюдать за этим было б небезынтересно, а, возможно, и крайне желательно; но — шаг за шагом, Игнациус, шаг за шагом. Сейчас тебя ждёт самый важный в твоей жизни разговор.

Разговор, запомни это, а не драка.

Динтра бестрепетно выбрался на площадку перед входом в подземелье. Плиты под ногами ходили ходуном, почти пускаясь в пляс, а уж что творилось на небе, лучше даже и не думать.

Клара молодец, с невольным уважением подумал Игнациус. Хорошо идёт. Во всяком случае, звучно. И продвигается, несмотря ни на что. Пора и нам поспешить.

— Да, поспешить, — докончил он вслух. — Следуйте за мной, любезный друг. И не хватайтесь за меч, умоляю вас. Дайте мне сперва поговорить.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Зов Хедина достиг адаты Гелерры вовремя. Её полк покинул опустевшее поле сражения победителями. Наблюдатели заметили бегство врагов, проследили их путь — адата даже удивилась, насколько легко это им удалось. Несколько миров на самой дальней границе Упорядоченного, где сама Гелерра никогда не бывала. Но великий Хедин, конечно же, всё предвидел и предусмотрел, и новые приказы повелителя не замедлят…

— Гели. — Голос Познавшего Тьму казался глух и сдавлен. — Ты выполнила просимое, благодарю и не забуду. А теперь ты и твой полк нужны мне.

— Да, великий! — горячо откликнулась гарпия, падая на одно колено. — Мы проследуем в Кирддин немедленно и станем ожидать там…

— Забудь о Кирддине. Там справятся без вас. Эвиал, вот куда тебе следует отправиться. И притом немедленно. Отставших не жди, выберутся сами. В Эвиале найди меня. Думаю, тебе это будет нетрудно сделать. — Жёсткая и жестокая усмешка.

Учитель знает, что предстоит битва. Но только почему Эвиал? Откуда Эвиал? Бежавший враг направился совсем не туда…

— Не рассуждай! — резанули слова Хедина. — Выполняй приказ, адата! И торопись! От тебя и твоего полка, быть может, зависит исход нашего главного сражения!

Наставник ещё никогда не говорил с ней настолько резко. Наверное, дела и впрямь плохи, наверное, ей, Гелерре, предстоит сыграть роль последнего резерва. Конечно, повелителю не до политесов, когда решается участь Упорядоченного!

Велено спешить. Что ж, она постарается. Учителю не придётся разочароваться в своей самой верной ученице.
* * *

Эйвилль стояла на коленях — тропа через Межреальность кончилась. Впереди Эвиал. Она исполнила потребованное от неё Дальними — привела сюда Хедина, а Ракот, как оказалось, явился сам. Проследовал в Эвиал и Спаситель — отчего эльфийку начинало просто трясти. Во всём Упорядоченном не сыщешь большего ненавистника её рода.

Вампирша смотрела на исполинскую глобулу некогда закрытого мира со стороны, видела многочисленные прорехи, испятнавшие некогда неодолимую преграду, видела золотые концентрические круги — там, где в обречённый (да-да, обречённый, теперь-то понятно!) мир вступил этот самый Спаситель.

Её новых союзников не видно и не слышно. Ничего и не чувствуется.

При себе, но так, что не найдёт даже Новый Бог, Эйвилль держала полученный от Дальних залог — обломок тёмно-зелёного кристалла с пляшущим в глубине языком пламени. Как и обещалось, она нашла его в покинутом всеми мире, после того, как оттуда убралась тупоумная курица-Гелерра и её не менее тупые подчинённые. И да, эльфийка осталась довольна найденным. Пока сила не инкапсулировалась вокруг зелёного камня, в её пламени можно было сжечь, наверное, целый мир. Дальние правы — обнаружь Хедин такой артефакт, и предательство вампирши можно считать доказанным, тут не отговоришься, мол, «нашла на поле боя».

Однако надо торопиться. Не хотелось бы упустить возможности и впрямь насытиться кровью богов, причём настоящих, а не Падших.
* * *

Приказ Гелерре немедля следовать сюда, в Эвиал. Такой же приказ Арбазу с его гномами, и Аррису с Ульвейном. Нельзя совсем оголить и Кирддин, поэтому оттуда возьмём только половину собранных там подмастерьев.

Судя по всему, вновь предстоит испытывать пределы Закона Равновесия.

Семеро спутников Хедина почтительно внимали его распоряжениям.

Готовы. Готовы на всё. Верят ему.

Что ж, сегодня он бесстыдно и бессовестно воспользуется этой верой. Вместо того чтобы дождаться многочисленных подкреплений, ему придётся вновь лезть в западню прямо сейчас. Составившие хитроумный план Дальние не должны догадаться, что лишь пляшут под его, Хедина, дудку.

В таком случае появление свежих сил Гелерры, Арриса и остальных станет для Дальних неприятным сюрпризом. В том же исключительно маловероятном случае, что враг прознает о них — что ж, Познавший Тьму учёл и это.

— Спускаемся, — бросил Хедин.

Сегодня ему предстоит взглянуть на Эвиал собственными глазами, а не коричневокрылого сокола.

Подмастерья молча повиновались.

Следовало разыскать Хагена. Однако Ученик молчит, и его Читающий не отвечает тоже. Они живы, любой иной исход Познавший Тьму бы почувствовал; следовательно — наткнулись на нечто поистине крупное, зацепили настоящую добычу.

Держись, тан Хединсея, помощь идёт. В том числе и та, на которую ты и не рассчитывал.

А вот Спаситель что-то мешкает, подумал Хедин. Разумеется, он видел золотую лестницу, протянувшуюся сквозь небесные сферы, видел и шагавшую по ней скромную человеческую фигурку, облачённую в золотое сияние; где-то неподалёку должен быть и Ракот. А вот Хаген… Хаген… нет, на востоке его нет, значит, своей целью он выбрал не Спасителя.

Запад? Та самая Тьма?

И, кстати, почему весь Эвиал покрыт мраком, хотя ночи давно бы пора кончиться? Весь, кроме лишь крайнего запада, где всё оставалось как обычно.

Да, Спаситель. Воистину велик Ты. И умеешь красиво появиться на сцене.

Долго ждать Хедину не пришлось. Хаген показал себя, да так, что Познавшему Тьму только и оставалось — сломя голову броситься на его зов.
* * *

Полёт драконов. Последний полёт. Девять стремительных стрел, ломящихся напролом, сметающих возведённые косной материей барьеры. Девять драконов:

Тёмно-багровый Чаргос; чёрный Сфайрат; огненно-рыжая Менгли; белый, как слепящий свет, Эртан; смарагдовая Вайесс; серебристый Редрон; ярко-красная Беллем; янтарно-жёлтая Флейвелл; и, наконец, жемчужная Аэсоннэ.

С ними, на их спинах: Кэр Лаэда, он же Фесс, он же некромант Неясыть. Преподобный отец Этлау. Эйтери, она же Сотворяющая, чародейка народа гномов. Север, гномий же охотник за неупокоенными с верным «лепестком»-фальчионом. Безымянная, деревянный лесной голем. И — Рысь-первая, её не живое и не мёртвое тело.

Вдребезги расшибив воздвигнутые естеством Эвиала пределы, девять драконов медленно кружили над Утонувшим Крабом. И Фесс во все глаза глядел вниз.

Потому что там раскрылось поистине небывалое.

Издали Утонувший Краб представал совершенно обычным островом. Пляжи; полоска зелени; отвесные скалистые утёсы. Ничего особенного.

Но только на первый взгляд.

Даже если отрешиться от эманации этого места, с воздуха, с высоты, где кружилась девятка драконов, во всех деталях виднелась исполинская, титаническая пирамида, занимавшая всю территорию острова, насколько мог окинуть глаз.

Только пирамида опрокинутая. Уходящая бесчисленными этажами-ступенями в глубь земли, а не стремящаяся к небу. Её грани сходились где-то в тёмной бездне, заполненной туманною мглой, сквозь хмарь светило множество огоньков, сливавшихся в бесконечные цепочки. Рыже-алый камень, множество широких лестничных маршей, на уступах, шириной в добрый тракт, проедут в ряд четыре конные упряжки; там же какие-то башни и башенки, ниши, изваяния в них, бесчисленные двери и окна — перед Фессом лежал громадный город, способный вместить десятки тысяч населения.

Взгляд некроманта приковывала глубина пирамиды, он чувствовал — дна там нет. Этажи и грани сходятся бесконечно, но всё никак не сойдутся, и куда ведёт этот провал — кто знает?

По краям провал окружало двойное кольцо обычных пирамид, поднявших к пасмурному небу тупые срезанные вершины.

В небольшой гавани на северной оконечности Утонувшего Краба застыли восемь низких и длинных кораблей, совсем не похожих на чёрно-зелёные галеры Империи Клешней; ана третьем ярусе пирамиды, на лестничных маршах и вокруг них, кипит отчаянный бой.

С высоты Фесс затруднялся понять, кто и почему там сражается; какой-то отряд, похоже, упрямо пробивался в глубь рукотворной бездны. Там яростно вспухали облака пламени, с громом и треском оплетали цели ветвящиеся молнии, проносились каменные ядра, дождём сыпались стрелы. Башни и башенки оказались поставленными не просто так — из их бойниц и с их шпилей срывались нацеленные во вторгшихся огнешары, молнии и какие-то бледные лучи, заканчивавшиеся рыже-чёрными вспышками в тех местах, куда ониударяли. Летели брызги раскрошенного и плавящегося камня (впрочем, брызгами они казались с высоты, а в действительности — громадные глыбы), волоча за собой дымные хвосты.

Широкие «этажи» опрокинутой пирамиды заполняли крошечные фигурки — и людей, и нелюди. С боков ворвавшийся на нижние ярусы отряд сдавили воины в привычной ало-зелёной броне; над головами воинов бушевала настоящая огненная буря, здесь столкнулась могущественная магия, и пока что хозяева пирамиды не могли похвастаться, что смели защиту противников в считанные мгновения.

У Фесса захватывало дух. Он ждал этого мига долго, очень долго, простым студиозусом в Академии Высокого Волшебства, некромантом, считавшим, что его удел — простая, рутинная работа поупокаиванию кладбищ вокруг Арвеста; беглецом, преследуемым Инквизицией Эвиала, сидельцем Чёрной башни и вновь беглецом; и, наконец, собой нынешним, собравшим воедино драконов-Хранителей и Великую Тёмную Шестёрку.

И теперь остаётся только одно — туда, вниз, ко дну, которого нет, к той точке, где достигается бесконечность, где пересекаются параллельные прямые, где утрачивают смысл прошлое и будущее, где есть только настоящее, где не может существовать ничего материального — лишь пространство, остановившееся время да вечнотекущая магия — единственно-подвижное в царстве абсолютной омертвелости.

Там, в этой недостижимой точке, он и встретит Западную Тьму.