Чтение 33–й страницы книги ~Память льда~

правое плечо.

Он посмотрел капралу в глаза. — Отпусти меня…

— Ты сошел с…

— Сейчас, пока меня не порвали… — Его правое плечо совсем скрылось под землей.

Появившийся Штырь проворно схватил Быстрого Бена за шею.

— Не держи его! — взвизгнула Хватка, отпуская запястье.

Штырь уставился на нее. — Что?

— Отпусти, черт тебя дери!

Взводный маг отпустил шею собрата, яростно бранясь.

Подбежал Дергунчик, с саперной лопатой в руках, как раз когда голова Бена уже скрылась под землей. Во все стороны полетела земля.

— Потише, сержант, — фыркнула Хватка. — Так ты выроешь его голову без тела!

Сержант посмотрел на нее — и отскочил, словно стоял на углях. — Худ! — Он поднял лопату, покосился на лезвие. — Я не вижу крови! Кто-нибудь видит кровь? О боги, волосы! Это волосы? О, Королева Снов…

— Это не волосы, — пробурчал Штырь, вырывая лопату из рук сержанта. — Это корни, идиот! Они его взяли. Взяли Быстрого Бена.

— Кто? = спросила Хватка.

— Духи Баргастов! Целая орда! Засада!

— А что насчет тебя? — спросила капрал.

— Думаю, я не так опасен. В конце концов… — он опасливо огляделся, — я на это надеюсь. Я сбегу с их клятого кургана, вот что я сделаю!

Хватка поглядела ему в спину. — Еж, не своди с него глаз!

Опухший сапер кивнул и потрусил вслед за Штырем.

— Что нам делать?! — зашипел Дергунчик, кусая свои усы.

— Подождем звон — другой. Если колдун не выкарабкается, пойдем дальше.

Голубые глаза сержанта расширились. — Мы его бросим?

— Или нам придется сравнять чертов холм с землей. Но и тогда мы его не отыщем — духи утянули его в свой садок. Он здесь и не здесь, если понимаешь, о чем я. Может быть,Штырь сможет что-то предпринять, когда успокоит нервы.

— Я знал, что Быстрый Бен одна сплошная неприятность, — пробурчал Дергунчик. — Я магов ни за что не считаю. Ты права, что толку здесь толочься? Все одно они бесполезны. Пакуем вещички и пошли отсюда.

— Не лишне подождать немного, — сказала Хватка.

— Да, может, это добрая идея.

Она бросила на него взгляд и со вздохом отвернулась. — Давайте приготовим еду. Сделаешь что-то особенное, сержант?

— Я засушил финики, хлебные плоды, и еще у меня есть копченые пиявки — те, с южного рынка в Крепи.

Она моргнула. — Звучит заманчиво.

— Я пойду достану.

Он побежал прочь.

Боги, Дергунчик так быстро все забыл. А я? Надо запомнить дату, пиявок и слюну во рту…* * *

В болотной грязи гнили длинноносые каноэ. Их снасти и кедровые мачты покрылись мхом. Здесь были дюжины челнов. По бокам их навалены паруса и канаты, покрытые илом, проросшие поганками и плесенью. Бледный, неверный желтый свет. Быстрый Бен стряхнул тину, медленно выпрямился, сплюнул изо рта вонючую жижу и начал осматриваться.

Напавших на него нигде видно не было. В воздухе неспешно и бесцельно кружили насекомые. Кваканье лягушек, постоянный ропот текущей воды. Легкий запах соли. Я в давно умершем садке. Разрушившемся из-за отсутствия смертной памяти. Современные Баргасты ничего не знают об этом месте, но их мертвые приходят сюда. Если допустить, чтоеще приходят. — Ну хорошо, — сказал он, и голос как-то странно изменился в сыром, тяжком воздухе, — я здесь. Чего вам нужно?

Движение в окрестном тумане заставило его вздрогнуть. Появились существа, по колено шагавшие в черной воде, и осторожно приблизились. Колдун прищурил глаза. Это небыли те Баргасты, которых он знал в земном мире. Приземистые, плотные, ширококостные, смесь Имассов и Тоблакаев. Боги, сколь старо это место? Нависшие надбровные дуги почти скрывали маленькие глазки, блестевшие в темноте. По вискам свисали полоски черной кожи, переплетаясь под гладкими подбородками. В кожу были вделаны мелкие трубчатые кости, расположенные параллельно челюстям. Черные длинные волосы заплетены в грубые косы. И мужчины и женщины, теперь подошедшие близко к Бену, были одеты в облегающие тюленьи шкуры, украшенные костями, рогами и ракушками. К поясам привешены длинные тонкие ножи. Несколько мужчин несли зазубренные копья, казавшиеся сделанными целиком из кости.

На пне перед Быстрый Беном появилась фигурка поменьше — связка палочек и пучков травы с головкой — желудем.

Колдун кивнул ей. — Талемендас, я думал, ты вернулся к Белолицым.

— Я сделал это, Маг, только благодаря твоему уму.

— Странный способ выразить признательность, Древний. — Быстрый Бен огляделся. — Где мы?

— Место Первой Высадки. Здесь ожидают воины, не дожившие до конца путешествия. Наш флот был велик, Маг, но к концу плавания в большей части каноэ оставались лишь трупы. В бесконечной битве пересекали мы океан.

— А куда сейчас уходят умершие Баргасты?

— Никуда и куда угодно. Они потеряны. Колдун, твой вызывающий убил чемпиона Хамбралла Тавра. Духи затаили дыхание, ибо этот человек еще жив.

Быстрый Бен вздрогнул. Сказал, чуть помедлив: — А если он умрет?

— Твои солдаты умрут. У Хамбралла Тавра нет выбора. Он на пороге гражданской войны. Сами духи потеряли единство. Ты станешь слишком большой силой, источником большего разделения. Но не поэтому я нашел тебя и принес сюда. — Палочка дернулась, указывая на безмолвные фигуры, стоявшие за ним. — Это воины. Армия. Но… наши боевые вожди отсутствуют. Духи — Основатели были потеряны давным — давно. Маг, сын Хамбралла Тавра их нашел. Нашел!

— Но есть проблема.

Казалось, Талемендас чуть не рассыпался. — Точно. Они пойманы… в городе Капустан.

Следствия этого начали медленно доходить до разума мага. — Хамбралл Тавр знает?

— Не знает. Его кудесники прогнали меня. Древнейшие духи у них не приветствуются. Только молодым дозволено появляться — ведь у них мало силы. Они дарят комфорт, а комфорт очень ценится Баргастами. Но не всегда так было. Ты видишь пред собой разделенный пантеон, и самая большая трещина между нами — время и потеря памяти. Для своих детей мы словно чужаки; они не хотят прислушиваться к нашей мудрости и страшатся нашей возможной силы.

— Хамбралл Тавр надеялся, что его сын отыщет Духов — Основателей?

— Он принял на себя великий риск, но он же знает уязвимое положение Белых Лиц. Юные духи слишком слабы, чтобы бороться с Паннион Домином. Их уничтожат или поработят. Когда разрушен комфорт, обнажается лишь слабость веры, отсутствие силы. Армии Домина сокрушат наши кланы. Хамбралл Тавр ищет силы, но он идет вслепую.

— А когда я скажу ему, что найдены древние духи… он мне поверит?

— Ты наша единственная надежда. Убеди его.

— Я освобожу тебя от всех чар, — сказал Быстрый Бен.

— А что потребуешь взамен?

— Нужно, чтобы Ходунок оправился от ран. Его должны признать чемпионом, он должен занять законное место в совете вождей. Нам нужна сильная позиция, Талемендас.

— Колдун, я не могу вернуться к племени. Меня просто снова выбросят.

— Ты способен перелить свою силу в смертного?

Древопойманный покивал головой.

— У нас есть целитель Денала, но, как и я, он испытывает трудности с садком. Отрава Панниона…

— Чтобы получить дар нашей силы, — сказал Талемендас, — он должен оказаться в этом садке, в этом месте.

— Хорошо, — согласился Быстрый Бен. — Почему бы нам не придумать способ для этого?

Талемендас медленно обернулся, посмотрел на своих древних родичей. Через миг он снова взглянул в лицо магу. — Согласен.* * *

В несшего Закрута и пассажира кворла полетело грубое копье. Кворл метнулся в сторону и сразу помчался вниз, в Круг. Со стороны толпы воинов раздались смех и проклятия, но оружия больше никто не поднимал.

Паран еще раз оглянулся на взвод, стоявший вокруг Ходунка и Мульчи, и поспешил туда, где Черный Морант и покрытый пузырями Колотун слезали со спины летучей твари, сопровождаемые насмешками и угрозами.

— Расчисти им путь, черт возьми! — закричал капитан воину Сенан, отталкивая его с дороги. Воин с ворчанием посторонился, потом вызывающе оскалил подпиленные зубы.Паран не обратил на это внимания. Пять широких шагов — и он достиг Закрута и Колотуна.

Тот испуганно озирался. — Капитан…

— Да, тут жарковато. Пойдемте со мной. Закрут, можете убираться отсюда в бездну…

— Согласен. Я вернусь во взвод сержанта Дергунчика. Что произошло?

— Ходунок выиграл бой, но войну мы можем проиграть. Идите, пока на вертел не посадили.

— Слушаюсь, капитан.

Схватив целителя за руку, Паран снова начал проталкиваться сквозь толпу. — Ходунку вы нужны, — сказал он на ходу. — Он плох. Сломанное горло…

— Тогда почему, во имя Худа, он еще жив?

— Мульча сделал дыру над легкими и ублюдок дышит через нее.

Колотун нахмурился, но затем кивнул. — Умно. Но, капитан, я не сильно смогу помочь вам и Ходунку…

Паран быстро огляделся. — Лучше бы смог. Если он умрет, мы все умрем.

— Мой садок…

— Не надо извинений, просто исцели его, черт дери!

— Да, сэр, но знайте — это меня может убить.

— Яйца Фенера!

— Это равный размен, сэр. Я вижу. Не беспокойтесь, я исцелю Ходунка. Вы все уберетесь отсюда, это самое важное.

Паран остановился. Он закрыл глаза, борясь с приступом желудочных колик. Сказал сквозь стиснутые зубы: — Как угодно, Колотун.

— Лентяй нам машет…

— Так идите, Целитель.

— Да, сэр.

Колотун высвободил руку и поспешил ко взводу.

Паран через силу открыл глаза.

Поглядите на ублюдка. Даже не запинается. Не моргнул, узнав свою судьбу. Кто же эти солдаты?

Колотун отодвинул Мульчу, упал на колени перед Ходунком, посмотрел в его суровые глаза и простер руку.

— Колотун! — зашипел Мульча. — Твой садок…

— Заткнись, — сказал Колотун, закрывая глаза и касаясь рукой смятого, покореженного горла.

Он открыл садок. Разум застонал от потекшей сквозь него болезненной силы. Он почувствовал, что его плоть вздувается, услышал, как хлынула кровь. Мульча испуганно закричал. Затем физический мир исчез за морем жгучей боли.

Ищи путь, черт дери! Тропа исцеления, вена порядка — боги! Останься целым, Целитель. Держись…

Однако он чувствовал, как рвется и рушится его здоровье. Самоощущение разлетелось на куски, и он ничего не мог с этим сделать. Он тянул из собственной души ядро здоровья, пил его силу, чуял, как она потекла в пальцы и далее, в разорванные хрящи гортани Ходунка. Но ядро стало рассасываться…

Его схватили и стали рвать чьи-то руки. Новое покушение. Дух сражался, стремясь бежать. Вокруг раздавались вопли, словно бы умирали тысячи душ. Руки отпускали его, потом хватали снова. Его тащили, и разум сдался перед дикой решимостью хватких, цепких пальцев.

Внезапный покой. Колотун обнаружил себя погруженным в тихий, вонючий пруд. И снова вокруг раздалось бормотание. Он огляделся.

Возьми у нас, бормотали заунывным хором тысячи голосов. Возьми нашу силу. Вернись к себе и используй данное тебе. Но спеши — проложенный нами путь стоит дорого — о, как дорого…

Колотун открылся вихрящейся вокруг силе. У него не оставалось выбора, он был беспомощен перед их просьбой. Его конечности, его тело, казалось, заново вылепляются измокрой глины. Разорванная душа вселялась в собранные кости.

Он с трудом сел, повернулся, встал. Пошел. Под ногами был топкий, податливый грунт. Он не смотрел вниз, просто передвигал ноги. Вокруг оставался садок Денал, дикий и смертоносный, но он держался в стороне. Яд взывал, но был неспособен захватить его душу.

Колотун снова почувствовал пальцы, все еще сжатые на сломанном горле друга, но в уме он все еще шел. Шаг, еще шаг, неумолимое продвижение. Это странствие в мою плоть. Кто сделал это для меня? Почему?

Садок становился туманным. Он был почти дома. Колотун огляделся, увидев то, что и ожидал. Он шагал по ковру из трупов — его тропинке сквозь зараженный, ужасный садок. Цена — какая цена…

Веки открылись. Под пальцами синяк, но не более того. Он слепо мигнул, встретился со взором Ходунка.

Кажется, было две тропы. Одна для меня, одна для тебя, друг…

Баргаст слабо поднял правую руку. Колотун крепко сжал ее. — Ты вернулся, — прошептал целитель. — Акулозубый ублюдок.

— Кто? — прохрипел Баргаст. Вокруг глаз собрались морщинки. — Кто заплатил?

Колотун покачал головой. — Не знаю. Не я.

Взор Баргаста скользнул вниз, на израненные, кровоточащие руки целителя.

Колотун снова качнул головой. — Не я, Ходунок.

Паран замер, не решаясь подойти поближе. Все, что он мог увидеть — кучка солдат вокруг лежащего Ходунка и стоящего перед ним на коленях Колотуна. Простите меня боги, я приказал целителю убить себя. Если это истинное лицо власти, тогда это ухмылка черепа. Я не хочу. Довольно, Паран, ты не способен закалить себя для такой жизни, длятаких решений. Кто ты, чтобы взвешивать чужие жизни? Определять ценность, мерить плоть фунтами? Нет, это кошмар. Я с этим покончу.

Он увидел подбегающего Мульчу. Лицо целителя было белым, глаза вытаращены. Он споткнулся.

Нет, не говори мне. Иди прочь. Черт тебя дери. — Доложите, Целитель.

— Всё… все нормально, капитан. Ходунок выкарабкался…

— А Колотун?

— Поверхностные раны — я с ними справлюсь. Он жив… не спрашивайте меня почему…

— Оставь меня, Мульча.

— Командир?

— Иди. К Колотуну. Убирайся с глаз моих.

Паран повернулся к солдату спиной. Услышал, как тот затопал прочь. Закрыл глаза, стал ожидать, что вернется агония в животе, снова поднимется, как огненный кулак. Но все было спокойно. Он вытер глаза, перевел дыхание. Никто не умер. Мы выбрались. Нам лучше, чем Хамбраллу Тавру. Ходунок выиграл поединок… а все иное к Худу!

В пятнадцати шагах Мульча и Лентяй сгорбились, созерцая напряженную спину капитана. Они смотрели, как он поправил пояс и меч, смотрели, как зашагал к шатру Тавра.

— Крутой ублюдок, — пробормотал целитель.

— Холоден, как зима Джагутов, — скривился Лентяй. — Колотун казался мертвецом.

— Некоторое время он им и был.

Двое помолчали. Потом Мульча сплюнул на сторону. — Капитан смог все удержать, — сказал он.

— Да, — ответил Лентяй, — такой может.

— Эй! — крикнул один из солдат. — Смотрите на тот гребень! Это не Деторан? А вон Штырь — они что-то несут!

— Может быть, Быстрого Бена, — сказал, выпрямляясь, Мульча. — Слишком долго играл с садком. Идиот.

— Маги, — фыркнул Лентяй. — Кому вообще эти ленивые негодяи нужны?

— Маги, гм? А как насчет целителей, капрал?

Длинное лицо капрала вытянулось еще больше, потому что отвисла челюсть. — Угм, целители хороши, Мульча. Чертовски хороши. Я имел в виду колдунов, кудесников и так…

— Замолчи, пока не сморозил настоящую глупость. Ну, мы все в сборе. Интересно, что с нами сделают Белолицые?

— Ходунок победил!

— И?

У капрала снова отвисла челюсть.* * *

Кожаный шатер Хамбралла Тавра заполнял дым. Мощный вождь стоял в одиночестве, спиной к очагу. Свет очага облекал его фигуру. — Что ты можешь мне сказать? — зарычалон на Парана, когда за тем закрылся входной клапан.

— Ходунок выжил. Он заслужил лидерство.

— У него нет племени…

— У него есть племя, Вождь. Тридцать один Сжигатель мостов. Он показал тебе это, выбрав стиль поединка.

— Я знаю, что он показал…

— Но кто еще понял?

— Я понял, и только это важно.

Повисло молчание. Паран оглядывал скудное убранство шатра, ища ключи к натуре стоявшего перед ним воина. Пол покрыт шкурами бхедринов. В стороне лежат полдюжины копий, одно расщепленное. Главный предмет обстановки — деревянный сундук, вырезанный из единого ствола, но способный вместить три слоя лежащих людей. Крышка откинута, показывая массивный, сложный замок. Около сундука беспорядочная куча одеял — очевидно, на них вождь спит. В стенки шатра вделаны монеты, они тускло блестят со всехсторон; еще больше монет, нанизанных на нитки, черных от дыма, свисает с потолка.

— Ты потерял свою власть, капитан.

Паран моргнул, встретил взор вождя. — Это облегчение, — сказал он.

— Никогда не понимал твое нежелание власти, малазанин. То, чего ты боишься в себе, омрачит все суждения о действиях твоего преемника. Страх ослепляет тебя к собственной мудрости, и глупости тоже. Ходунок никогда не был командиром — я увидел это в его глазах, когда он впервые вышел из строя. Ты должен следить за ним. Ясным взором. — Вождь повернулся и подошел к сундуку. — У меня есть медовуха. Выпей со мной. — Боги, мой желудок… Спасибо, Вождь. — Хамбралл Тавр достал из сундука глиняный кувшин и две деревянные кружки. Откупорил кувшин, задумчиво понюхал, довольно кивнул и налил пойло. — Мы подождем завтра, — сказал он. — Тогда я обращусь к кланам. Ходунку будет позволено говорить, он завоевал право быть с вождями. Но я говорю тебе сейчас. Капитан, — Он передал кружку Парану. — Мы не пойдем на Капустан. Мы ничего не должны этому народу. Каждый год мы теряем в городе парней, привыкающих к их образу жизни. Их торговцы ходят к нам с безделушками, посулами и предложениями. Они раздели бы нас догола, если бы смогли.

Паран пригубил жгучий мед, почувствовал, как ожгло горло. — Капустан не главный твой враг, Вождь…

— Паннион Домин поведет против нас войну. Знаю. Они возьмут Капустан и таким образом разместят войско на наших границах. Потом выступят в поход.

— Если ты все понимаешь почему…

— Тридцать семь племен, капитан. — Хамбралл Тавр опустошил кружку, утер губы. — Из них только восемь вождей верны мне. Недостаточно. Мне нужны все. Скажи, ваш новый вождь… сможет ли они поколебать их умы речью?

Паран скривился. — Не знаю. Он редко произносит речи. Ведь до сих пор в этом нужды не было. Думаю, завтра узнаем.

— Твои Сжигатели все еще в опасности.

Капитан замер, изучая густой мед в кружке. — Почему? — спросил он спустя миг.