Чтение 19–й страницы книги ~Память льда~

— Длинная история, — прошептал он, потягивая вино. — Слишком долго рассказывать. Жена, видите ли…Согласившись на предложенное путешествие…

— Ты хочешь сказать, что выбрал меньшее из двух зол?

— Избави небеса, господин.

— А, теперь ты жалеешь.

— Не могу так сказать.

Внезапный вопль во тьме заставил всех вздрогнуть.

— Кто из них так орет, интересно знать? — хихикнул Грантл.

— Да нет, — сказал Риз. — Это кошка вернулась.

Открылась дверь фургона. Из нее вышел одетый в черное Бочелен. — Наш древопойманный вернулся. Слишком быстро. Советую позвать остальных и приготовить оружие. Говорю о тактике. Старайтесь подрезать им сухожилия и принимайте низкие стойки — они любят горизонтальные удары. Эмансипор, присоединяйся к нам. Капитан Грантл, можете предупредить вашего хозяина, хотя он явно уже знает.

Грантл поднялся, внезапно продрогнув. — Хорошо бы видеть хоть что-то.

— Это не проблема, — отозвался Бочелен. — Корбал, милый друг — широкий круг света, пожалуйста.

Окрестность внезапно озарилась мягким золотистым сиянием, шагов на тридцать в ширину.

Кошка снова взвыла, и Грантл уловил, как назад во тьму метнулось что-то рыжее. С одной стороны приближались Хетан и Харлло, торопливо оглаживая одежды. С другой стороны торопились Стонни и Неток. Капитан выдавил улыбку. — Не хватило времени, — сказал он Стонни.

Она скривилась. — Мог бы дать больше — это его первая попытка.

— Ах, да.

— Какой позор, — сказала она, надевая боевые рукавицы. — У него большой потенциал, несмотря на всю эту смазку.

Трое Баргастов собрались вместе. Кафал воткнул в каменистую землю пачку копий, Хетан натягивала веревку, стараясь соединить их троих. С веревки свешивались фетиши— перья и кости. Грантл решил, что веревка даст воинам расходиться на пять или шесть длин руки. Затем Неток раздал им двулезвийные топоры. Все трое положили их у ноги схватили по копью. Хетан завела монотонное, тихое заклинание, братья подхватили.

— Капитан.

Грантл оторвал взгляд от Баргастов и обнаружил рядом Керули. Его руки были сложены на животе, шелковая шапка переливалась, словно поверхность воды. — Моя защита ограничена. Стойте близко ко мне, вы, Харлло и Стонни. Не позволяйте себя оттащить. Только обороняйтесь.

Грантл кивнул и вытащил сабли. Харлло стал слева, держа двуручный меч в готовности. Стонни стояла справа, в руках были рапира и стилет.

Он боялся в — основном за нее. Слишком слабое оружие для этих пришельцев — он помнил следы на фургоне Бочелена. Здесь нужна зверская сила, не мастерство. — Отступина шаг, Стонни, — приказал он.

— Не глупи.

— Я не играю в рыцарство. Протыкая узкие дырки, нежити не повредишь.

— Увидим, не так ли?

— Стой поближе к хозяину — охраняй его. Это приказ, Стонни.

— Я слышу тебя, — буркнула она.

Грантл снова посмотрел на Керули. — Господин, кто твой бог? Если призвать его, будет ли толк?

Круглолицый нахмурился. — Толк? Боюсь, не знаю, капитан. Сила моего… гм… бога проснулась после тысячелетий сна. Это Старший.

Грантл удивился. Старший бог? Разве от них не отвернулись из-за жестокости? Что может здесь произойти? Храни нас Королева Снов.

Он увидел, как Керули вытащил тонкий кинжал и глубоко воткнул его в левую ладонь. Кровь пролилась на траву у его ног. В воздухе внезапно повеяло запахом бойни.

В круг света вбежала слегка похожая на человека связка прутьев, палок и сучков. За ней словно дым тянулась магия. Древопойманный шаман.

Грантл чувствовал, как затряслась земля от чьих-то шагов — глухой, частый рокот, словно от копыт кавалерии. Нет, скорее поступь великанов. Пять пар ног, или больше. Они шли с востока.

В свете магического огня показалась смутная форма, снова пропала. Дрожь затихла, словно твари замерли.

Баргасты резко оборвали пение. Грантл взглянул в их направлении. Все трое обратились на восток, подняли копья. Вокруг их ног вились кольца тумана. Через миг Хетан и ее братья были поглощены им.

Тишина.

Привычные кожаные рукояти сабель чуть не скользили в потеющих руках. Грантл мог ощутить каждый тяжелый удар сердца. Пот собрался на лбу, холодил губы, капал с подбородка. Он силился различить хоть что-то в темноте за пределами светового круга. Ничего. Опять этот момент перед дракой — солдаты, как вы можете выбирать такую жизнь? Вот мы стоим, ожидая одной и той же угрозы, и каждый одинок. Холодные объятия страха, чувство, что через миг потеряешь все, что имел. Боги, я не завидую солдатской доле…

Из тьмы показались широкие, плоские, утыканные клыками лица, бледные, словно брюхо змеи. Глаза как бездонные ямы, головы находятся — по крайней мере, так показалось— на уровне вдвое выше человеческого роста. Огромные вороненые клинки слабо блеснули в колдовском свете. Лезвия вырастали прямо из запястий этих тварей — ладонейне было видно. Грантл чувствовал: один удар такого меча без труда распластает человека.

Рептилии стояли на задних ногах, склоняясь вперед, словно бескрылые птицы; положение их тел уравновешивали длинные хвосты. Странной формы доспехи покрывали только плечи, стороны груди — грудина торчала вперед — и бедра. Плоские шлемы, длинные и невысокие, защищали темя и затылок; широкие боковые пластины смыкались над хоботом, образуя нечто вроде забрала.

Керули выдохнул: — К'чайн Че'малле. Это же Охотники К'эл. Первопредки всех рас. Собственные дети Матроны. Даже у Старших Богов о них оставались лишь смутные воспоминания. Ох, я чувствую отчаяние моего сердца.

— Чего во имя Худа они ждут? — простонал капитан.

— Они колеблются, видя облако магии Баргастов. Она неведома их хозяину.

Капитан недоверчиво спросил: — Паннионский Провидец командует этими…

Пятеро охотников пошли в атаку. Выбросили вперед головы, воздели мечи — и превратились в размытые пятна. Трое ударили на Баргастов, намереваясь нырнуть в их густой, колышущийся туман. Двое других избрали Бочелена и Корбала Броча.

За мгновение до того, как они достигли облака, из него вылетели три копья, поразив грудь бежавшего первым. Колдовство вонзилось в высохшее, безжизненное тело бестии со звуком топора, рубящего твердое дерево. Во все стороны полетели темно — серые мышцы, бронзовые кости и воспламенившиеся куски внутренних органов. Голова закачалась на раздробленной шее. К'чайн Че'малле содрогнулся и упал. Двое его сородичей нырнули в магическое облако. Изнутри послышался звон яростно сталкивающегося железа.

Двое противников Бочелена и Корбала Броча попали в крутящиеся, черные волны магии, не сделав и двух шагов. Магия порвала их тела, куски покрытой едкими пятнами кожиполетели на землю. Тем не менее твари не замедлили бега. Закованные в длинные черные кольчуги волшебники встретили их ударами дымящихся мечей — каждый длиной в полторы руки.

— Берегись! Сзади! — вскрикнул Харлло.

Грантл обернулся кругом.

И увидел, как шестой Охотник мчится между взбесившимися лошадьми прямо на Керули. В отличие от прочих К'чайн Че'малле этот был покрыт сложной раскраской, а его доспехи утыканы стальными шипами.

Грантл ударил Керули плечом, уронив на землю. Низко присел, выхватил обе сабли — как раз чтобы отразить горизонтальный удар массивных лезвий охотника. Гадробийская сталь громко зазвенела, тело капитана сотрясла отдача. Он скорее услышал, чем почувствовал, как треснуло его левое запястье. Внезапно ослабшая рука выпустила саблю, та покатилась по земле. Кости проткнули кожу. Второе лезвие Охотника должно было разрубить его пополам. Вместо этого оно ударилось о двуручник Харлло. Оба меча разлетелись на куски. Харлло осел, его лицо и грудь покрылись кровью от ужасного града железных обломков.

Трехпалая когтистая лапа с лету ударила Грантла. Капитан с воплем взлетел вверх. Боль пронзила голову, когда он столкнулся с челюстью Охотника, заставив того опрокинуться. Захрустели кости.

Оглушенный, задыхающийся Грантл кучей упал на землю. На него навалилась огромная тяжесть, когти царапали доспехи, стремясь разорвать плоть. Грудь обхватили три пальца, кости снова затрещали, и он почувствовал, как его тащат. Чешуйки кольчуги звенели и скрежетали, отпадая по мере движения по жесткому грунту. Пряжки и застежки цеплялись за землю. Грантл почувствовал, что когти впиваются в тело еще глубже. Он закашлялся; изо рта потекла пенящаяся кровь. Мир вокруг померк.

Вдруг когти задрожали, словно их хозяин получил сильный удар. Еще, и еще один. Когти конвульсивно сжались. Его снова подняло в воздух, куда-то бросило. Он упал и покатился по земле, ударившись о спицы сломанного колеса.

Он чувствовал, что умирает, понимал, что умирает. Попробовал открыть глаза — последняя отчаянная попытка поглядеть на мир. хоть что-то сделать, отгоняя нелепое ощущение стыда и печали. Почему это не мгновенно? Не внезапно? Зачем медлить, растягивать момент ухода? Боги, даже боли нет — к чему тогда сознание? Зачем мучить меня пониманием, что я готов сдаться? i>

Кто-то заверещал. Крики умирающего, Грантл сразу это понял. О да, выкричи свое нежелание, свой гнев и ужас — вопи в паутине, что смыкается вокруг тебя. Последний раз испусти волны звука в мир смертных. Крики затихли, и наступила тишина. Только сердце бухало в груди.

Он знал, что глаза открыты, но ничего не видел. То ли угас свет Корбала Броча, то ли он обрел свою собственную тьму.

Перебои. Сердце бьется все медленнее, словно вырвавшаяся из загона лошадь уносится прочь. Стук все тише, тише, тише…

Книга вторая

Домашний очаг

Когда я вспоминаю все пережитое, тьма полуночи опускается на остаток моей жизни. Смерти столь многих любимых и дорогих моему сердцу изгнали из него всякую мысль о славе. Но избежать власти случая — значить лишиться триумфа.

Я знаю, вы часто видите меня, мое сухое лицо и замкнутый взгляд, мой хромой и нервный шаг. Так я бреду сквозь годы — подобно всем старцам одетый во мрак, одержимый воспоминаниями…

Дорога, что перед вами,Йорум Капустанский

Глава 7

И все, кому доводится шагать полем, на котором барабанным боем отдаются копыта Летнего Вепря — и Железный Лес откликается на этот роковой, неизбежный грохот — все,все подобны детям, все снова становятся детьми.

Фенерово Таинство,Дестриант Деллем (даты рождения и смерти неизвестны)

Рожденный в морской темноте, пряный как вино ветер стонал, пролетая над гибельными песками побережья, над Восточной Стражей, ее обложенными кирпичом холмами, ее башнями, в закрытых бойницах которых мерцал неверный свет. Голос ветра креп, когда тот ударялся о городские стены из монолитных глыб, распыляя по округлым обветреннымкамням морскую соль. Все еще завывая, ветер достиг крепости, пронесся между зубцами и над платформами, распластался над кривыми улицами Капустана. Ни одной души не было видно на этих улицах.

Карнадас одиноко стоял у парапета нависшей над казармами угловой башни и всматривался в бурю. Плащ из кожи кабана трепали внезапные порывы ветра. Хотя парапет выходил на юго-восток, со своего места он вполне мог разглядеть, шагах в пятистах к северу, привлекавший его напряженное внимание объект.

Обширный и похожий на утес дворец принца Джеларкана не походил на другие здания города. Лишенное окон серокаменное строение громоздилось хаотичным скоплением плоскостей, углов, непонятного назначения навесов и выступов. Поднявшееся высоко над приморской стеной здание, на взгляд наемника, просило одного метко пущенного из катапульты булыжника, чтобы целиком развалиться.

Как неразумно. Где же утешительное понимание долгих и медленных циклов истории, приливов и отливов войны и мира? Мир — это время подготовки к войне. Или же время упрямого отрицания, слепого, трусливого и бесполезного сидения за крепостными стенами.

Там, во дворце, Смертный Меч Брукхалиан снова утонул в очередной встрече с принцем Джеларканом и полудюжиной представителей Совета Масок. Командир Серых Мечей терпеливо сносил этот замысловатый марафон. Карнадасу его терпение казалось сверхъестественным. Он бы ни за что не вынес этого танца укушенных пауком, этих бесконечных не дней — недель! — ожидания. И все же удивительно, сколь многого им удалось достичь даже при продолжающихся дебатах. Как много предложений Смертного Меча — и принца — уже принято, хотя пререкания длятся бесконечно и маскированные ублюдки все носятся со своим 'списком возражений'. Слишком поздно, глупцы — мы уже сделали все, что могли… чтобы спасти ваш чертов город.

Перед его мысленным взором всплыла отороченная мехом составная маска одного из жрецов Совета, которого они могли хотя бы условно считать союзником. Раф'Фенер говорил от лица Летнего Вепря, бога — покровителя Серых Мечей. Но тебя, как и твоих соперников в Совете, одолевают политические амбиции. Ты склоняешься перед окровавленным клыком Вепря… но это лишь сентиментальность.

Ответом на безмолвные вопросы Карнадаса послужили лишь завывания ветра. Клубившиеся над заливом облака прорезала молния. Раф'Фенер был жрецом ранга Носителей Скипетра, ветераном политических схваток, достигшим пределов доступного для городского служителя Фенера. Однако Летний Вепрь — бог нецивилизованный. Ранги, ордена, мантии с пуговицами из слоновой кости… мирская помпа, детские игры высокомерия, бег за силами пошлости. Нет, я не должен смущать Раф'Фенера вопросами о его вере — он служит нашему Богу как может.

Летний Вепрь был гласом войны. Темным, вызывающим ужас, столь же древним, как само человечество. Звуки битвы — крики умирающих и жаждущих мщения, жадный лязг железа, звон содрогающихся щитов, свист стрел и арбалетных болтов… И, милуй нас, этот звук усилился до грохота. Не время таиться за храмовыми стенами. Не время для глупой политики. Мы служим Фенеру, широко шагая по мокрой, парящейся земле, проворно обнажая мечи. Мы лязг и звон, рев ярости, страха и ужаса…

Раф'Фенер был не единственным в этом городе священником Фенера — носителем скипетра. Различие таково: если Раф'Фенер мечтал склониться перед кабаньей мантией и смиренно испросить старинный, так давно не употреблявшийся титул Дестрианта, то Карнадас уже получил этот титул.

Карнадас мог бы поставить Раф'Фенера на место, просто раскрыв свое положение в иерархии. На место? Я могу одним жестом лишить его сана. Но Брукхалиан запретил ему это желанное откровение. А Смертного Меча обманывать нельзя. Неподходящее время для таких перемен, сказал тот, они не принесут денег. Терпение, Карнадас, время придет…

Нелегко принять такое…

— Приятная ночь, Дестриант?

— Ах, Итковиан, я не заметил вас в этом сумраке. Этот ночной шторм — от Вепря. Так долго ли ты ждал, Надежный Щит? Как долго ты, в своей холодной, замкнутой манере, следил за Верховным Жрецом? Дерзкий Итковиан, когда же ты обнажишь свою суть?

В такой темноте он не мог прочитать выражение лица Итковиана. — Один лишь миг, Дестриант.

— Сон сбежал от вас, сир?

— Я не искал его.

Карнадас медленно кивнул, разглядывая Надежного Щита: синяя кольчуга под серым дождевиком, перчатки длиной до локтей, мокрые и блестящие от дождя. — Я и не думал, что скоро рассвет. Вы полагаете, что уйдете надолго?

Итковиан пожал плечами: — Нет, предполагая, что они действительно объединили силы. В любом случае мне поручат лишь два крыла. Но если мы найдем нечто большее, чем отряд разведчиков — первый удар по Домину будет нанесен тотчас же.

— Наконец-то, — сказал Дестриант и скривился, когда очередной порыв вера ударил его из-за угла башни.

Некоторое время они молчали.

Наконец Карнадас откашлялся. — Тогда что, позволю себе спросить, привело вас наверх, Надежный Щит?

— Смертный Меч вернулся с последней встречи. Он желает поговорить с вами.

— И терпеливо сидит, пока мы тут болтаем?

— Могу себе представить, Разрушитель.

Двое Серых Мечей направились к спиральной лестнице. Спустились по мокрым, скользким ступеням. По стенам ручьями текла вода. На третьем уровне они уже различали в воздухе следы своего дыхания. До прибытия их отряда казармы стояли пустыми более ста лет. Заползавший в старую крепость холод смеялся над любыми попытками изгнать его.

Своей древностью крепость превосходила Оплот Даруджей — недавно переименованный в Трелл и ставший резиденцией Совета Масок — и все прочие здания города, кроме дворца принца Джеларкана. И построена она отнюдь не человеческими руками, клянусь щетинистым горбом Фенера.

Джостигнув первого уровня, Итковиан толкнул скрипящую дверь и вошел прямо в Круглый Зал. Смертный Меч Брукхалиан в одиночестве стоял спиной к двери перед массивным, грубым камином, очевидно и высокомерно пренебрегая его впечатляющей высотой и шириной. Его волнистые черные волосы спадали почти до бедер.

— Раф'Трейк думает, — проговорил, не оборачиваясь, командир, — что на равнинах к западу от города появились незваные гости. Демонические сущности.

Карнадас расстегнул плащ и стряхнул с него воду. — Говоришь, Раф'Трейк. Признаюсь, не понимаю, с чего бы это Летний Тигр пожелал почитаться настоящим богом. Этот культ Первого Героя уже сумел протолкаться в совет храмов…

Брукхалиан медленно обернулся. Его светло — коричневые глаза смотрели на Дестрианта. — Нелепое соперничество, сир. Летний сезон является домом для многих голосов войны. Или ты бросишь вызов яростным духам Баргастов и ривийцев?

— Первые Герои — не боги, — буркнул Карнадас. Он тер лицо рукой — леденящий холод уступал место зуду обморожения. — Они даже не племенные духи, сир. Другие жрецы поддержали притязания Раф'Трейка?

— Нет.

— Я полагаю…

— Конечно, — продолжал Брукхалиан, — они также не согласны и с тем, что Паннион Домин готовит осаду Капустана.

Карнадас захлопнул рот. Принято, Смертный Меч.

Брукхалиан перевел взгляд на Итковиана. — Ты развернул свои крылья, Надежный Щит?

— Они готовы, сир.

— Глупо спрашивать сир… Вы не склонны отрицать значение такие вот предупреждения во время похода?

— Я ничего не отрицаю, сир. Нужно сохранять бдительность.

— Вы всегда бдительны, Надежный Щит. Сегодня можете принять командование вашими крыльями, сир. Да хранят вас Двойные Клыки.

Итковиан поклонился и вышел из комнаты.

— А теперь, мой дорогой жрец, — сказал Брукхалиан, — вы доверяете этом… приглашениям?

Карнадас покачал головой. — Нет, не доверяю. Ничего не могу утверждать о личности пославшего их, о том, не враг ли он нам.

— Но он все еще ждет ответа?

— Да, Смертный Меч.

— Тогда дадим его. Сейчас же.

Глаза Карнадаса слегка расширились. — Сир, может быть, следует делать это в Гриве, чтобы не провести врага в сердце города?

— Дестриант, ты забываешься. Я — личное оружие самого Фенера.

Да, но достаточно ли этого? — Как прикажете, сир. — Карнадас вышел на середину зала. Закатал мокрые рукава рубашки, сделал левой рукой сложный жест. Перед ним образовался маленький шар света. — Это сделано на нашем языке, — сказал он, снова изучая послание. — Язык Фенерова Таинства, показывающий, что он имеет известное представление о нашем отряде и его бессмертном покровителе. Послание намеренно открывает его осведомленность.

— Которую еще надо проверить.

По сухому лицу Дестрианта промелькнула усмешка. — Я сократил список возможностей, Смертный Меч. Такое послание предполагает, что отправитель дерзок или, действительно, имеет отношение к нашему братству.

— Откройте послание, сир.

— Как прикажете. — Он снова сделал жест. Шар разгорелся ярче, стал увеличиваться, становиться прозрачным. Карнадас отступил на шаг, давая ему место, борясь с внутренней тревогой относительно природы таящихся за ним сил. — Сир, в нем души. Не две и не три — дюжина, может и больше — но все они связаны воедино. Я такого еще не видел.

В шаре медленно прорисовалась фигура человека, сидящего со скрещенными ногами. Темнокожий, тощий, носящий легкий кожаный доспех. На лице — выражение легкого удивления. На заднем плане Серые Мечи смогли различить стенки маленькой палатки. Перед человеком дымилась медная жаровня, отчего его темные глаза приобрели бледный отсвет.

— Обратитесь к нему, — приказал Брукхалиан.

— На каком языке, сир? На нашем элинском?

Пришелец склонил голову, вслушиваясь в их диалог. — Какой неуклюжий диалект, — сказал он на дару, — несомненно основанный на дару. Вы понимаете меня?

Карнадас кивнул: — Да, достаточно похоже на капанский.

Пришелец выпрямился. — Капанский? Так я прошел! Вы в Капустане. Отлично. Вы правители города?

Дестриант нахмурился. — Ты не знаешь нас? Ваш… способ сообщения предполагал известное знакомство с нашим Таинством…

— Ах, да, это специфическое колебание моих садков предполагает подлаживание под обнаружившего его. Конечно же, это было рассчитано только на жрецов. Я полагаю, вы члены капустанского Совета храмов? Как звучит титул — Совет Масок, да?

Нет, — прогудел Брукхалиан, — мы не из него.

— Продолжайте, пожалуйста. Я заинтригован.

— Рад слышать, сир, — сказал Смертный Меч, делая шаг вперед. — На ваше послание ответил Дестриант Карнадас — вот он, около меня — по моей просьбе. Я командир СерыхМечей…

— Наемники! Дыханье Худа! Если бы я хотел вступить в контакт с горсткой переоцененных рубак…

— Сир. — Голос Брукхалиана стал грозным, хотя и тихим. — Мы армия Летнего Вепря. Клятвенники Фенера. Каждый наш солдат избрал этот путь. Изучив священное писание, благословленный дланью Дестрианта и именем Клыкастого. Да, мы компания… рубак. Но мы также и храм, число наших последователей исчисляется семью тысячами — и растетс каждым днем.

— Хорошо, хорошо, сир. Теперь я понимаю. Но… я слышу, что вы растете? Город позволяет вам вербовать новых сторонников?

Брукхвлиан улыбнулся. — Капустан вооружен лишь наполовину, сир. Тут остаются следы племенных суеверий, и немалые. Женщинам запретно воинское искусство. Однако Летний Вепрь не одобряет таких спорных запретов…

— И вы с ним согласны, — улыбнулся гость.

— У нас уже двенадцать сотен новообращенных. Многие вторые и третьи дочери выброшены здесь на улицу, и никто из его правителей пока не заметил уменьшения числа таковых. Ну, полагаю, что мы сказали достаточно для первого знакомства. А кто вы, сир?

— Как невежливо с моей стороны. Я Адэфон Бен Делат. Для простоты можете звать Быстрый Бен…

— Вы из Даруджистана? — спросил Карнадас.

— О Худ, нет. Я имею в виду, я — нет. Я с… Каладаном Брудом.

— Мы слышим его имя постоянно, едва прибыли на север, — сказал Брукхалиан. — Полководец, направивший армию против вторгнувшейся империи.

— Ну, эта империя… умерила свои аппетиты. Во всяком случае, мы ищем возможности передать послание правителям Капустана…

— Если бы это было так просто, — вздохнул Карнадас.

Смертный Меч кивал. — Тогда вы должны выбрать, сир. Совет Масок и Принц Джеларкан пикируются. И в самом совете есть масса фракций. Результат — некоторое несогласие. Серые Мечи подчиняются принцу. Наша задача проста — сделать захват Капустана Паннион Домином слишком дорогим удовольствием. Экспансия Провидца должна окончиться за городскими воротами. Так что можете передать послание своего полководца мне и, таким образом, принцу. Или попытаться выйти на Совет Масок.

— Мы подозревали, что дела тут сложные, — вздохнул Быстрый Бен. — Мы совсем ничего не знаем о вашей компании. Или почти ничего. Теперь я избавился от части предубеждений. — Он перевел взор на Карнадаса. — Дестриант. В Фенеровом Таинстве это Верховный Жрец, не так ли? Но только на арене войны — храм на святой земле, каковая есть поле боя. Знает ли представитель Фенера в Совете Масок, что вы его превосходите рангом, как тигр — кота?

Карнадас поморщился. — Он не знает моего титула, сир. Для того есть основания. Я впечатлен вашими познаниями в Таинстве. Нет, более чем впечатлен. Поражен.

Казалось, собеседник содрогнулся. — Да, хорошо. Спасибо. — Он снова повернулся к Брукхалиану, внимательно разглядывая его. — Вы Смертный Меч бога. — Он замолчал. Казалось, только что он в полной мере осознал значение этого титула: глаза расширились. — Охмм, отлично. Полагаю, полководец одобрит мое решение доставить послание вам. Я в этом не сомневаюсь. Хорошо. — Он перевел дыхание и продолжил: — Каладан Бруд ведет армию на освобождение Капустана. Осада — думаю, вы сами это понимаете, — не просто ожидаема, но неизбежна. Нам предстоит успеть вовремя…

— Сир, — прервал его Брукхалиан. — Как велика армия Бруда? Поймите, мы ожидаем встречи с примерно шестью десятками тысяч паннионцев — и всё опытные воины. Он ухватил бурю за бороду и великодушно предлагает ее нам?

— Ну, у нас меньшее число. Но мы принесем с собой, — Быстрый Бен ухмыльнулся, — несколько сюрпризов. Теперь, Дестриант, нам надо назначить новую встречу. Я должен известить Полководца и его офицеров. Могу ли я предложить беседу в полуденный звон?

— Лучше бы отложить ее до ночи, сир, — сказал Брукхалиан. — Дневные часы у меня заняты. И у принца тоже.

Быстрый Бен кивнул. — Тогда второй звон перед следующим рассветом. — Он огляделся. — Нужна палатка побольше…

Тут он пропал из вида. Шар сократился и исчез по мановению Карнадаса. Дестриант обернулся к Брукхалману. — Это неожиданность.

Смертный Меч хмыкнул: — Мы должны выполнять условия принца. Может быть, армия этого полководца слегка ослабит осаду, но не более того. Нужно поддерживать в Джеларкане реальный взгляд на вещи… особенно рассказывая такое.